Новелла "Номер" 30. Глава 53
Сигнал, что надо остановиться, пронзил голову остро и безжалостно. Это случилось как раз тогда, когда сердце металось в груди, готовое разлететься на куски. Когда он, опершись на спинку стула, уже склонился над ней, поглощая ее дыхание и слюну. Пепельные волосы, подсвеченные тусклым светом, казались еще темнее, хаотично ниспадали вниз и будто окрашивали соприкасающееся с ним тело в черноту. Глубже, ещё глубже.
Я не смогу остановиться. Если сейчас не остановлюсь...
Слабо сжав пальцы, она слегка надавила ими, отталкивая его грудь. Их взгляды пересеклись. Мужчина, дышавший тяжело и жарко, склонил лоб к её лбу и едва слышно прошептал:
— Попробуйте ещё раз сказать, что между нами ничего нет.
Слишком вызывающий угол наклона головы. Слишком откровенное и притягательное выражение лица, когда он опустил взгляд и тяжело задышал. Вспышкой в голове всплыло что-то запретное. Её собственные воспоминания. То лицо, которое она видела уже не раз. Выражение, с которым он доходил до предела.
Она, словно завороженная, смотрела на него, пока он не поднял руки и не коснулся её лица, будто выжидая её реакции. Прикосновение его губ жгло до боли. Жар дыхания струился, проникая в сосуды, разливаясь по телу. Хочу. Хочу обнять его. Уткнуться в него. Провалиться. Когда это неудержимое желание захлестнуло ее, Риэлла вдруг испугалась и с трудом оттолкнула мужчину.
— …Кажется, вы что-то не так поняли, — пробормотала она еле слышно, отрывисто дыша: — Этим нельзя определить, кем мы друг другу являемся.
— Потому что поцелуй… можно подарить кому угодно, — твердо заявила Риэлла, беззащитно откинув голову назад.
— Конечно, раньше это уже случалось. Насколько я помню, у вас была бессонница. Вы могли заснуть только если кто-то был рядом, вот мы иногда и целовались. Это всего лишь следы привычки.
Любая ложь требует, чтобы в неё подмешали немного правды — только тогда она будет выглядеть убедительно.
— Мы спали в обнимку, но оба ничего не чувствовали.
Резкая боль кольнула под рёбрами. Риэлла заморгала, приписав красноту глаз действию жара. На спине выступил холодный пот, пульс гремел в висках, но дыхание постепенно выравнивалось.
На самом деле, она тогда уже всё понимала. Отношения без чувств — всего лишь попытка вцепиться в обломки тонущего корабля. Это не спасение. Да, возможно, они дадут временное чувство, будто ты всплываешь, но до берега так не доплыть.
И всё же… иногда это действительно спасает. Даже если тепло — всего лишь иллюзия, вызванная переохлаждением.
В конце концов, кто вообще способен провести грань между любовью и инстинктом выживания?
— Вы помогали с бессонницей, — произнёс Аслан, не отводя взгляда. Он стоял над ней, без выражения на лице: — И что вы от этого получили?
— Ничего. Просто… хотелось помочь.
— И если кто-то другой не сможет заснуть, вы сделаете то же самое?
Она вспомнила тех двоих, что были наверху, — и после долгой паузы кивнула. Хоть даже думать об этом не хотелось. Только тогда Аслан, пристально вглядывавшийся в неё, медленно убрал руку с подлокотника.
— От такой помощи я отказываюсь. Забудьте, что было.
Колено, на которое он накладывал пластырь, заныло ещё сильнее. Это тягучее, пульсирующее ощущение вдруг стало похоже на стук её собственного сердца.
Говорят, Вселенная продолжает расширяться. Галактики отдаляются друг от друга. Пространство разрежается, плотность падает, и в какой-то момент наступит тьма, где не будет ни тепла, ни света. В конце концов, во Вселенной нас всех ждёт один конец — конец всякой жизни. Иногда, когда я думаю об этой запрограммированной трагедии, мне становится невыносимо. Кажется, что мир полон безысходности и чёрного отчаяния. Что я, одна, ничего не смогу изменить. И тогда мама говорит: мы должны как можно шире открыть глаза, как можно сильнее протянуть руки — чтобы увидеть свет друг друга и коснуться его. До того, как тьма поглотит нас. До того, как тишина и пустота, просочившиеся между нами, сомнут нас в вязкий хаос.
Отрывок из дневника тринадцатилетней Риэллы, 2023 год.
