Новелла "Номера 30". Глава 50
— Обезболивающее... Всё остальное уже есть, умоляю, просто дай хоть что-нибудь от боли, — простонал Дилан.
— Извини, но ни одной таблетки обезболивающего не осталось. Похоже, те, кто приходил раньше, всё унесли с собой, — ответила Риэлла, виновато опустив взгляд.
Дилан застонал и пробурчал сквозь зубы ругательство:
— Да ну нахрен… Самого важного, блять, и нет…
— Видимо, даже с регенерацией боль всё равно чувствуется. Зато здесь остались чистые бинты, это уже огромное везение.
Риэлла оборвала бинт зубами и завязала узел, стараясь найти хоть что-то положительное. Восемнадцатый был буквально пуст, если не считать несколько ценных ископаемых. Учитывая, что предыдущие посетители утащили даже крошку муки, тот факт, что хоть какие-то медицинские принадлежности остались, был настоящим чудом.
На слова о регенерации Дилан усмехнулся и хрипло ответил:
— Ага, ну да. Я же вообще-то из другого мира, так что боль особо не чувствую.
Даже с побелевшим лицом у него хватало сил на сарказм. Может, стоит перетянуть бинт покрепче?.. Риэлла на мгновение задумалась, но покачала головой. Нет. Судьбу, которая позволила пулям пройти мимо аорты, лучше не испытывать.
— Всё. Не двигайся лишний раз и просто полежи здесь.
Грудь растянувшегося на диване Дилана вздымалась и опускалась, отвечая за него. Дождавшись, пока его дыхание стабилизируется, Риэлла огляделась в поисках следующего раненого.
Полина, которую уложили в одной из открытых комнат, всё ещё была без сознания. Аслан стоял на кухне — он уже закончил самостоятельно перевязывать раны и стоял, засунув руку в рукав белой рубашки.
Она упрямо протянула мазь. Аслан, застёгивая рубашку, молча посмотрел на неё сверху вниз. Чтобы взглянуть ему в лицо, Риэлле пришлось поднять голову, и взгляд невольно скользнул в открытый ворот рубашки. Чётко очерченная шея, крепкая грудь... Щёки предательски вспыхнули — воспоминания нахлынули слишком внезапно. Именно в этот момент он сел на край стола и без особого выражения в голосе произнёс:
— Тогда вы не могли бы нанести? Я бы сделал это сам, но тут нет зеркала.
Врёт. Отговорка. Очевидно, что в каждой комнате есть зеркало.
Это было скорее: ну давай, попробуй, если сможешь. Но Риэлла всё же подошла к его длинным ногам. Даже сидя на краю стола, он возвышался над ней — от него падала тень, полностью затмевавшая её. Дилан из гостиной даже не мог видеть ни одной пряди её светлых волос.
— Говорили, скоро начнёт срабатывать регенерация.
— Да, но вдруг нет. А если начнёт — шрам всё равно может остаться.
— А, — прозвучал то ли вздох, то ли равнодушное удивление.
Она поднесла пальцы к рассечённой коже над его бровью. Резкий запах крови, холодный аромат мази… и тёплый, насыщенный запах его тела. Тёмные глаза мужчины медленно скользили по её лицу: со лба — на нос, с носа — на губы. Оказывается, взгляд тоже может жечь — Риэлла поняла это только сейчас.
— Немного отдохнём здесь, потом пойдём за водой и едой, — снова заговорил он.
— Да. Я собирался взять вас с собой.
— Других вариантов нет. Один тяжело ранен, а вторая в замкнутом пространстве долго не выдержит.
Теперь она понимала, что он задумал. Аслан хотел сам ее оценить. Держать рядом, наблюдать, делать выводы.
— Моё мнение не в счет, да? — усмехнулась она.
— Нет. Если вы уйдёте один, я всё равно буду волноваться и не смогу ничего делать.
Она опустила руку с мазью и слабо улыбнулась. Мужчина посмотрел на неё чуть по-другому. Риэлла отступила на шаг, но потеряла равновесие — и он тут же подхватил её, выпрямляясь. Его пальцы на её запястье обожгли, будто клеймо, и тут же отпустили.
— Ни лекарства, ни беспокойства не понадобятся, если будете хотя бы за коленями следить. Каждый раз идёте — будто вот-вот рухнете, — тихо сказал он ей на ухо.
Прежде чем взгляды пересеклись, Аслан отвернулся. Всё, что она успела увидеть — его высокая спина, скрытая под форменной курткой.
Сдержанный выдох растаял в воздухе, как пар в морозную зиму.
— Тот с ранением в живот спит, а этот… Аслан ушёл на другой корабль — искать воду и еду, — сказала Полина.
Говорил же, что вместе пойдём.
Риэлла, проснувшись после короткого сна за столом, увидела перед собой только Полину, сидящую с рассеянным видом.
