Непробиваемый блок. Экстра 1. Весенний ветер (1.1)
«Женская волейбольная команда «Ветроуказатель» прервала гегемонию «Чёрных Фурий», впервые за десять лет взяв кубок. Матч был полон неожиданностей. «Ветроуказатель», против звёздного состава «Чёрных Фурий» — Пэ Сэ Ри, Ха Дон Чжу, Вон Чжэ Гён — показал безупречную защиту. А мощные эйсы Кон Ын Гиль в решающие моменты принесли победу 3:2, возвестив о триумфальном возвращении аутсайдера. MVP турнира достался Кон Ын Гиль, но…»
Зато она набросилась на чьи-то губы.
Ын Гиль приоткрыла глаза, услышав приглушённый звук телевизора. Тело, будто пропитанное водой, было неподъёмно тяжёлым, но прохлада соприкасающейся кожи вызвала невольную улыбку.
Мужчина с низким голосом укусил её мочку уха и проник внутрь.
— Кон, ты ненадолго отключилась.
— Похоже, стимуляция была слишком сильной.
Он, словно пробуждая её, коротко двинул бёдрами. От резкого, вонзающего удовольствия волосы на затылке встали дыбом. Его тяжёлый член плотно заполнял её.
— С такой выносливостью отключаться нельзя, милая.
Он наклонился, лизнув её губы. Его подбадривающий, почти снисходительный тон был ближе к насмешке над её усталостью.
— Это потому, что давно не было?
Ын Гиль, в полубреду, испустила сладкий стон. Чем сильнее пробуждались чувства, тем больше жар внизу живота перехватывал дыхание.
— Как жестоко ты меня игнорировала, Кон?
Со Ха Хён провёл ладонью по её стройному бедру.
Каждое касание оставляло жгучий след, будто клеймо. Красные отпечатки рук въелись в кожу, будто готовы были остаться навсегда.
— Ха-а… Я сегодня отыграла полный матч.
— Знаю. Потому и ждал послушно, не кончая в одиночку.
Мужчина, опутавший её, как верёвка, был непреклонен. С начала их безумного секса он держал её в объятиях, будто боясь отпустить. Словно удерживал нечто, готовое улететь. Он сжимал её руки, талию, плечи, грудь, не отпуская. Это стеснение длилось всё время, пока он был в ней.
Наручники были не нужны. Со Ха Хён сам был цепями.
Но Ын Гиль, с руками, привязанными к спинке кровати, была измотана этим непривычно жёстким сексом. Сколько часов прошло — она не помнила.
Его подавленная одержимость, вырвавшаяся после возвращения потерянной женщины, хлынула без тормозов. Он не сдерживал переполняющие чувства. Хотел раствориться в ней и исчезнуть вместе.
Как земля твердеет после дождя.
Как она, считавшаяся концом, вернулась ещё ярче.
Потому он орошал её кожу слюной, пока она не опухала. Сначала Ын Гиль подыгрывала его жажде, но потом сдалась.
Со Ха Хён, кажется, правда хотел её растопить. Простыни промокли, её лоно пульсировало, горло охрипло от стонов.
На её зов он, яростно двигаясь, впился в её губы.
Её тело, пропитанное жаром, стало липким. Сильные руки, приставшие к влажной коже, не отлипали, как пригоревшая земля.
— Ха… Не хочу больше наручники…
— Это слишком… как поднос с готовым блюдом.
Он рассмеялся, от чего стенки её влагалища, обхватывающие его, задрожали. Ын Гиль невольно издала ещё один томный стон и гневно посмотрела на него.
Буквально: связанная, она была поданной на стол деликатесной трапезой.
Со Ха Хён нежно обнял её неподатливое тело, неустанно целуя. Пока её белоснежная кожа не стала алым полем камелий. Он сам вызвал на её теле весну.
Её шея, изгибы груди, розовые вершины, впалый живот, стремительно расширяющийся таз — всё он смаковал, как сезон. Словно слизывал сахарный сироп, он был зависим с первого касания. Он втягивал её чувствительные точки, скрёб клыками, не в силах остановить грубую ласку.
— Ты же обещала лечь передо мной.
— Ха… Сколько сейчас времени?!
В его низком голосе звенел лёгкий смех. Ын Гиль, раздражённая, сжала его талию бёдрами.
