Непробиваемый блок. Глава 9. Часть 6
Игра была на равных, но в последнем сете разрыв составил целых 12 очков. Это была почти сокрушительная победа. 3:15. Команда, вечно занимавшая последнее место, буквально играла с непобедимыми чемпионами. Даже для «Чёрных Фурий» такого унизительного поражения ещё не было.
— …Ха, — Ын Гиль, не успев вытереть пот, почувствовала, как слёзы хлынули градом.
Камеры следили за ней, но ей было не до того. Что-то, державшее её жизнь, стремительно вытекло. На поле победы она стояла, словно единственная проигравшая.
Этот матч ясно разделил, от чего она отказалась и что выбрала.
В итоге Кон Ын Гиль не могла жить без площадки. Только загнанная в угол, она осознала свои приоритеты. Волейбол — важнее сестры. Настоящее — важнее прошлого.
Дрянная сестра. Она и правда была той самой отщепенкой, как её называли. Долгие годы этот ярлык терзал её, и теперь она сама доказала его правоту.
Товарищи бросились её обнимать, но Ын Гиль, словно в бездне, оставалась отрешённой. Слёзы текли неудержимо — это не было лицом счастливого человека. Она чувствовала странные взгляды зрителей и персонала, но остановиться не могла.
Вдруг сквозь глухой звон в ушах послышались удивлённые голоса. Громкий гул, короткие вскрики.
Спортсменки попятились, и знакомый запах коснулся её носа. Мужчина, уверенно шагавший через площадку, будто это его дом, шёл от трибун для персонала.
Конечно, чемпионами сезона остались «Чёрные Фурии». Они были несокрушимыми и готовились к финальной битве в плей-офф. Но сегодняшнее поражение было позором. Вульгарно говоря, полным провалом. Проиграть последней команде лиги — пресса будет в восторге от такого позора. Персонал «Чёрных Фурий» стоял в оцепенении.
И в этот момент Со Ха Хён шагал через площадку. Игнорируя свою команду, он направился к половине поля, занятой «Ветроуказателем».
Его высокий рост, властный костюм и суровое лицо не сулили ничего хорошего. Жестокость? Угрозы? Все сглотнули, затаив дыхание. Но его решительные шаги выдавали тревогу.
И вот он, словно накрывая её широкими плечами, крепко обнял Ын Гиль.
Зрители, не успев вскрикнуть, лишь втянули воздух от изумления.
Владелец команды-лидера и капитан худшей команды. Их объятия были настолько нереальными, что люди только потом вспомнили: «Ах, да, они же женаты», — и приняли эту драму.
— Победила, а плачешь? — его мягкий голос проник ей в уши.
— Поздравляю. Сегодня мы проиграли, — Со Ха Хён покачал головой и усмехнулся.
— …Нет. Всё кончено. Всё кончено, — прошептала она, чувствуя острую, как лезвие, тревогу.
Со Ха Хён нахмурился и серьёзно позвал:
— Всё в порядке, посмотри на меня.
Он слегка отстранился, чтобы видеть её лицо, но Ын Гиль, вцепившись в его талию, прошептала:
Её голос, хрупкий и тихий, был только для него. Ха Хён инстинктивно прижал её сильнее, чтобы никто не услышал.
— Я не смогла. Ничего не смогла… Я эгоистка, отщепенка, отработанная… Столько раз это слышала, что стала настоящей мразью… Сегодня я снова наступила на сестру ради волейбола… Сегодня…
— Она отдала всю свою жизнь, а я, чёртова сестра, не смогла даже этого…
Внезапно она подняла голову, и их глаза встретились. Её бесцветные, почти безумные зрачки странно мерцали.
— Она жива. Моя сестра ещё жива.
— Он спрятал её, — Ын Гиль, давясь слезами, выплеснула давнюю тайну.
— Он сказал, что я должна поддаться в матче, тогда он скажет… Но я не смогла. Победила, но проиграла. Я всё равно проиграла…
Она говорила бессвязно, но Ха Хён, кажется, понял всё.
