Твоему ведомому. Глава 151
Её застывшие глаза наткнулись на нечто на полу.
Широкие плечи Хи Сэ дёргались в такт хрусту. Его голова была опущена, вокруг валялись куски ткани и одежды.
Он разрезал свою одежду ножницами, разрывая тишину.
На полу лежали его вещи, изрезанные в клочья. Вот почему кроссовок не было — он их тоже порвал, как мусор.
Что это всё значит?! Чон Ха бросилась к нему, схватив за запястье. Его кожа была ледяной.
Но Хи Сэ, не глядя на неё, продолжал кромсать свои ботинки. Его безумие вызвало холодный пот.
— Что… ты делаешь, Хи Сэ? Что это всё?
Его пустые глаза встретились с её. В них вспыхнула злоба. Он поднял ботинок и стал резать шнурки и кожу. Его мускулы напряглись.
Он сошёл с ума. Чон Ха вырвала ножницы.
— Если у меня не будет обуви, ты не выгонишь меня, да?
— Не выгонишь же голого? Я всё порвал — одежду, обувь. Не выйду отсюда ни на шаг. Буду голым стоять. Ты же заботишься о приличиях, старшая.
Он медленно поднял голову. Его бледное лицо, красные глаза и опухшие веки диссонировали с холодным выражением.
Кто в здравом уме режет свои ботинки?
Чон Ха замерла, потеряв слова. Хи Сэ встал, отвернувшись, избегая её. Его отчуждение было очевидным.
Я правда облажалась… В панике она схватила его.
Он остановился, но смотрел в темноту.
Чон Ха шевельнула губами. Что сказать? Она привыкла, что он всегда уступает. Я недооценила тебя. Прости. Она открыла рот, но…
— Ты и не собиралась рассказывать, да? — он тихо вздохнул. — Я и не ждал, — холодно добавил он.
Его слова ударили в сердце. Ей захотелось выложить всё.
Хи Сэ, знаешь, какой мой отец подонок?
Но десять лет назад он обнял её, боящуюся прыжков, и спрыгнул с ней.
Если он узнает её боль, этот парень, бросивший секс из-за отказа вернуться и режущий обувь из-за одиночества, что сделает?
Ей хотелось выговориться, но он офицер. Хотела отстраниться, но он её парень.
— Сказала «на минутку», а вернулась ночью. От тебя… пахнет другим.
— Восемь часов. За это время можно кучу раз…
Она, побледнев, закричала от нелепого обвинения.
— Если не так, можешь всё объяснить?
Она закрыла рот, как ракушка. Хи Сэ, будто подтверждая, бросил холодный взгляд.
Он не ворчал, как обычно, не цеплялся игриво. Его сухое молчание душило.
И выглядит раненым мальчишкой. Ей хотелось оправдаться, но слов не было.
— Значит, оставь меня. Пусть я тебя хорошенько помучаю.
Его спокойная злость была непривычной. Он выглядел обиженным, но сдержанным. Странно. Его чувства были нечитаемы.
Чон Ха, растерянная, выпалила глупость. Он холодно ответил:
Такой равнодушный, раздражённый тон она слышала впервые.
— Не злиться тут — быть идиотом.
Чон Ха заморгала, пытаясь собраться. Как его успокоить? Она, не умевшая быть ловкой, терялась.
Груды изрезанных вещей — доказательства его тревоги — кололи глаза. Она закусила губу.
— Скажи, что сделать, чтобы ты перестал злиться?
Её слова вышли неловкими, неуклюжими.
Хи Сэ нахмурился. Молчание затянулось, его взгляд жалил.
Может, включить свет? Она шагнула к выключателю.
Её руку больно схватили. Локоть заныл.
Его голодные глаза в темноте пугали. Чон Ха, задыхаясь, ощутила давление.
Это моё общежитие, но будто его территория. Дом казался тёмной, влажной теплицей, полной его боли.
— Как меня успокоить? А ты на что готова, старшая? Извиняйся, как можешь.
Чон Ха, ошеломлённая, замерла. Это что, так за границей ссорятся? Нет, ерунда…
Она покачала головой, глядя на него. Его нос, залитый слезами в лунном свете, был красным.
— Серьёзно? Ты правда этого хочешь?
Он сидел на убогом диване, широко расставив ноги, с угрожающей аурой. Его глаза сверкали, и Чон Ха сглотнула.
Она, чувствуя провал, переосмыслила. Ладно, не пытайся понять. Это его «мучение». Лучше так, по-солдатски, разобраться.
Чон Ха начала раздеваться. Одежда падала на пол.
Его взгляд, скользивший по её плечам, груди, талии, жег, как раскалённое железо. Уши горели.
В нижнем белье она подошла и осторожно села ему на колени, держась за его плечи.
Но его лицо, ближе, чем раньше, было ещё холоднее. Восемь часов одиночества заморозили его.
Она прижалась губами к его нижней губе. Он стиснул зубы.
Её дыхание стало резким от его упрямства. Она лизнула его губы, но он отвернулся.
Чон Ха, отстранившись, моргала. Это… обидно.
Хи Сэ, раздражённый, нахмурился сильнее.
— Не сдавайся так легко. Будь настойчивее.
— Я хочу видеть, как ты стараешься.