Она не знала, как её тренированная сила действует на него. Лицо Ха Хёна напряглось, и он начал двигаться яростно. Быстрые, глубокие толчки заставили её извиваться.
— Ты принимала и похлеще, а теперь слабину даёшь?
На его невозмутимость она фыркнула. Он, успокаивая, чмокал её мочку уха.
— Я чуть не умер, скучая по твоему запаху.
Если уж похитила меня, доедай до конца.
Он, бормоча, схватил её плоскую талию и стал вбиваться. Когда он выходил, казалось, её внутренности тянутся за ним; когда врывался — тело дробилось. Ын Гиль стонала, а он безжалостно вдавливал её, продолжая.
Без Кон Ын Гиль его конец был бы очевиден. Безумие без шанса на спасение. Он бы вечно кружил вокруг неё, подбирая крохи её жизни.
— Ты всегда можешь меня оставить, Кон.
Её глаза, влажные от страсти, остановились на его мускулистом торсе и бесстрастном лице.
— Я бываю властным, но не бойся. Строй жизнь вокруг себя.
Он замер, пристально глядя на неё.
Боль, сильнее страсти, сдавила её грудь. Она поспешно прикусила губу.
Хотя их тела были связаны, она хотела обнять его глубже. Протянула руки, но звякнули наручники. Словно прочитав её, Ха Хён наклонился, положив подбородок на её плечо. Их тепло смешалось.
— Тогда обещай быть верным мужем. Почему ты всё время думаешь, что останешься один? Это плохая привычка.
Она слегка пожурила, и он, как путник, вернувшийся домой, закрыл глаза.
По телевизору показывали моменты дня.
Финал «Ветроуказателя» против «Чёрных Фурий». Их невероятная игра вновь вызывала трепет.
Наконец, Кон Ын Гиль взяла свою жизнь в руки. Итог — этот идеально высеченный мужчина внутри неё.
Раз в десять лет несчастье? Стоит забыть — и снова авария в прямом эфире.
Ха Хён, развратно переплетя с ней языки, мягко прищурился.
— Поздравляю с победой, хоть и поздно.
Его голос был нежнее обычного.
Ын Гиль, выпрямив шею, впилась в губы мужа, словно высасывая сладкий сок. Её подбородок двигался соблазнительно.
Её истрёпанная жизнь рядом с ним становилась трепещущим флагом. Благодаря Ха Хёну, крепко привязавшему её к себе, она могла свободно встречать ветер, не теряя пути.
— Спасибо и тебе, Со Ха Хён. За то, что проиграл мне.
Он внезапно мягко сжал её грудь. Чувствительная от долгих ласк кожа отозвалась. Он теребил её сосок, глубоко целуя. Его резкие движения подбородком кружили голову. Ын Гиль, ощущая новый жар внизу, глубоко вздохнула.
— Можно продолжить? Как верный муж, я терпел, пока член чуть не лопнул.
#KOVOCupПобеда #СноваАвария Кон Ын Гиль Горячая Церемония Победы_avi
49,553,340 просмотров • 5 часов назад • 5932 комментария
КарриСпасибо (CurryThanks) • 1 мин назад
В прошлый раз кулаки, теперь губы.
└ Тогда агрессия, теперь пошлость.
Безумие. Это реально? Они женаты?
└ Я видел это на месте, это было офигенно!
Кон Ын Гиль — MVP турнира, но её нигде не найти, интервью не дала. ㅋㅋㅋ Кто знает, куда она делась?
└ Кубок даже не подняла? Что так спешила? ^^
└ Но владелец «Чёрных Фурий» — его команда проиграла, а он так открыто радуется?
ЧёрныеЧулки (BlackStockings) • 1 мин назад
С того носового ныряния было ясно, что дело нечисто…
└ Начали с носового ныряния, закончили губным флексом ^V
КудаДеватьНогти (WhereToPutNails) • 1 мин назад
Финал как из драмы 90-х. Кто-нибудь, наложите OST! Камеру покрутите вокруг!
Фанаты «Чёрных Фурий» в смятении… Как принять, что наш владелец на двух стульях? Но формально ведь «Чёрные Фурии» — его главная жена, нет?
└ Слухи ходят, что он называет игроков «Ветроуказателя» свояченицами. Похоже, он серьёзно влюблён в Кон Ын Гиль))
└ Но «Чёрные Фурии» больше всех заботятся о своих игроках.