«Я не собираюсь это афишировать. Я давно веду эту игру с этим ублюдком».
Сестра, которую считали мёртвой, жива. Рю, держащий Ын Гиль за горло её судьбой. Ын Гиль, отдавшая себя в эти оковы и боровшаяся изо всех сил.
Со Ха Хён целовал её дрожащий лоб, щёки, успокаивая. На его губах появилась вязкая улыбка. Наконец-то он держал её сердце.
— Я перерою всю Корею, но найду её, — прошептал он ей на ухо сладко, как мёд. — Мы ещё не проиграли.
Лицо Рю Сан Хёка на трибуне исказилось, как у демона. Он дрожал, словно от боли в животе, с вздувшимися венами на шее.
— …Эта сука, — пробормотал он.
«Ветроуказатель» пронёсся, как буря. Все спортсменки были точны, упорны и в итоге блистательно победили. Это не была изящная игра. Они, как псы, вцепились в победу.
Кон Ын Гиль была глазом этого урагана. Эта наглая, злая девчонка стала центром команды, ведущей их вперёд.
Он, Рю Сан Хёк, прославленный спортсмен и тренер, награждённый спортивным орденом. Сколько политиков он знал, сколько влиятельных людей были с ним связаны. Его жизнь была полна всего, чего можно желать. Но ему всегда было мало.
Та сука, чьё лицо он уже не помнил.
У неё, конечно, не было имени. Просто ребёнок, которого однажды притащил её распутный отец. Полукровка или дочь его новой любовницы — грязная, босая девчонка.
Рю пришлось её воспитывать. И, кажется, он даже привязался к ней, пока она не сбежала, беременная неизвестно от кого.
Это было, наверное, в день, когда она вступила в новую профессиональную волейбольную команду. Он увидел её на рынке в Сеуле, с большим животом, торгующую овощами. Что он тогда сделал?
Кажется, рука сама потянулась.
Он схватил её за длинные, сухие волосы, накрутил их на кулак и безжалостно потащил. Почему он так злился, он не знал до сих пор. Да и не хотел знать. Просто искры сыпались из глаз.
С того момента, как увидел её босые ноги, как она хорошела, привлекая взгляды мужчин, тайком встречалась с кем-то, внезапно забеременела — злость копилась. А когда она сбежала ночью, ярость стала неуправляемой.
Как сильно он её бил, будучи на сносях? Рю холодно спрашивал себя. Она, даже под ударами, закрывала живот, защищая ребёнка. Это бесило ещё больше.
Она умерла при родах. На её ребёнка он даже не взглянул — сын или дочь, ему было всё равно. Он хотел держать в объятиях не новорождённое, а мёртвую суку.
Ребёнка, за которым никто не пришёл, медсестра отдала в приют. Рю почувствовал облегчение. Это отродье стоило разорвать.
Но через несколько лет, во время благотворительной поездки в приют, он увидел двух девочек, поразительно похожих на неё. Тогда он впервые задумался о её ребёнке.
Были ли эти близняшки её детьми — неважно. Он просто поклялся не повторить ошибку.
Он не был ни братом, ни отцом — этого было мало. Взрослые дети покидают гнездо. Любое имя не давало власти, поэтому он решил стать строгим богом.
Одну девочку он сделал волейболисткой, как он сам, другую — красавицей, как её мать. Как будто они разделили их пополам.
Каждый момент укрощения близняшек приносил счастье. Он наконец-то чувствовал сытость.
— Они, мать их, не слушаются, — прорычал он.
Внезапно толпа загудела. Рю, прикрыв искажённое лицо ладонью, посмотрел на площадку.
Со Ха Хён стремительно пересекал поле. Словно ждал этого момента, он крепко обнял Кон Ын Гиль. Их объятия были долгими и прочными. Рю, оледенев, пробормотал:
— Ын Гиль, Ын Гиль, глупая девчонка. Я же учил тебя не доверять никому. Кому верить, кроме родителей? За сомнения во мне ты дорого заплатишь.
Оглавление | Глава 9. Часть 7