Новелла "Номер 30". Глава 63
— Знаете что? Сегодня в полночь будет метеоритный дождь.
Риэлла протянула Аслану яблоко, глаза у неё заблестели. Сегодня, благодаря тому, что он тайком вырвался во время отдыха, они встретились при свете солнца.
— Давайте посмотрим вместе. Я загадаю много желаний. Ведь на каждую падающую звезду — по одному, так что, может, стану сказочно богатой.
— Хм… тогда, для начала... Пожалуйста, пусть я скорее повзрослею и смогу свободно выходить наружу.
Сделав вид, будто не слышала, Риэлла сложила руки и притворилась, что молится, — и её яблоко, выскользнув, покатилось по земле. Риэлла бросила задумчивый взгляд на нетронутое яблоко в руке Аслана , и, резко вытянув руку, попыталась его схватить, но он поднял руку выше.
— Подло, Риэлла Крона Андрей, — проговорил он тихо и, изогнув губы, беззвучно улыбнулся. В последнее время его забавляло называть её полным именем. Риэлла, ни капли не стесняясь упрёков в воровстве, вытянула руку ещё дальше и спросила:
В тот миг, когда в его тёмно-синих глазах промелькнуло удивление, Риэлла, вовсе не церемонясь, забралась к нему на спину, зацепившись за шею и, ухватив ярко-алое яблоко — словно сердце, — вырвала его. Аслан потерял равновесие и повалился назад, уронив её вместе с собой. Риэлла громко рассмеялась, торжествуя. Мальчик под ней с минуту смотрел ошеломлённо, а потом тоже чуть заметно улыбнулся.
Теперь он часто улыбался. Совсем не был похож на себя в тот первый раз, когда они встретились. За месяц его волосы стали длиннее, мягко растрепались по лбу, а красивые губы разомкнулись, выпуская медленное дыхание. Она схватилась за грудь, резко вздымающуюся и опадающую, и, будто на показ, прижала к губам яблоко. Аслан, лёжа внизу, поднял руку, забрал надкусанное яблоко и вонзил зубы в то же место. Вкус кислого сока разлился во рту, и тёплый ветер конца лета прошёлся по коже. Её волосы, словно золотой водопад, ослепительно сияя закружились в воздухе.
Шорох. В тот момент рядом послышалось чьё-то присутствие.
На зов она обернулась без всяких мыслей — и увидела мать, бледную, как смерть. На реакцию не осталось времени. Та, в ужасе, стремительно приблизилась, прежде чем Риэлла успела подняться, и рывком дёрнула её за руку. Не успев даже воспротивиться, Риэлла ощутила, как её безжалостно тащат прочь.
Риэлла растерянно обернулась, пытаясь разглядеть, что происходит, но мать дёрнула её сильнее.
— Я подозревала. Раньше, как только солнце заходило, ты шла спать, а теперь ты весь день уставшая, одежда постоянно мокрая... Риэлла, ты должна радоваться, что я это заметила. Ты кому-нибудь говорила об этом мальчике?
— Кто-нибудь видел вас по пути сюда?
Риэлла испугалась, увидев мамино лицо, искажённое злобой. Она и сама чувствовала, что это нельзя раскрывать. Было в этом что-то неправильное. Мать покачала головой и, словно внушая самой себе, пробормотала:
— Ты должна жить с Лукасом Андреем, Риэлла.
Лукас — её веснушчатый кузен. Он иногда приезжал в поместье и толкал Риэллу с лестницы. Он был племянником бездетного Димитрия. Риэлла распахнула глаза.
— Выйти за Лукаса Андрея?! Почему?!
— Кто это решил?! Отпусти! Я даже не попрощалась с Асланом!
Обернувшись, она увидела, как тот стоит под мёртвым деревом. Его тёмная форма казалась особенно чуждой на фоне залитого светом подсолнечного поля.
Её тревожного взгляда мать будто не замечала — лишь упрямо тянула дальше. Откуда в её худом теле столько силы?
— Нельзя, Риэлла. Ты не должна больше смотреть на него.
— Что?.. Нет! Мне плевать, что ты думаешь. Я попрошу отца!
Как странно. Никто ведь не объяснял, а она уже знала, у кого из родителей больше власти.
— Мама, больно! Отпусти! Я сказала, отпусти!
Мать продолжала молча идти вперёд, будто не слышала её. И только когда разозлённая Риэлла, не в силах вырваться, топнула ногой и выкрикнула всё, что пришло в голову, та вдруг остановилась.
— Ты же даже не настоящая мать! Просто притворяешься, как в книгах! Не изображай из себя человека!
Шлёп! — звук удара громом раздался в ушах. В следующую секунду правая щека Риэллы, такая же белая, как молоко, распухла и начала жечь. Ошеломлённо она уставилась на мать, которая, кажется, и сама поразилась тому, что только что сделала.
Осознав это, Риэлла ощутила, как горечь и стыд подступили к горлу и крупными каплями выступили на глазах. Мать, словно желая что-то сказать, пошевелила губами, потом прижала дрожащей рукой бледные губы.
— С тех пор, как я приняла тебя, не зная ничего… я никогда… никогда не думала о тебе так. Риэлла… мне было одиноко в этом доме, тяжело. Но с твоим появлением… я стала счастлива. Ты — ты была единственной, кого я могла по-настоящему понять. Я любила тебя не потому, что хотела казаться человеком или копировала что-то из книг…
Голос её звучал, будто мираж, готовый рассеяться в любой момент. Риэлла слышала, но не понимала. Одиноко?.. Тяжело?.. Разве мама не была счастлива с отцом?..
Мама всегда говорила, что благодаря любви можно вынести даже нестерпимую боль от солнца. Риэлле нравилась эта трогательная история — несколько лет назад она нарисовала наивную картину, на которой обычный человек на поверхности дарит сердце чёрной тени. Эта детская фантазия всё ещё висела в спальне матери.
— Разве ты не жила с отцом, потому что любила его?
— …Риэлла, я хотела, чтобы ты была счастлива… хотя бы до шестнадцати лет. Чтобы у тебя остались яркие воспоминания, которых хватит, чтобы поддержать всю твою оставшуюся жизнь, — прошептала почти неслышно мать. Когда её рука бессильно упала, выступили впалые очертания исхудавшей челюсти. Позднелетнее солнце, колющее словно иглой, казалось, понемногу состаривало её кукольную красоту. Мать наклонилась и крепко схватила дочь за узкое плечо. Держала так, будто не хотела дать ей обернуться, и твёрдо произнесла:
— Риэлла, ты помнишь авиакатастрофу, что случилась несколько лет назад?
— …Когда ты спасла мистера Лазло Крейвенсона?
— Да. Но это был не несчастный случай. Это случилось, потому что я пыталась сбежать от твоего отца. Всё равно бы я воскресла. Где бы я ни открыла глаза — мне бы пришлось к нему вернуться.
— Они женятся на таких, как мы, не потому что хотят, а чтобы показать нас миру и лишить возможности сбежать.
Обычно спокойная до предела, сейчас мама выглядела по-настоящему напуганной. Словно сама уже однажды пережила то, что теперь ждало Риэллу.
— Ты не должна больше встречаться с ним. Ни при каких обстоятельствах. Если кто-то узнает — этот мальчик погибнет. Ты понимаешь, о чём я?
Риэлла ничего не поняла — совсем, но последние слова пронзительно зазвучали в ушах. Аслан может пострадать.
Когда она кивнула с пустым выражением в глазах, мать с грустной улыбкой обняла её. Объятия, которых не было так давно, были теплыми, но, из-за исхудавшего тела, жёсткими. Оттого Риэлла не стала капризничать, не стала вырываться и не бросилась обратно к Аслану.
— Я сложила бумажную лодочку и пустила её по серебристо сверкающему озеру. Положи туда упавшую звезду — желание. Лодочка понесёт звёзды по ночным волнам…
Ополовиненная луна застыла в небе, и ровно в полночь невиданный до сих пор в истории метеорный дождь украсил чернильное небо. Держа мать за руку, Риэлла тихонько напевала и смотрела в окно особняка.
В тот день… о чём ты просил звезду?
Я попросила, чтобы мы снова встретились.
В старом общеязыке есть слово disaster — «бедствие, катастрофа». Его корень — «зловещая звезда». Древние верили, что расположение звёзд на небе связано с несчастьями на земле. Но если трактовать приставку dis- как «отдаление, отделение», то disaster можно понимать свободнее — «звезда, что удаляется». Одного лишь удаления звезды достаточно, чтобы произошла катастрофа. По крайней мере, для меня это было именно так.
Из учебника лингвистики четырнадцатилетнего Аслана, 2022 год.
Тайный проход за портретом матери был запечатан. Днём и ночью перед дверью стояли люди. Голубые осенние дни оказались длиннее и скучнее, чем ожидалось. Риэлла очень скучала по Аслану. Глядя в бледное небо, без единого облачка, она вдруг подумала, что хочет вернуться. В то бесконечное лето.
Стоило сказать это вслух, как желание стало яснее. Она мечтала снова нырнуть в прохладную воду, плавать, смеяться, кричать. Взгляд невольно упал на канцелярский нож на столе.
Ничего страшного. Больно будет всего мгновение.
В голове всплыли голоса родителей: мать, говорившая, что раньше шестнадцати пробовать нельзя, и отец, уверявший, что она — особенная, не такая, как прежние поколения. Риэлла колебалась, потом глубоко вдохнула и осторожно приложила нож к бледному чистому запястью. Надавила. Появилась круглая капля, а затем кровь потекла струйкой.
Сжавшись от боли, она нахмурилась, приложила ещё усилие — и попыталась вспомнить то счастливое лето. Если продолжать, обязательно получится…
Раздался крик Лисандры у двери. В ту же секунду, как она осознала, что попалась, рука обмякла, и нож с грохотом, будто тарелка, упал на пол. Сандра подбежала и, зовя на помощь, пыталась выяснить причину, но Риэлла лишь крепко сжала губы, боясь, что всё это может навредить Аслану. Она не сказала ни слова.
Несмотря на это, слух дошёл до матери. И уже на следующий день в особняк прибыли незнакомые люди из корпорации «Бакуна». Так Риэлла впервые забыла мальчика по имени Аслан.