Всерьёз о плебисците. Зачем Путину «обнуление»?

Слушайте, что мы как страусы в песочнице? Давайте уже по-взрослому рассуждать об этом плебисците.

Если коротко, Россию с большой долей вероятности ждёт семибанкирщина, и это для России очень плохо.

Почему плохо? Об этом ниже. Почему ждёт? Потому что Путин не назначил себе преемника и, судя по главному вопросу плебисцита, не видит он такой фигуры вокруг себя. Отсюда и желание отсрочить пресловутый вопрос транзита власти, главный сегодня для России вопрос.

Можно при появлении симптомов болезни идти к врачу, можно делать вид, что у тебя ничего не болит в надежде, что само пройдёт. Можно ложиться на операцию, можно придумывать череду дел, чтобы оттянуть неприятное и неизбежное.

Все мы люди. Путин разве не человек? И ему свойственно, я уверен, гнать плохие мысли от себя и задвигать решение проблем в дальний ящик стола.

Голосование за пресловутое «обнуление» не значит, что Владимир Путин руками и ногами цепляется за власть, как это кажется записным либералам. Но я далёк от того, чтобы рисовать президента своей страны смешным карликом, моя фамилия не Ёлкин. Голосование за «обнуление» это, на мой взгляд, попытка отсрочить решение вопроса с преемником. Вот что по этому поводу сказал сам президент Путин:

- Знаете, я сейчас скажу абсолютно откровенно: если этого не будет (принятия поправки — ред), года через два, я знаю это по собственному опыту, уже вместо нормальной ритмичной работы на очень многих уровнях власти начнется рысканье глазами в поисках возможных преемников.

«Рыскание глазами в поисках возможных преемников»...

Такое рыскание возможно в случае, если Путин не объявит «громко и чётко», как Ельцин про дефолт: «Вот мой преемник!» Но такой кандидатуры, судя по всему, нет. Владимир Путин сам прополол вокруг себя все растения, сам вытоптал политическую поляну, и теперь пожинает плоды. Точнее, страдает от отсутствия плодов на вытоптанном поле. «Обнуление» для президента это, как я надеюсь, возможность найти, вырастить и подготовить себе преемника. Растить придётся в тепличных условиях, и плод может не принести счастья садовнику, тогда будут новые попытки, ещё и ещё. Для этого, я уверен, и необходимо «обнуление».

Я не люблю мазать окружающую действительность какой-то одной краской. У меня довольно жизненного опыта, чтобы понять то большое, даже огромное, что сделал для страны Путин. При нём страна действительно вновь обрела стержень, утраченный при Ельцине, в России появилась нормальная армия, нормальная полиция, олигархов загнали в угол, кто-то принял правила игры, кого-то ... ну, вы поняли. Рубль усилился и мы прекратили считать цену в «УЕ», как раньше. Да и счета, в основном, у людей теперь рублёвые. Война в Чечне прекратилась, там больше не убивают русских солдат. Закончились игры с сепаратизмом, появилась сильная вертикаль.

Беда России в том, что её власть, даже самая лучшая, не привыкла к полумерам. Если крутить гайку — так пока не сорвёт резьбу. А «системы противовесов и сдержек», о которой мечтали «Западники», в России нет, и вряд ли будет. Огромная, неповоротливая, «рыхлая и сонная» держава, извечная монархия по духу своему, действительно обречена на особый путь. Можно добавить — к сожалению. Так вот, власть стала закручивать гайки так, что резьбу стало срывать.

Вместо вертикали власти, которая опирается на могучий фундамент местного самоуправления, в путинские времена мы получили кол, воткнутый в грудь земства. Кол не осиновый, так ведь и земство — не вурдалак.

В массе своей людей на местах действительно волнуют проблемы на местах, им нет особого дела до столичных раскладов, им важно, чтобы в городе, посёлке, деревне был порядок, чтобы были школы и больницы, чтобы работа была, чтобы местное начальство не заигрывалось, пиля бюджет, и с людьми разговаривало с уважением.

Но пришлым губернаторам, посланцам федерального центра, не до этих церемоний. Их задача — выполнить показатели, которые для них установил Кремль, с людьми на местах общаться не обязательно. Отсюда страшные реформы сначала полиции, потом здравоохранения, теперь ещё и образования. Реформы, инициированные в столице, но старательно исполняемые в субъектах федерации.