Она не помнила, с каким умом вышла из транспортного отсека и снова забралась в машину.
Аслан усадил её первой, затем сел за руль, но долго не заводил двигатель — словно ждал, пока она придёт в себя. В этом странно умиротворённом молчании Риэлла тыльной стороной руки вытерла покрасневшие глаза и рассеянно уставилась в окно. Вскоре сиденье вздрогнуло, и послышался щелчок — переключилась передача.
Машина рванула, и пейзаж за окном начал стремительно меняться, но всё, что они видели, — это обломки и туши огромных транспортных судов, похожих на китов. Хоть Риэлла и до этого не раз видела руины, впервые ей показалось, будто она смотрит на них по-настоящему.
Через минут двадцать они остановились возле аккуратного на вид корабля. Даже тогда у неё промелькнула мысль, что и этот вскоре развалится.
Аслан машинально передал ей патроны, и, когда она вставила их в магазин, касание холодного металла пистолета вернуло её в реальность. Воздух по-прежнему оставался натянутым, но, возможно, это было лишь её воображением — слишком уж сильно она теперь его ощущала.
— Мы поднимемся на второй этаж — там жилой сектор, оружейная и продовольственный склад. Зайдем и в лабораторию. Нужно забрать материалы — выжившим понадобится какое-то занятие, — сказал Аслан.
— А в девятнадцатом и двадцатом тоже заходили в лабораторию?
— В тех двух командах толком ничего не осталось. Разве что названия команд.
— Девятнадцатая — команда наркозависимых. Двадцатая — команда должников.
Она хотела спросить, откуда он это узнал, но в памяти всплыл мёртвый Паскаль, и Риэлла прикусила язык. У каждого мёртвого — своя история. И вряд ли она заканчивается комедией.
Вместо расспросов она достала из кармана крошечный блокнот и перьевую ручку, которые прихватила из комнаты Паскаля перед уходом.
Рост — это важно. Ощущение, что сегодняшний день не прошёл впустую, становится опорой для завтрашнего. Риэлла кратко записала названия восемнадцатой, девятнадцатой, двадцатой команд, состояние транспортных судов — и вышла из машины. Аслан моргнул фарами, и как при вспышке молнии на корпусе показалась цифра — белая, потрескавшаяся от времени и почти стёртая.
— Почему мы сюда пришли? Если последние команды спускались недавно, идти к более ранним вроде как бессмысленно?
— Если кто-то прошёл здесь до нас — без разницы, куда идти. К тому же… я слышал странный звук неподалёку.
— Музыка. Возможно, мне показалось.
Он ответил коротко и тут же принялся искать рычаг аварийного выхода. Риэлла замерла — не зная, что сказать. Музыка? В «Бездне»?.. Услышав это от кого-то другого — она бы не поверила. Но это был Аслан. Он не из тех, кто говорит о том, чего не слышал, даже в шутку.
— Внутри кто-то есть, — закончил он за неё.
С этими невысказанными словами они вместе вошли на первый этаж. Структура аварийного выхода и люк наверху уже стали им настолько знакомы, что они почти не нуждались в свете. Но когда они включили ультрафиолетовую лампу, Риэлла едва не вскрикнула.
Щелчок. Оба в одно мгновение направили оружие на человека, стоящего прямо перед ними. Точнее — на женщину с золотыми волосами, замурованную в стену.
Это была картина. Но такая реалистичная, что казалась живой.
Оглядев зловещий коридор, они увидели, что стены и пол покрыты рисунками, будто длинная галерея. Щупальца, чудовища, мёртвые тела, транспортные суда, костяные твари. Хроника? Сначала Риэлла решила, что это может быть частью какого-то дневника. Но стиль был скорее экспрессионистский, чем реалистичный, так что от этих образов чувствовались лишь страх и отчаяние. Точно они попали в коридоры ада.
Единственным исключением была та женщина. Она была одна — яркая, красивая, словно живая. На фоне восходящего солнца, раскинув руки, она будто сияла, притягивая к себе взгляд.
— Эта картина… вам она никого не напоминает? — разрушив тишину, Аслан заговорил первым. Риэлла, думая о том же, осторожно сделала шаг вперёд и внимательно всмотрелась в черты лица. Светлые, как нити золота, волосы. Глубокие карие глаза. Знакомые черты. Их легко было спутать с её собственными — но женщина на картине выглядела куда взрослее. Взрослее и… достойнее. Если подумать…