Кальнер В.Д. От идеи воспроизводства русских колоколов до создания первого аналога на ЗИЛе, часть 1

из книги «Колокола сии сооружали мастера ЗиЛа и иные трудники»

Публикуется с разрешения правообладателя
из электронного варианта книги в открытом доступе

* * *

Вся история, как моего появления на ЗИЛе, так и моего участия в создании производства колоколов, – набор неслучайных случайностей.

После победы в конкурсе по литературному сочинению (по городу Москве), приуроченному к 100-летию со дня смерти великого Н.В. Гоголя в 1952 году, я с особой привязанностью потянулся к гуманитарным наукам, к истории нашей страны. Моё понимание комедии «Ревизор» − уже в названии сочинения я подчеркнуто назвал её трагедией – и попытка раскрыть в тексте своё восприятие чиновничества в провинции были даже в те непростые времена восприняты с интересом и оценены специальной грамотой. Я стал готовиться к поступлению на истфак МГУ. Золотая медаль давала возможность не сдавать экзамен.

Однако пришедший вскоре к власти Н.С. Хрущëв, появившиеся полулегальные источники о культе личности, рассказы моих родителей только в 1954 году о том, что меня назвали в декабре 1938 года в честь дядьки, расстрелянного весной этого же года, привели меня в 1956 году, без особого интереса, в металлургический вуз – Московский институт стали им. И.В. Сталина (позднее ‒ Московский институт стали и сплавов, в настоящее время ‒ НИТУ «МИСиС». – Прим. ред.), который оканчивали в свое время и мои родители. Позже случился XX съезд КПСС, развенчание культа личности. История менялась на глазах, и на фоне этих политических событий я стал металлургом по примеру родителей. А любовь к истории никуда не делась. Можно сказать, что в душе я так и остался историком, в любых ситуациях старался и стараюсь сохранять историю своей страны и семьи, в том числе и родного ЗИЛа, с которым на долгие годы меня связали тоже случайные обстоятельства.

По окончании института я поступил в аспирантуру на физико-химический факультет под тему моей частично закрытой диссертации. Там же в МИСиСе создали новую лабораторию, где я стал начальником и единственным еë членом. А так как в ходе научных изысканий требовалось упрочнение деталей (плиц для вездеходов) из рессорной стали, то это и привело меня на завод имени И.А. Лихачëва. Большую помощь в моей работе оказал прекрасный специалист по ТВЧ Константин Захарович Шепеляковский, с которым у меня быстро завязалась дружба. Это были 1961−1962 годы.

А далее по стечению псевдослучайных обстоятельств моя научная работа в МИСиСе резко оборвалась – тему закрыли, лабораторию перепрофилировали. Оставшись не у дел, я пришёл к К.З. Шепеляковскому на ЗИЛ и с октября 1963 году работал по договору по теме его диссертации, а с июня 1964 года стал автозаводцем. Именно ЗИЛ сделал из меня, неопытного кандидата технических наук, настоящего инженера. По роду работы я ходил в цеха, знакомился с производством, людьми и по-настоящему полюбил завод, пройдя путь от старшего инженера в Отделе главного конструктора электротермического оборудования, до начальника Центральной лаборатории высокочастотной электротермии, а позже стал заместителем главного металлурга по кузнечно-термическому производству.

Постепенно происходила смена поколений. В мой первый год на ЗИЛе ушëл с завода на преподавательскую работу в высшую школу Александр Денисович Ассонов – главный металлург. Его сменил Владимир Филиппович Никонов, с которым я проработал до 1973 года. Дальше на месте главного металлурга по кузнечно-термическому производству, после трагической смерти В.Ф. Никонова, работал Юрий Фëдорович Чечекин. В то время я писал докторскую диссертацию, находясь в отпуске. Меня срочно вызвали на завод и удивили новостью о назначении главным металлургом вместо Чечекина. Но моя докторская диссертация не пострадала: директор ЗИЛа Павел Дмитриевич Бородин вошёл в положение и приказал выделить мне казëнную комнатку недалеко от завода – рядом с Велозаводским рынком. Я дал согласие работать временно в статусе исполняющего обязанности до появления другой кандидатуры. Но в вышедшем приказе Бородин вычеркнул и. о., и я оказался просто главным металлургом по кузнечно-термическому производству. На мои возражения Пал Дмитрич ответил в свойственной ему манере: «Без разницы, что и. о., что не и. о.! Будешь плохо работать – завтра выгоню!» Видимо, моя работа устраивала Бородина. В должности главного металлурга я проработал до его ухода с поста генерального директора, став в конце 1982 года заместителем главного инженера по науке и технике. Именно в рамках новой должности я предложил литейщикам Центральной литейно-металлургической лаборатории (ЦЛМЛ) изучить возможности литья традиционных русских колоколов. Но до этого были почти 10 лет совершенно других работ, без которых, возможно, не было бы серийного колокольного дела на ЗИЛе.