└ После ухода из спорта поддерживают их жизнь. И при найме тренеров первым делом проверяют судимости и характер.
Со Мин А, листая телефон, шумно дышала.
Завершив победу «Ветроуказателя» и воссоединение пары, она, схватив соседа за одежду, подпрыгивала от восторга. Волнение накатывало волнами.
Особенно когда её спортсменка забила решающее очко и перемахнула через трибуны — Мин А что-то предчувствовала. Она первой выхватила телефон.
Этой паре, прошедшей трудности, нужна была поддержка. Хотелось, чтобы весь мир их связал. Потому Мин А ликовала из-за вирусного видео церемонии.
Кан Чи Чжун, чей рукав растянулся, переспросил. Он не мог отвести глаз от сияющей Мин А.
После их поцелуя — что там какой-то рукав? Но его волновало, где она коснулась его.
Однако он оставался лишь «соседом». Стоило появиться Кон Ын Гиль, и его присутствие блекло. Это бесило.
— Кон… Кон и старший брат вернутся домой!
Мин А, задрав голову, сверкала глазами. Её румяные щёки и шевелящиеся губы подстёгивали Чи Чжуна. Хотелось обнять её, шокировать, украсть её внимание.
Но быть для неё безопасным было приоритетом, и он подавил желание.
— Почему моя Мин А заботится о чужом доме? Это же бесит твоего парня.
Мин А замялась, теребя пальцы.
— Никто не просил тебя убираться. Если дом грязный, твой брат сам справится. С его характером жену он точно не заставит.
Мин А вскинула кулак, но неловко опустила. Чи Чжун, сдерживая желание поддразнить, прикрыл лицо рукой. Видя её редкую вспышку, он невольно страдал. Чертовски милая, хоть и мелочь.
Чи Чжун мысленно отметил, что получить от этой настороженной «землеройки» титул «парня» сложнее, чем окончить медфак.
Её неприязнь, подпитанная статусом «младшего брата Ён И Чжи», была запредельной.
— Ён И Чжи встречалась со старшим братом, спала с младшим, вышла за его друга. Я не хочу быть с человеком, которого касалась Ён И Чжи. Как мне тебе верить?
Её недоверие было глубоким, выкованным годами в искажённых отношениях.
Мин А, несмотря на милую внешность, не верила в любовь. Для неё любовь была тем, что показала Ён И Чжи — ни больше, ни меньше.
Её фанатизм к Кон Ын Гиль, возможно, был подсознательной попыткой очищения. Ын Гиль была иной, далёкой от грязных связей. Она была столпом для Мин А.
Если не сломать эту стену, Мин А всю жизнь будет цепляться за Кон Ын Гиль. Поэтому Чи Чжун выбрал прямой путь.
— Я даже мастурбирую редко, чист, как младенец.
— И прививку от рака шейки матки сделал.
— Это что, сексуальное домогательство?
— Нет, я показываю тебе надежду.
— Я так тщательно готовился. Для Мин А, которая смотрит на мужчин, как на камни, я хочу быть ценным минералом.
Для того, кто под ником «СталкерСталкера», кто терпел UH ради соседской кошки, кто вытащил Мин А из холодного склада, кто возбудился, увидев её сопли — приписывать связь с невесткой? Это клевета.
Но ради Мин А он старался быть безвредным.
— Я ушёл из дома. Подал иск, чтобы убрать имя матери. Меня сочли неблагодарным и вычеркнули.
— У меня нет ни брата, ни невестки. Теперь я просто талантливый сирота.
В играх Чи Чжун был ассасином ближнего боя. Но с Мин А когти надо прятать. Это была забота о девушке, уставшей от разрушительных отношений.
— Ты же не совсем равнодушна ко мне.
— Знаешь, как ты смотрела, когда я лил редисочный рассол в твой кукпа?
— А когда я отстирал твою футболку с Кон Ын Гиль до состояния новой? Надо же иметь совесть, Мин А.
Мин А была танком с крепкой бронёй. Их перетягивание каната длилось, пока не произошёл сдвиг.
Это был божественный шанс. Чи Чжун нажал сильнее.
— Я буду играть, ты — фанатеть. Но трижды в день целуй меня и держи за руку, когда захочу.
— Не грязная любовь, как у твоих родителей или Ын Гиль с братом.
— Фанатей за Кон сколько угодно. Но заведи твинк, чтобы поднимать и парня.