Как будто кто-то из них нарочно терял сознание по очереди. Из гостиной доносился лёгкий храп Дилана, а Аслана, звавшего её с собой, нигде не было.
Может, просто проверял? А может, решил, что толку от неё всё равно не будет.
Риэлла немного приуныла от мысли, что он ушёл один, и слабо улыбнулась Полине:
— Спасибо, что сказали. Как дела?
— Всё в порядке… Почти ничего не помню в машине… Но спасибо, что тогда на лестнице помогли.
Раньше она помнила Полину только по её резким крикам и привычке распахивать окна — казалось, у нее сложный характер. Но сейчас перед ней сидела спокойная женщина. Или просто вымотанная до предела.
Риэлла улыбнулась — и Полина неловко повторила её движение. Они виделись всего день, и, наверное, имелось слишком много тем, чтобы заговорить сразу — из-за этого между ними повисло молчание. В этот момент взгляд Полины соскользнул с лица Риэллы вниз…
Проследив за взглядом, Риэлла увидела надпись, которая открылась, когда она, лежа ничком на столе, приподнялась. Засыпая, она не заметила этого, потому что везде было темно, но теперь, благодаря фонарику, выбитые буквы стали гораздо отчётливее.
На столешнице — процарапанная ножом надпись, гласившая: 06.07.2034. Прибытие команды палеонтологов в Бездну. Ниже — крупными буквами — были перечислены важные события. Например, смерть членов команды.
— Похоже, это записи здешних людей.
Как и на тридцатом, в самом начале погибло несколько человек, а потом происшествия стали случаться всё реже.
Хотя Полина в целом знала об проекте «Бездна», похоже, она не представляла себе, что здесь погибло так много исследователей — её лицо заметно потемнело. Она указала на последнюю дату с сухим выражением лица.
— Под Новый год… Он умер тогда, когда должен был быть со своей семьёй.
— Да… Печально. Но хоть так — хоть кто-то о нём помнит… — начала Риэлла и вдруг осеклась, будто в голову закралась тревожная мысль. Опустив взгляд, она снова внимательно перечитала запись. Один, два, три… семь.
Всего погибло семь человек. Но… как такое возможно? Ведь экипаж корабля, скорее всего, состоял тоже из семи человек… Тогда кто оставил эту надпись?
Резко подняв голову, Риэлла, будто в забытьи, направилась к запертой двери и распахнула её — ту самую, которую закрыл Аслан. Скрип. За ней открылась тьма, и Риэлла застыла, не в силах пошевелиться. Полина, шедшая следом с удивлённым выражением, выдохнула сдавленно:
Тело. Висящий труп. Человеческий скелет был подвешен в воздухе, глядя на них сверху вниз. Он покоился на декоративных птичьих крыльях, прикреплённых к потолку.
— …Он покончил с собой. Вот почему он мог заранее указать дату смерти, — пробормотала оцепеневшая Риэлла, смотря на этот фрагмент кошмара, пока взгляд не упал на раскрытую тетрадь, лежащую на столе. Скорее всего, это была предсмертная записка или письмо. Чтобы подойти ближе, нужно было пройти совсем рядом с висящим скелетом. Когда Риэлла осторожно сделала шаг, Полина отшатнулась и с видимым отвращением отпрянула.
Судя по всему, из-за трупа в эту комнату никто не заходил. Ведь смерть всегда несёт с собой запах дурного предзнаменования, и люди избегают того, что кажется зловещим.
И всё же… скелет оказался повернут к закрытой двери. Как будто умерший до самого конца ждал, что кто-то войдёт. Риэлла, словно подчиняясь зову ночного моря, беззвучно зашагала вперёд, шаг за шагом.
Открытая дверь — это другое. Закрытая же даёт место для надежды и воображения.
Наконец, оказавшись у стола, она направила свет фонаря на тетрадь и начала быстро пролистывать страницы. Это был дневник — вначале исписанный с аккуратностью и подробными описаниями, затем сменившийся записями о повседневности, одиночестве и тоске. А потом вдруг автор перешёл на рассказ об экспериментальном объекте, названном «Апофис». Он писал: сегодня я провёл такой-то опыт, потом другой… — но понять содержание было нелегко. И наконец, последняя страница.
Сегодня я поговорил с Апофисом — существом, которого растил в лаборатории. Поразительно, но, похоже, за всё время, что мы провели вместе, он выучил 26 букв. Когда у камеры села батарея, Апофис начал двигаться внутри коробки по определённому шаблону, и это несомненно было языком. Я задал самый волнующий меня вопрос — о цели Бездны. После более чем пятидесяти часов наблюдений я получил ответ. Вкратце он таков:
«Бездна — это война между видами за выживание. Мы столкнулись с обратным ударом природы, которую считали лежащей у нас под ногами. Она сказала, что увидела гибель Земли… и повернула время вспять.»