Вынужден сделать ещё одно отступление о неслучайных случайностях.

С начала 1980-х годов на ЗИЛе активизировалась работа по товарам народного потребления, которую я курировал, находясь уже в должности заместителя главного инженера. Задача была довольно интересная: мы создавали новые продукты, искали варианты, которые могли бы массово выпускаться в условиях производственного объединения, у которого ЦК ПСС забрал перспективную модель – КАМАЗ. Массовость новых товаров легко обеспечивалась применением штамповки и литья из пластмасс и цветных сплавов. Про штампованные и пластмассовые изделия уже написано в книге «Размышления у закрытой проходной»* (проект «ЗИЛ 100 лет»), а про цветное литьё я добавлю. Нами был разработан плафон-фонарь в ретростиле, который собирался из универсальных литых деталей. Из них же можно было получить как подвесной светильник, так и настольную лампу.

Справедливости ради стоит сказать, что фонарь и его производные пошли в серию не просто так. Изначально он понравился жене тогдашнего генерального директора ЗИЛа Валерия Тимофеевича Сайкина. Как говорится, «ищите женщину»! Многие другие задумки из цветного литья были забракованы директором. Они так и остались в виде опытных изделий. Несмотря на неудачи с внедрением, в ЦЛМЛ ребята с энтузиазмом брались как за копирование различных фигурок и статуэток, так и за воплощение в цветном металле собственных идей, которые не добирались до серийного производства и расходились в виде сувениров среди гостей, участников работ и руководства. Кое-что из тех образцов до сих пор хранится у меня на полке: одна из статуэток – петух, символ года китайского календаря (их должна была быть целая серия), и пепельница с зиловской символикой. Честно говоря, так «халтурили», создавая сувениры и высококлассные подарки, многие подразделения головного завода ещё до начала эпопеи с товарами народного потребления. Например, в полный рост фигура рабочего ЗИЛа, держащего в руках автомобиль. Это был очень дорогой подарок! Забавно, что сначала рабочий держал ЗИЛ-130, потом его заменили на ЗИЛ-4331. (Кстати, в кузове статуэтки можно было хранить скрепки или ластики.)

Не отставали и филиалы. От работников Рославльского завода автоагрегатов я получил на юбилей фирменный сувенир. У них он был типовым, менялись лишь цифры и гравировка. А из Новоуральска мне привезли колокольчик в виде мужика в тулупе. Хорошая фигурка, но звук оставлял желать лучшего…

Вот мы и коснулись мельком того, что сделать колокол с голосом не так-то просто! А маленькие колокольчики потом лили и на головном заводе, но это опять были больше сувениры, хотя и позволившие нам отладить производство «музыкальных» колоколов. Оторвусь от темы ЗИЛа и расскажу ещё об одной неслучайности, которая прямым образом повлияла на организацию колокольного дела на заводе. Изучая историю язычества и христианства, как учёный, я, по сути, стал агностиком и в Бога не верю, поскольку его существование не доказано. Но при этом религия всегда интересовала меня и в историческом, и в социальном контексте. Будучи ещё совсем молодым человеком, я пытался понять суть религиозных разногласий, которые возникали между православием, католичеством и протестантскими течениями, если их Бог един. Вникал в историю иудаизма и лютеранства, которые в один момент сблизились и могли быть бы единой религией, но в итоге стали взаимоисключающими. И, конечно, меня интересовало движение, которое началось в то время с магометанством. Я наблюдал это своими глазами, потому что у меня были давние дружеские отношения с крымскими татарами – семьёй Касимовых (Осман Али Касимов был репрессирован во время правления Сталина), − высланных и потом вернувшихся, но не в закрытый для них Крым, а на Северный Кавказ.

Из особого интереса к религии у меня сложилась очень большая дружба с дедом моей жены Иваном Фомичëм Кокониным, человеком глубоко верующим, из традиционной православной семьи, видным религиозным общественным деятелем. Иван Фомич нашёл во мне, молодом парне, комсомольце, понимающего слушателя и интересного собеседника. Благодаря Коконину началось мое активное общение с историей православия на Руси. Он же меня познакомил в Сергиевом Посаде с Алексием I. Я был среди немногих молодых людей, которые с ним встретились в 1963 году.

