Непробиваемый блок. Глава 9. Часть 3
Даже после таблеток для пищеварения в животе всё ещё бурчало.
Ын Гиль смотрела на грубо сделанную табличку и гадала, есть ли внутри ленивый командный доктор или нет.
Если нет, схожу к «Чёрным Фуриям» на осмотр, что уж.
В этот момент дверь резко распахнулась, и показалось бледное лицо Кан Чи Чжуна. Его растрёпанные волосы теперь были аккуратно уложены, делая его вид более презентабельным. Но, увидев Ын Гиль, потирающую живот, он не скрыл явного разочарования.
— …Что, не та? — пробормотал она.
Его полные ожидания глаза медленно потухли. Кан Чи Чжун протёр лицо рукой, словно умываясь на сухую. Он выглядел жутко уставшим.
— Не знаю, кого ты ждал, но пациент перед тобой, — буркнула Ын Гиль, сморщив нос.
Он быстро оглядел её и отступил в сторону, пропуская в кабинет.
— Тогда проколю палец. Садись сюда.
— Кровь пустить быстрее сработает, — сухо ответил Кан Чи Чжун, разрывая зубами упаковку медицинской иглы.
Ын Гиль внимательно посмотрела на него и спросила:
— Всё ещё засиживаешься за играми по ночам? Тёмные круги под глазами не шуточные.
— Начал кое-что похуже игр, — вздохнул он, поникнув плечами.
Ын Гиль напряглась, предчувствуя недоброе.
— Будет немного больно, — предупредил он.
Тёмно-красная кровь начала собираться на кончике пальца. Хотелось бы, чтобы это было лишь её воображением, но, увидев, как застарелая кровь выходит, она почувствовала лёгкое облегчение.
В момент, когда Кан Чи Чжун прижал к пальцу ватный тампон, дверь открылась, и вошёл Со Ха Хён.
Увидев двух людей, держащихся за руки, он стёр всякое выражение с лица. Ын Гиль, быстро сообразив, опередила его:
— Это командный доктор. Я переела, он только что проколол мне палец.
Со Ха Хён бросил на Кан Чи Чжуна крайне недовольный взгляд.
— Не могли бы вы выйти на минутку? — холодно сказал он.
— Можно задать один вопрос? — отозвался доктор.
Красивая бровь Ха Хёна вопросительно изогнулась.
— Со Мин А… у неё есть комендантский час?
— Что? — Ха Хён нахмурился, явно не ожидая такого вопроса.
Он бросил взгляд на Ын Гиль, но та лишь вздохнула и пожала плечами.
— С какой стати ты спрашиваешь про комендантский час Мин А?
— Просто собираю данные, — ответил Кан Чи Чжун.
Со Ха Хён, почему-то почувствовав себя не в своей тарелке, с раздражением бросил:
— А я слышал, она уходит с работы после семи, — не унимался доктор.
— Собираюсь её уволить, — отрезал Ха Хён.
— … — Кан Чи Чжун замолчал, но его взгляд оставался вызывающим, словно он сдерживал недовольство, холодно оценивая собеседника.
Ха Хён, заметив это, прищурился: Это что ещё за наглость?
Ын Гиль, не давая странному противостоянию разгореться, махнула рукой, отвлекая внимание мужа:
Ха Хён тут же опустился на одно колено, внимательно разглядывая её лицо. Он явно беспокоился, и она знала, о чём. Убедившись, что Кан Чи Чжун вышел, Ын Гиль заговорила:
— Этот человек… он правда вернулся как тренер сборной?
На первый взгляд, она казалась спокойной. Ни раздражения, ни тревоги. Но Со Ха Хён не обманывался. Её ровный тон был слишком неестественным. Она сейчас что-то сдерживает.
Он нежно обхватил её бледное лицо ладонями. Холод её кожи вызывал жалость.
— Собираюсь официально подать протест в федерацию волейбола, — сказал он.
— На том, что он не нравится моей жене.
— Я тот, кто может позволить себе такое хамство, — добавил он.
Его слова были нелепыми, но оттого вызвали лёгкую улыбку.
— Кстати, спортсменка Кон, — начал он, и его глаза, в которых отражалась только она, вдруг стали холодными, как лезвие. — Насчёт того, что ты до сих пор не рассказала…
— Думаешь, я не смогу выяснить?
— Я молчу только потому, что ты не хочешь, чтобы я знал. Иначе бы я уже вытряс из тебя всё, что угодно.
Ын Гиль напряглась, но он тут же цокнул языком:
— Не для того сказал, чтобы ты так смотрела.
Он прижался лбом к её коленям и тихо продолжил:
— Я же говорил: даже если ты кого-то убьёшь, я разберусь с последствиями. Если кто-то посмеет ткнуть в тебя пальцем, я эти пальцы отрежу и принесу тебе.
Его глаза, смотрящие на неё снизу вверх, странно блестели. Тёмные, но мягкие, острые, но прекрасные.
Как этот человек может быть таким подлым?
Надо было отругать его, сказать, чтобы не шутил так страшно. Но, странное дело, её сердце успокоилось. Мутная голова и вздыбленные волосы наконец-то улеглись.
Со Ха Хён выпрямился и прильнул к её губам. Его рот увлажнил её пересохшие губы, обвил её напряжённый язык. Он жадно исследовал каждый уголок её рта, безудержно смешивая их слюну.
Ын Гиль тихо застонала, чувствуя, как его тело напряглось. Крепко держа её лицо большими руками, он наклонял голову, яростно впиваясь в её губы. Мягкий, но хищный язык упорно разрывал и обволакивал её.
Лишь когда во рту появился сладковатый привкус, он отстранился.