Он втиснулся в щель. Притворялся травоядным, подавляя хищные инстинкты.
— Мин А, наш уговор сегодня отменяется?
Мин А, не замечая его мыслей, хихикала, воображая возвращение сестры и брата.
Чи Чжун спрятал острый взгляд за очками. Моргнув, он стал ленивым на вид.
Как украсть эту землеройку? — эта мысль осталась тайной.
Войдя в дом, Ын Гиль ощутила, как десять лет усталости рассыпались в прах.
Здесь пахло знакомо: парфюм Ха Хёна, её гель для душа, лосьон Мин А — ароматы витали в воздухе.
Чувство было новым. Не жизнь, где её толкали и она едва держалась, а возвращение домой после долгого пути.
Увидев Мин А с надутыми щеками, сдерживающую смех, она уверилась в этом. Её напряжённое лицо расслабилось. Отрицать было невозможно: Со Ха Хён и Со Мин А стали её домом. Люди, которых она не хотела терять.
Ын Гиль легко обняла маленькую Мин А, похлопав по спине.
Объятие вызвало улыбку. Вернувшись через месяцы, дом всё ещё пах знакомо — теперь она поняла почему.
Мин А, похоже, старалась сохранить уют, воруя парфюм Ха Хёна и обрызгивая прихожую. От неё пахло всем сразу.
— Как сурок одна управлялась с таким домом?
— Нормально! Но главное — поздравляю с победой! Я так рада! Сегодня могу умереть без сожалений!
Мин А видела все падения Кон Ын Гиль.
Когда та, после подработки, без отдыха оттачивала подачу. Когда в тёмном складе потела ради возвращения на площадку. Мин А, зашивая лопнувший мяч, тайком плакала.
Старый мяч был самой Кон Ын Гиль. Но её упорство заставляло Мин А мечтать о таком дне.
Низкий голос резко дёрнул Мин А за шиворот. Она пошатнулась. Ха Хён разорвал их объятия, разведя в стороны.
— Милая, у меня всё ещё ноет внизу. А ты, закончив дела, так открыто меня игнорируешь? Это кого угодно взбесит.
Его холодное лицо и сладкий голос раздражали.
Только у тебя ноет? — Ын Гиль сердито зыркнула.
Мин А, видя беспокойство своей спортсменки, впервые за долгое время вспыхнула против брата.
— Моя спортсменка! Три дня без связи, ты её утащил! Она даже кубок не подняла… Ей полагалось сиять на той сцене! А ты утащил её! Отвечай!
Мин А задрала голову, пыхтя. Её кубок и улыбку должны были запечатлеть навечно. Это был бы её лучший кадр.
— Портишь легендарный момент! Как это возместишь? Бесполезный муж!
— Спокойно, — Ха Хён был невозмутим перед её лаем.
— Кон играла кое с чем получше трофея.
Мин А моргнула, а Ын Гиль покраснела и шлёпнула его по плечу.
— Веди себя нормально при сестре.
Но Мин А, живя с этой парой, пережила немало утренних откровений за завтраком. Она научилась пропускать слова брата мимо ушей.
— Короче! Как менеджер «Ветроуказателя», официально протестую владельцу «Чёрных Фурий»! Ещё раз утащишь мою спортсменку — пожалеешь!
Ха Хён, скрестив руки, фыркнул.
Мин А угрожающе прищурилась. Её дрожащие ресницы выдавали смелость.
Ха Хён, убрав насмешку, наклонился к ней. Их глаза встретились. Он медленно заговорил:
— Но зазнаваться после одной победы — разочаровывает.
Мин А взбесилась. Он, тыча пальцем в её лоб, ухмыльнулся.
— Если уж взялась, бей жёстко.
— «Ветроуказатель» — не хочешь его забрать?
Мин А замерла, будто получила удар по затылку. Сердце заколотилось. Её саму удивило это. Только звук мяча Кон Ын Гиль мог так взволновать её.
Ха Хён, обняв Ын Гиль сзади, прошёл мимо оцепеневшей Мин А. Перед поворотом она всё ещё стояла, как камень. Он многозначительно улыбнулся.
Той ночью Кон Ын Гиль и Со Ха Хён, впервые за долгое время вернувшись в спальню, измотанные долгой близостью, заснули глубоким сном.
Даже во сне Ха Хён, как цепкая лоза, не отпускал жену.
