Новелла "Номер 30". Глава 59
Бездна, день пятый. Сегодня, наконец-то, направляемся к тридцатому.
— Удачи вам обоим. Не переусердствуйте. Даже если вернётесь с пустыми руками… никто слова поперёк не скажет. Мы ведь прекрасно знаем, кому обязаны тем, что до сих пор живы, — сказала Полина с усталой, приглушённой теплотой.
— Но постарайтесь хоть что-то найти. Если так дальше пойдёт, я точно доучусь тут до докторской степени по динозаврам.
Дилан буркнул, как обычно недовольно, но с явной надеждой на успех. Хотя, прищурившись, он украдкой покосился на Аслана, будто ему не терпелось похвастаться своим новообретённым знанием.
Риэлла, чуть подтолкнув его локтем, кивнула Аслану, а тот, поняв без слов, склонил голову, чтобы сократить разницу в росте. Приподнявшись на носки и прикрывая рот ладонью, она шепнула:
— Спросите у него, что за кости лежат в гостиной.
Аслан мельком взглянул на неё, будто пытаясь уловить подтекст, но всё же выпрямился и повторил фразу дословно, бесцветным голосом. Дилан, словно только этого и ждал, сразу выдал ответ:
А затем, как мальчишка, увлечённый динозаврами, зашевелил губами, сдерживая желание рассказать ещё больше. Похоже, он и правда нашёл себе занятие по душе.
Когда остальные обыскивали покинутые отсеки, Дилан по-своему переживал те же часы. Каждый — в своём темпе, каждый — в своём страхе.
— Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Как только увижу хоть щупальце, хоть миллиметр — сразу побегу, — подмигнула Риэлла, слегка размахивая рукой, на этот раз специально для Полины.
Полина держала в секрете то, что случилось в лаборатории, и до сих пор никому об этом не сказала. Она была человеком надёжным и очень добрым.
Главное, чтобы на тридцатом ещё оставались обезболивающие.
Прощание в этот раз вышло коротким. В прошлый раз, позволив себе тепло обнять друг друга на прощание, они в итоге действительно простились. Слишком горький урок, чтобы снова допустить ту же ошибку.
Первая задача — разведка и поиск провизии. Если окажется безопасно, план был простой: вернуться за Полиной и Диланом.
Все ждали этого, но не говорили вслух. Запасы пищи подошли к концу, и к тому же… вопрос был уже не только о выживании, но и о сохранении хоть капли человеческого достоинства. Среди них были те, кто оставался свежим даже после нескольких бессонных ночей — как Аслан, — и те, кто, едва полежав в темноте, начинали быстро чахнуть.
И всё чаще разговоры сводились к одному: что они будут делать, когда выберутся отсюда. Пироги с мясом, картошкой и овощами в нежном тесте. Сочная клубника, апельсины, киви, дыня. Они представляли, как обедают досыта и засыпают на чистых белых простынях.
Риэлле больше всего хотелось увидеть солнце. Просто вскинуть руку к небу, прищуриться и смотреть, как солнечные лучи просачиваются сквозь пальцы. Легко забыть, но для счастья нужно не так уж много — всего лишь синее небо и свежий ветер.
С этой мыслью, чуть напряжённая, она села в машину. Аслан тоже был на редкость молчалив в этот день.
Напряжение между ними достигло пика, когда на подъезде они заметили громадное существо, обнюхивающее один из отсеков.
— Тот самый, где мы были вчера…
По спине пробежал ледяной холод. Риэлла до последнего всматривалась в очертания судна, будто ища подтверждение, что всё это им не почудилось. Если оно что-то искало, не слишком ли это по-человечески?
— По крайней мере там, куда мы едем сегодня, пока ничего не торчит, — произнёс Аслан, не отрывая взгляда от дороги.
Без записей они бы не нашли тридцатый, но он вырастал вдали, выдавая свое присутствие. Риэлла, подавшись вперёд, затаила дыхание, вспоминая ад трёхдневной давности.
Округлый корабль, похожий на кита, снаружи казался мирным.
— Внутри могут прятаться, — пробормотала она на всякий случай, хотя чувствовала, что там пусто. Не просто предчувствие — что-то сильнее.
Машина, сбавив ход, обогнула его кругом и замерла у аварийного люка, как и планировалось.
Пока Риэлла проверяла фонарь и оружие, перед глазами снова всплывали сцены последних дней — страх, смерть, пробуждение в новом круге. Всё это въелось под кожу.
Тут Аслан вдруг заговорил, тихо, почти шёпотом:
— Перед тем как зайдём… хочу спросить.
— Тогда, в тридцатом… почему вы не убежали, а встали передо мной?
— Вы ведь знали, что он вас не тронет?
Вопрос был про тот самый момент, когда щупальца светловолосого оказались в считанных сантиметрах от неё. Когда она закрыла собой Аслана.
— Нет. Я не знала. Просто… захотела защитить вас. Даже не успела подумать.
— Из-за того, кем мы с вами являемся друг другу?
Вопрос прозвучал бесстрастно, как будто Аслан уже заранее знал ответ. В горле пересохло, будто он только что её осмеял.
— Простите, но мне этого не нужно. Ни усыплять, ни защищать.