Со Ха Хён грубовато провёл большим пальцем по её губам, влажным от слюны. Нижняя губа горела, как от ожога.
— Ничего, если не хочешь делиться, я не лезу, — сказал он.
— Давай каждый будет делать то, что может, на своём месте.
Ын Гиль, закрыв глаза, лишь горько улыбнулась.
Со Ха Хён хотел бы нести её через грязь, чтобы на ней не осталось ни царапины. Его жизнь уже вращалась вокруг Кон Ын Гиль, и это заставляло его сердце изнывать. Но она была на удивление скрытной. Редко раскрывалась полностью.
Это просто её упрямый, независимый характер?
Обычно люди так плотно сжимают губы, если у них есть слабость или они сами причастны к какому-то греху.
Как эта бесстрашная Кон Ын Гиль, которая на глазах у всех избила тренера в прямом эфире, могла просто так отпустить Рю без единого слова в свою защиту?
Со Ха Хён скрыл свой острый, как нож, взгляд.
Может, она хотела не мести, а наказания?
Этот вопрос он так и не решился озвучить.
Звонок от Гу Чхоль Ёна пришёл вечером накануне последнего матча.
Ын Гиль не растерялась. Завершив тренировку, она тут же отправилась в «Солнечные Деньги». Всё равно когда-то пришлось бы столкнуться. Звонил Гу Чхоль Ён, но встречать её, конечно, будет Рю Сан Хёк.
И точно: Рю Сан Хёк стоял у окна, заложив руки за спину. Позади, как подчинённый, маячил Гу Чхоль Ён. Эта картина ясно показывала, кто здесь главный.
Ын Гиль прикусила внутреннюю сторону губы и напустила равнодушный вид. Девять лет назад её уже обманули. Это место не было убежищем для потерянной души — это была ловушка с самого начала.
— Ну и хамка, — Рю искривил уголок рта, показывая своё истинное лицо. Он явно осуждал её поведение на недавней встрече. — Я ещё тогда, когда ты тайком вышла замуж, понял. Я тебя такой воспитывал? Чтобы ты крутилась перед богачами?
Кончики её пальцев похолодели.
— Не верила, что сможешь вернуться в волейбол, вот и кинулась к нему, да? Ты так ненавидела «Чёрные Фурии», а где твоя гордость теперь?
— Я ненавидела не «Чёрные Фурии», а тебя. Точнее, те «Чёрные Фурии», где был ты, — отрезала она.
Ей было противно то время, когда все, как черви, липли к ней, чтобы сожрать её карьеру.
— Боишься, что я, опираясь на мужа, что-то сделаю?
Глаза Рю тут же стали злобными.
— И тебе стоит бояться. Мой муж не только проницательный, но и с мерзким характером. Даже я не знаю, что он может выкинуть, — добавила она лениво, но с намёком на угрозу.
Рю расхохотался, будто услышал самую смешную шутку.
— Ын Гиль, Ын Гиль. Глупая девчонка. Если я упаду, ты упадёшь вместе со мной. Как ты собираешься жить без меня, а?
Ын Гиль сжала кулаки и отвернулась. Убить бы его. Но он был прав. Он держал её слабость, и она могла только подчиняться.
Её жизнь была в залоге. Девять лет она знала, что гниёт изнутри, но всё равно кусала язык и терпела. Она не могла ни обвинить, ни подать в суд. Всё это время она вела свою одинокую борьбу без чьей-либо помощи.
— Ын Гиль, уже девять лет, — продолжил Рю. — И как ты собираешься искать сестру с таким подходом?
— !.. — она вздрогнула, в глазах вспыхнула ярость.
— Я тоже устал от этой игры, — сказал он, потирая шею и усаживаясь на диван.
— Завтра последний матч сезона. Может, пора всё закончить?
Её глаза расширились. Она не могла поверить, хотя сердце бешено колотилось. Но она быстро взяла себя в руки.
Для Ын Гиль эти девять лет были отчаянной борьбой. Для Рю — просто игрой, грязной вознёй вокруг самоубийства её сестры, вокруг Ын Чэ, которая, возможно, ещё жива.
— Ничего сложного. Делай, как всегда.
— …Ты хочешь, чтобы я участвовала в договорняке? — она горько усмехнулась, её губы искривились.
— Вы же и так всегда проигрываете, нет?
— …Пока я не побеждаю, это удобный повод навесить на меня обвинения, — ответила она, бросив взгляд на Гу Чхоль Ёна.
Его бесстрастное лицо намекало, что он не новичок в таких делах.
«Что делает команду сплочённой? Деньги. Мы с этим человеком давно работаем вместе».
Теперь всё стало ясно. Их «бизнес» — нелегальные ставки на спорт. Гу Чхоль Ён всегда следил за матчами, был одержим спортом.
Сговор известного волейбольного тренера и человека из теневого мира. Наверняка они заработали на этом кучу денег.
Сколько спортсменок оказалось втянуто?
Профессиональные игроки и брокеры ставят огромные суммы на нелегальных сайтах, договариваясь заранее. В решающий момент кто-то намеренно ошибается, отдавая очки соперникам.
— В награду я скажу, где Ын Чэ, — добавил Рю.
Ын Гиль дрожащей рукой провела по лицу. Ладонь была влажной от пота.
То, чего она так отчаянно желала, было так близко. Стоит бросить волейбол, на миг закрыть глаза, отвернуться — и она получит это. Вернуть Ын Чэ, вернуть свою жизнь. Возможно, это последний шанс. Все эти годы она цеплялась за площадку, продолжала играть только ради Ын Чэ. Всё её терпение, вся её жизнь — ради сестры.
— Последний матч сезона. Просто проиграй, как обычно. Для вашей команды это же не сложно, правда?