Ын Гиль, вернувшись в клуб, разобралась с отложенными интервью и радостно воссоединилась с командой.
В углу Мин А наблюдала за всем этим. Видя её искреннюю улыбку, Ын Гиль ощутила гордость, но внезапно в голове всплыл разговор.
«Что плохого в том, чтобы поцеловаться?»
«Все братья такие! Делают, что хотят!»
«Кто ещё, кроме меня, лез к тебе с поцелуями?»
Пока она страдала из-за Со Ха Хёна, этот вопрос остался без внимания. Как раз сейчас она шла по коридору, слушая от Мин А расписание тренировок.
— Клубный дом «Ветроуказателя» скоро откроется. А пока нам выделили площадку «Чёрных Фурий» и местный спортзал…
— И поэтому… Что? Что?! — Мин А громко закашлялась.
— Видела, как вы целовались в углу. С тем чудаковатым доктором команды.
Ын Гиль, нахмурив нос, посмотрела на неё. Мин А, покраснев до шеи, промямлила:
Подбирая слова, она зажмурилась и выпалила, как на исповеди:
Ын Гиль, хмыкнув, с трудом сдержала улыбку.
Всегда мрачная девочка. Та, что в школьной форме запрыгнула в автобус команды и разрыдалась, извиняясь, теперь стала прелестной женщиной, застенчиво улыбающейся.
Её тень рассеялась, и это было так красиво. Замкнутая девочка, принимающая и дарящая любовь, переполняла радостью. Простите, товарищи по команде, но сейчас Ын Гиль чувствовала больший подъём, чем после победы.
— Кан… Кан Чи Чжун пахнет застарелым потом. Но не совсем уж странный. Хотя иногда и странный…
Ын Гиль, пряча смех, поддразнила:
— Что такого срочного, раз в уголке тайком целовались?
У Мин А, казалось, пар из ушей повалил.
Ын Гиль, не сдержавшись, расхохоталась и крепко обняла Мин А.
— Пусть ты и не солнышко, но всё равно жалко делиться. Поздравляю с парнем.
Глаза Мин А широко распахнулись.
Её спортсменка всегда была такой. Замечала поворотные моменты в жизни Мин А, которые та пропускала, и поздравляла. Никто не отмечал её дни рождения, выпускной, совершеннолетие, первую помолвку, первую работу, первую любовь.
— Спасибо… спортсменка… — ответила Мин А, шмыгнув носом.
— Если тяжело — бросай. Мужчин много.
— А психов ещё больше. Вы же знаете лучше всех! С первого раза влипли в старшего брата! Лучше бы молния ударила, спокойнее было бы!
Ын Гиль охватило странное чувство, будто она получила удар.
Вдруг Мин А вскрикнула «А!» и поспешно разжала объятия, хлопнув себя по голове.
— Точно! Спортсменка, вас зовут на шоу!
— Вы сейчас самая горячая звезда!
— Из-за поцелуя на трансляции?
Ын Гиль не поверила своим ушам. Но в такие моменты Мин А, без стыда, пыхтела, как паровоз.
Вибратор, купленный Мин А для массажа, десятки мисок с супом из угря, её сияющие ночью взгляды поддержки… Вздыхать было поздно.
— Люди увидели ценность спортсменки Кон Ын Гиль, пора грести, пока волна! Заставим нацию влюбиться в вас!
Глаза менеджера горели энтузиазмом.
Мин А, это только ты так думаешь…
— И в этом сезоне мы задавим «Чёрные Фурии» посещаемостью!
Её амбициозный голос звучал непривычно.
Вопрос был пустяковым, но Мин А вдруг захлопнулась, как моллюск. Теребя подол, она выпалила:
— Пан Чжон Вон подтвердил участие…
— Спортсменка, вы видели новости?
Ын Гиль, сбитая с толку, уставилась на её губы.
— Пан Чжон Вон уезжает в зарубежную лигу…
— …Куда? — голос невольно охрип.
Пан Чжон Вон, с его выдающейся физической формой, давно был в центре слухов о переходе за границу. Но, несмотря на предложения, он оставался в Корее.
Ын Гиль теперь поняла причину. Он уезжает, потому что вернул Ын Чэ.
Сестра-близнец скоро покинет Корею. И почему-то казалось, что они не вернутся.
Со Ха Хён, бросив палочки, резко взглянул на Мин А.