Аслан сделал короткую паузу и проговорил, словно отрезал, ставя между ними черту. Усталый, он не отвёл взгляда от корабля, даже когда упавшая прядь волос заслонила ему обзор.
И он был прав. Они ведь действительно никто друг другу. Сколько раз она сама это твердила, но всё равно продолжала перешагивать черту, и каждый раз — чуть ближе.
Она опустила плечи, когда его голос снова нарушил тишину:
— Когда переберемся на тридцатый...
— Тогда расскажете мне обо всём.
Глаза Риэллы, до этого следившие лишь за медленным движением собственных пальцев, вдруг широко распахнулись. Она резко обернулась, губы чуть дрогнули, но, стараясь не поддаться надежде раньше времени, осторожно подбирала слова:
— Я же уже говорила. Эта история… она бесполезна для будущего. Никакой пользы вам не принесёт.
— И всё же, я думаю, хотя бы раз стоит её выслушать, — спокойно отозвался Аслан.
— Вы ведь не верите. Про то, что я вернулась из прошлого. Слишком нелепо звучит.
— Дневник повесившегося. Лаборатория. Вы и правда считаете, что я оставил это без внимания?
Сердце громко стукнуло. Раз. И ещё.
Аслан медленно повернул голову, чтобы поймать её взгляд. Его тусклые, тяжёлые глаза будто заглядывали прямо внутрь, выискивая ответы.
Нет. Он не мог знать о результатах ДНК. Компьютер давно разрядился. Значит, что-то нашёл среди бумажных отчётов. Возможно, намёки на эксперимент со временем.
— …После того, как переберемся на тридцатый, и когда я, наконец, смогу принять душ, — тихо ответила она, почти одними губами.
На мгновение показалось, будто на его лице мелькнула тень улыбки. Хотя, может, это был просто обман зрения: в ту же секунду открылась дверца машины, и свет внутри погас. Наверное, воображение сыграло с ней злую шутку.
По заранее отработанному плану они включили фонари и осветили окна тридцатого и выбитую рубку на третьем уровне. Одна секунда, две, три, четыре, пять…
Ничего. Ни малейшего движения.
После первичной проверки они потушили фонарики и вошли внутрь. Только теперь Риэлла поняла, зачем в фильмах и книгах так много времени отводят тренировкам. Несмотря на напряжение, дни, проведённые в обследовании других капсул, сделали своё дело: движения были слаженными, роли — чётко распределены.
Аслан шёл впереди, останавливаясь у каждого люка, прислушивался долго и внимательно, прежде чем двигаться дальше. Риэлла прикрывала тыл, сосредоточенно обводя взглядом тёмные углы. Только когда становилось совсем спокойно — включали свет и убеждались глазами.
Первый этаж. Аварийный люк, где она тогда очнулась, — чисто. Второй этаж, коридор — тоже.
— Кто-то здесь побывал, — вдруг сказал Аслан, остановившись перед дверью жилого блока.
Риэлла напряглась, не понимая, о чём он говорит. С виду всё казалось как обычно.
— На стенах и полу. Мелкие, еле заметные брызги крови. Следы боя. Кто-то пытался их стереть.
— Либо скрыть визит, либо… чтобы это место казалось безопасным.
Он снова посмотрел на неё. Спокойно, без давления сказал:
— Если хотите, мы можем остановиться и вернуться.
Перед глазами промелькнули лица Дилана и Полины, чьи ожидания она не хотела предавать, и воспоминание о пустых запасах… Риэлла молча покачала головой. Этого было достаточно.
Аслан выключил фонарь и распахнул дверь жилого отсека. За сквозной дырой в потолке пронёсся ледяной воздух, обдав лица. Напряжение, и без того на пределе, достигло высшей точки. Риэлла задержала дыхание, как перед выстрелом, заставляя себя замереть, очистить разум от всего лишнего. Только темнота и она.
— Пусто, — вырвалось само собой.
Эти слова прозвучали как констатация факта, не как догадка. И в тот же миг свет лампы замерцал, осветив пустое помещение. Она с облегчением выдохнула.
— Аслан, можно… перед тем как идти в продовольственный отсек, мне на минутку в свою комнату? Там кое-что осталось. Очень важное. Я быстро.
К счастью, её комната была совсем рядом. Им даже не пришлось пересекать гостиную, где лежали безобразно изуродованные тела погибших.
Тихо, почти бесшумно, они добрались до двери. Закрыв её за собой, Риэлла включила фонарь и поспешила к шкафу. Протянула руку, на ощупь нашла за рамкой фотографию. Она знала, что, возможно, ещё вернётся сюда, но всё равно хотела забрать его именно сейчас. Фото матери. Может, оно поможет вспомнить что-то важное.
Когда пальцы сомкнулись на стекле, она открыла заднюю крышку рамки, чтобы забрать только сам снимок. И вдруг на пол что-то с тихим звуком выскользнуло.
Аслан подошёл, нагнулся и поднял оброненную вещь. Маленькую, лёгкую.
— Спасибо… — тихо сказала она, глядя на его ладонь.
Там были сложенный листок бумаги и белые наушники.
На смятом листке было спешно нацарапано несколько слов:
«Устройство хранения памяти на основе мозговых волн. Никому не показывай».