Строя армию, забыли, что людей надо не только защищать от внешних угроз, которые, наверное, всё же есть (не будем кормить свою армию — придётся кормить чужую), людей надо лечить, учить, давать им работу, обеспечивать общественным транспортом. Президент это казалось бы учёл, издал «Майские указы», но федеральный бюджет забыл эти указы профинансировать, загоняя регионы в долговую яму.

Путина всё ещё поддерживало большинство россиян, обоснованно полагая, что перегибы на местах не Путин придумал, а бойкие губернаторы и их пронырливые помощники. А потом грянул Крым...

Крым это такой вопрос, что писать о нём больно. С одной стороны, воссоединение Крыма (извините, слово «аннексия» не хочу употреблять) это восстановление исторической справедливости, слишком многими ниточками был связан полуостров с Россией, ниточками, которые сплетаются в канаты. И гордость за присоединение Крыма была огромной, неподдельной — да, сильно в россиянах имперское мышление, примите, как данность. С другой стороны, история с Крымом показала, что Россия ещё недостаточно сильна на международной арене. Мягко говоря, недостаточно сильна.

Присоединение Крыма не признали. Война с Украиной, которой нет, образование ДНР и ЛНР, которые так и не вошли в состав России, изгнание из «Большой восьмёрки», сбитый «Боинг», санкции, которые, кто бы что не говорил, душат экономику страны, контрсанкции, которые ухудшили ситуацию, падение цен на нефть, коронавирус как вишенка на торте, но и тут мы отличились — все на карантине, мы на «самоизоляции»...

Простите, если вспомнил не всё, например, увеличение пенсионного возраста и «обнуление» не сроков Путина, но накопительной части пенсии. Крымский мост построили — это гордость. Олимпиада в Сочи и допинг-скандалы — стыд и позор. То есть, сначала гордость, потом — стыд и позор.

Запад дал понять, что Россия ему нужна без Путина. Но сдать Путина — значит отдать Крым, не так ли? «Куда ни кинь, всюду клинья», — как говорил опер Дукалис в повести Кивинова про улицы разбитых фонарей.

Как всякий сильный лидер, Владимир Путин сделал много хорошего для России, замечу, не забывая своих друзей по кооперативу «Озеро». Как у всякого великого человека, а великий человек не бывает ни ангелом, ни бесом, Путин совершал массу ошибок.

Живёт человек на свете, делает добрые дела и грешит. А придёт время умирать — вспоминают ему и добрые дела, и дурные. Вы всерьёз думаете, что с президентом огромной России иначе? Только сделайте поправку на масштаб.

Но Путин считает, что уходить ему ещё не время. В день своей смерти, 8 февраля 1725 года, Пётр I потребовал принести ему грифельную доску, чтобы написать завещание. «Отдайте всё», – два слова, которые успел оставить царь на бумаге. К чему это привело? Семибоярщина, гвардейские бунты...

Путин не Пётр, но фигура в историческом масштабе сопоставимая. И в руках у него Россия с ядерным чемоданчиком впридачу. Кому оставить? Нет никого! Кто виноват, что бояре будут «рыскать глазами в поисках возможных преемников»? Сам и виноват. Что делать?

Либо искать преемника до 2024 года, чтобы не бояре рыскали глазами, а сам выбирал. Короткий срок? Нет, вполне себе, четыре года. Либо растить преемника в теплице долгие десятилетия. Но вот в чём беда, все мы внезапно смертны, Иван Грозный, Пётр Великий, Екатерина II, тоже Великая, «Монарх и узник — снедь червей»... И если Владимир Путин затянет с выбором преемника, страну ждёт семибанкирщина. Лично мне этого очень не хочется, рассказ о том, что «наворовавший для себя будет потом честно работать», давайте оставим для инфантильных страусов из песочницы. Чтобы руководить Россией, нужен государственник. Путин — государственник, его друзья по кооперативу «Озеро», судя по всему, нет.

Вот мы и упёрлись в поправки, в «обнуление». Как голосовать? Ходить ли на голосование? А я не знаю. Сами думайте, не маленькие.

Антоний Киш для «Новгородского портала»