После бури, вернувшись к обыденности, Ын Гиль с трудом сдерживала улыбку. В разлуке с Ха Хёном она скучала по многому, но по этим простым моментам — больше всего.
Но идиллия длилась недолго. Новость о шоу изменила атмосферу.
Ха Хён, помрачнев, жадно глотнул воды.
«Случайный человек» — популярное пятничное шоу, где гости пробуют разные профессии, разделяя радости и горести людей.
— Почему?! — Мин А сжала палочки, как дубинку.
— Попадёшь в чёртову контору — до утра домой не вернёшься.
Мин А, под его ледяным взглядом, съёжилась. Теперь он посмотрел на Ын Гиль.
— Сейчас я хочу привязать тебя к себе и таскать на работу. Как ты можешь, Кон? Не хочешь лишний раз быть со мной?
Его холодный, острый голос звучал обиженно. Ын Гиль, прищурившись, вслушалась.
— Каждый день тренировки, теперь ещё на телек бегать? Время так не тратят.
Он наклонился к ней, схватив спинку стула, и шепнул:
— Пожалуйста, Ын Гиль. Думай сначала обо мне.
Его жутковато-сладкие слова сбивали с толку.
— Почему стараешься только на людях, а мяч мужа игнорируешь? И это MVP?
Его губы почти касались её. Он смотрел так, будто готов её сжечь. Ын Гиль покраснела от смущения и несправедливости, полностью попав в его ритм.
Это было не упрямство, а желание. Ха Хён, готовый дать ей всё, не мог пропустить её просьбу.
— Но взамен… — она потянула его за шею. — Покажу, что значит MVP.
Поцелуй был нежным, но Ын Гиль чувствовала: он впивается настойчивее обычного. Его напор был неумолим. Губы бесконечно раскрывались, голова откидывалась назад. Но это не раздражало — напротив, разжигало страсть. Ын Гиль, смешивая языки, стонала.
Он жадно посасывал её пухлую нижнюю губу, грубо лизал нёбо. Обхватив её талию, он двигался отчаянно. В этом безумном поцелуе они рухнули на кровать.
Ха Хён, будто заворожённый, разглядывал её лицо. Словно нашёл загадку и погрузился в неё. Но её черты не скрывали тайн — лишь цветы, которые невозможно не подобрать.
На его холодное бормотание она ответила легко.
С изломанным мужчиной надо притворяться, что отдаёшь всё. Тогда добрый Ха Хён, словно выпив лекарство, успокаивался. Привычный узор.
Ха Хён всегда ставил её на первое место, отступая. Его грубые слова были лишь маской, которую он снимал в ключевой момент.
Как в больнице, где они расстались.
Пусть это выученное поведение, Ын Гиль любила его расчётливую нежность. Любила его решимость ломать себя ради одного её шага назад. Она тонула в этой мягкости.
— Почему именно телек? — он хмурился.
— Много. Там полно ублюдков, что тащатся от красоты. Какой-нибудь зазнайка с хорошим вкусом уведёт тебя — не удивлюсь.
— Я замужем. И спортсменка. — Чётко произнесла Ын Гиль, ошеломлённая.
— Зато предложения будут сыпаться. Если твой телефон будет трезвонить, я сойду с ума.
Она шутливо прищурилась. Ха Хён, лёжа рядом, мягко подтолкнул:
Он всё видел насквозь. Женщина, равнодушная ко всему, кроме волейбола, вдруг рвётся на шоу? Заметив её колебание, он игриво коснулся губами её щеки.
Его голос был низким, несмотря на щекотное касание.
— Если не знаю забот жены, я идиот.
Грубые слова стали твёрдой опорой. Ын Гиль, успокоившись, словно показывая подкладку пальто, заговорила. Она могла рассказать ему всё, даже позор.
— На шоу будет Пан Чжон Вон. И, похоже, Ын Чэ. Это лишь моё чувство, но… я выгляжу глупо?
На её осторожный вопрос он, поглаживая её волосы, ответил:
Их взгляды, полные чувств, встретились.
— Как сделать, чтобы тебе стало легче? Чтобы без съёмок с чужаками ты чувствовала себя спокойно рядом со мной?
— Из-за таких мыслей у меня и не стоит.
Ын Гиль, глядя на его красивую улыбку, нарочно нахмурилась. Тогда что за кирпич я чувствую внизу? Он продолжил: