Номер 30. Экстра 2 (8). ФИНАЛ

Ах, хотела было поддразнить, заговорив о Шамите, но передумала — по-настоящему хотелось, чтобы у них всё получилось. Услышав, что он в Хилфорде, чуть было не попыталась подтолкнуть их друг к другу, но испугалась, что в итоге только заставлю их сторониться. Людям всё равно суждено встретиться, если на то воля судьбы. Словно карусель, что снова и снова делает круг.

С тремя мужчинами и бывшей спортсменкой за столом еду заказывали снова и снова. Когда трапеза закончилась, Дилан и Аслан отошли в сторону и закурили, а Риэлла болтала с остальными — о том, где успела побывать, как у Ким и Юрия дела в учёбе, как поживают Тео и Изольда.

Тео, как оказалось, шёл на поправку, а Изольда устроилась в академию для одарённых и жила вполне благополучно. Но так как у них не было семьи, зато имелись жадные до компенсации дальние родственники, мать Ким взяла под опеку обоих. Ким, рассказывая об этом, вдруг добавила, что, несмотря на недолгое общение, Риэлла почему-то ощущается очень близким человеком. Это вызвало у Риэллы улыбку. Теперь она могла улыбаться, слыша такие слова.

Она обернулась и увидела, как над морем опускается багровый закат. На его фоне вырисовывались две фигуры: одна присела, вторая стояла прямо и выпускала в небо клубы дыма.

Когда Риэлла позвала официанта расплатиться и направилась к пляжу, она, щурясь, глядела на волны, накатывающиеся к её ногам. Они не надоедали. Риэлла будто встречалась с чем-то родным, как будто вернулась домой. Может, потому что и наше тело состоит из воды?

— Много выпила?

Аслан, обернувшись, провёл ладонью по горячей щеке, едва она подошла. Её почему-то успокоил запах, оставшийся на его пальцах.

— Нет, только первый коктейль попробовала.

Она потерлась щекой о ладонь, потом потянула его за руку, и он молча вынул сигарету изо рта и пошёл следом. Тем временем Ким присела на песок и начала старательно выводить на нём имена — одно за другим. Юрий, ругаясь, что всё равно всё смоется, всё же нашел ей подходящую веточку. Дилан тоже присоединился и, приписывая к каждому имени «дурак», хохотал, пока не нарвался на детские протесты. Похоже, по-настоящему опьянел именно он.

— Все вроде живы-здоровы. За Тео и Изольду немного переживаю, но мать Ким, похоже, заботится о них.

— В такое время военное влияние может действительно помочь.

— Хотя для нас она была человеком, который посылал умирать.

Словно шутя, Риэлла напомнила о прошлом, но, почувствовав взгляд сверху, поспешно перевела разговор:

— А с Диланом о чём говорили?

— Что жить становится всё труднее.

Она удивлённо подняла брови, и Аслан, усмехнувшись, подтвердил:

— Серьёзно. Мы стояли и болтали о том, как тяжело выживать.

— И что ты ему ответил?

— Сказал, что куплю, если напишет и продаст мне песню.

— Ты хочешь купить музыку у Дилана? Почему?

— Хочу сделать подарок одной девушке. Она любит музыку, а я люблю её.

Риэлла замолкла. Он ничего не пояснял. Их взгляды встретились. Наверное, она выглядела глупо — по крайней мере, судя по тому, как мягко он улыбнулся. Красные пряди волос и прямые плечи, освещённые закатом, приковывали взгляд. Риэлла густо покраснела и уставилась в мокрый песок под ногами. Ветер играл её волосами.

— …Угу.

Они шли вдоль берега. В момент порыва она сняла сандалии, когда Аслан отпустил её руку, чтобы достать сигареты. Ступив босыми ногами на влажную землю, она почувствовала, будто родилась заново. Когда дошла до края прибоя, он спросил:

— Не жарко?

— Нет, просто хотелось почувствовать волны.

Пена набегала на ноги, каталась по коже и откатывалась прочь. После нескольких заходов следов на песке уже не осталось.

— Знаешь, Ким сегодня сказала, что мы, по её мнению, ближе, чем другие. Наверное, и Дилан считает так же, судя по его поведению? Когда слышу такое, начинаю думать, что всё не было зря. Но иногда, когда кажется, будто только я одна помню, становится не по себе. Словно если я забуду — всё исчезнет. Как люди вообще живут, зная о такой забывчивости?

— Обычно — держатся за то, что невозможно забыть. Как и мы.

— То, что невозможно забыть… — повторила Риэлла, словно заклинание, и тогда Аслан произнёс:

— Кстати, говорил, что видел сон.

Сначала Риэлла не поняла, к чему он. Она, отвлечённая шумом прибоя, переспросила:

— Сон? Какой сон?

— Что его разбудила ты, и он увидел цифру тридцать.

— …

— И как щупальца напали, люди умирали, и он получил травму.

Риэлла резко обернулась. Красное небо полыхало у неё за спиной. Это был первый временной отрезок, который пережил Дилан. Как такое возможно?

— Сам он считает, что это просто дурной сон.

— …Думаешь, другие тоже видят такие сны?

— Возможно. Но большинство — нет. Всё же это сон.

Аслан, словно знал всё, что происходило, смотрел не на её глаза, а на дрожащие зрачки, потом перевёл взгляд на дотлевшую сигарету. Затем медленно согнул пальцы и вложил окурок в серебряный футляр — тот самый, что она когда-то ему подарила.

А вдруг всё, что нам снилось, — это не сны, а забытые воспоминания? Чьи-то воспоминания, опустившиеся на нас с приходом ночи? Риэлла утонула в этой мысли и, не сдержавшись, прошептала:

— Это странно. Я думала, теперь всё хорошо. Думала, раз ты помнишь — этого достаточно. А теперь вдруг рада, что появился кто-то ещё, кто тоже знает. Только от этой надежды сердце болит.

Она прижала руку к груди — сердце бешено стучало. Аслан шагнул в воду и резко притянул её к себе. Его объятия были горячими. Спрятавшись в них, она ощутила, как его запах накрывает её с головой. В этот момент, когда казалось, что сейчас разрыдаешься, душа, наверное, знала — почему.

— Аслан, как думаешь, что там, за этим морем?

Она смотрела за горизонт. Он, казалось бы, знал ответ, но сказал:

— Не узнаешь, пока сам не увидишь. Хочешь туда?

— Я с того лета даже не плавала.

— Серьёзно собралась туда вплавь? — он хохотнул над её головой. Риэлле нравилось, когда он смеялся вот так — тихо, неожиданно. Его голос, глубокий и хрипловатый, как перо, касался сердца.

— Я снова научу тебя плавать. Только пообещай, что поплывем вместе.

Он крепко обнял её, наклонившись, и прошептал у самого уха. Она слегка повернула голову и встретилась с ледяным, но нежным взглядом. И вдруг засмеялась — по-настоящему.

— Конечно. Ты же мой, Аслан. Я тебя не оставлю.

Он смотрел так, будто заново влюбился.

Как луна притягивает волны, он тянул её сердце. Неважно, сменится ли сезон. С этим тёплым остатком лета можно идти вперёд. За спиной стоял мужчина, который её любит, а чуть поодаль громко смеялись их товарищи.

Воспоминания, которых будто бы не было, — были ли они реальностью? Или всего лишь жестоким и прекрасным сном?

Память жива. Она идёт следом, по пятам за сегодняшним днём. Времена исчезают, тают, как следы на песке или пар изо рта в мороз.

И всё же мы будем жить. Даже если исчезнем — с любовью, сверкающей, как свет.

— Эй, сестрёнка! Уже пора возвращаться! — крикнула Ким, сложив ладони рупором.

Дилан, стоя с ней рядом, как брат, тоже крикнул:

— Эй, как только войдёшь — спой ещё раз то, что раньше! Придумала уже название?

Риэлла чуть высунулась вперёд, взглянула на приближающихся друзей и снова подняла глаза на Аслана. На фоне опускающейся ночи их взгляды наконец обрели цвет и засияли. Смотря в глаза любимому, с кем хотелось быть вечно, она улыбнулась.

«На пике сияющего лета.»

[Конец]