Иван Фомич завещал мне с женой раздать по указанным им церквям его богатейшую коллекцию икон и оставил нам с Людмилой несколько уникальных книг, попросив хранить их. Развозя иконы, я ещё больше познакомился со структурой нашей церкви и, увы, с её недостатками. Выяснил, что в структуре Русской Православной Церкви есть Издательский отдел, куда и поехал в надежде больше узнать о книгах, оставленных И.Ф. Кокониным. Новой информации мне не дали, однако я ещё раз убедился в том, что книги имеют большую ценность, но продавать их отказался – сдержал обещание, данное покойному Ивану Фомичу.

Вскоре мне позвонили из Издательского отдела и попросили приехать. В тот день меня принял сам глава отдела – митрополит Питирим, один из влиятельнейших иерархов Русской Православной Церкви.

Его резиденция размещалась рядом с церковью, которая находилась в Брюсовом переулке, недалеко от улицы Горького, за Госкомитетом по науке и технике. Хотя в беседах с владыкой Питиримом – а встречался я с ним несколько раз – идея о выпуске колоколов изначально не звучала, а речь шла о книгах, но именно это знакомство и общение с Владыкой дало первый стимул к размышлению о возможностях воспроизводства классических русских колоколов. И далее идея производства колоколов выкристаллизовывалась в течение почти десяти лет и окончательно сформировалась вместе с мощной научно-промышленной базой, созданной на ЗИЛе, о которой необходимо рассказать подробнее.

Сделаю очередное отступление. Когда в прошлые времена на Руси святые колокола отливали, барыни-боярыни бросали свои золотые кольца, перстни в плавильные агрегаты, как бы внося в колокольное литьё часть своего сердца, чтобы звучание колокола отзывалось звучанием их внутренней души со всеми вытекающими отсюда последствиями духовного единения с Всевышним.
Понимая, что для литья даже опытного колокола ни золота, ни серебра мне никто не даст (хотя крамольная мысль использовать серебряные электроды химической и спектральной лабораторий была), появилась идея найти старый колокол и, изучив его структуру и состав, попытаться воспроизвести звучание без драгоценных металлов.
И у меня возникла мысль снова увидеться с владыкой Питиримом (предыдущая встреча состоялась в 1980−1981 годах).

Я более 30 лет дружил с Владыкой и встречался несколько раз не только с ним, но и со священнослужителями других православных епархий, в том числе за рубежом. Мне было очень интересно, что меня, я особенно повторяю это, меня, некрещёного, неверующего, церковнослужители слушали, понимали и воспринимали.

Я с ними дискутировал, обсуждал многие проблемы, но я не был атеистом, я не протестовал против религии, я не утверждал, что это опиум для народа, и так далее и тому подобное. Это им нравилось, и мы находили общий язык и взаимно обогащали друг друга новыми знаниями.
В 1980-е годы началась пятая и последняя реконструкция завода. Наиболее серьёзные капиталовложения делались в производственные объекты. В Москве на площадке головного завода строились два новых корпуса: Кузовной и Прессово-сварочный. В них должны были разместиться современные линии японского производства.

Обновление коснулось и средств испытаний: закупалось новое оборудование, как отечественное, так и ведущих мировых фирм. Была возведена «пристройка к инженерному корпусу» (а на деле – большое отдельно стоящее здание, которое прозвали «Кавказ»), где среди прочего разместилось четыре испытательные камеры: аэроклиматическая, тропическая, холодильная и безэховая. В те же годы завод активно закупал новые аналитические приборы и системы, среди которых были импортные рабочие станции для трёхмерного проектирования. В то время, а я говорю о второй половине 1980-х годов, работы зиловских специалистов в области САПР и конкретно по трёхмерному проектированию и изготовлению деталей в прессовом производстве были передовыми в стране!

ЗИЛ не просто так называли флагманом отечественного машиностроения! За этими словами стояли высококлассные специалисты с огромным опытом работы, прекрасная научно-исследовательская и опытно-производственная база. Уже в 1960−1970-е годы на ЗИЛе сложилось несколько мощных инженерно-конструкторских школ, причём не только в автомобилестроении, но и по другим направлениям. Например, горячештамповочные прессы, разработанные и изготовленные на автозаводе имени И.А. Лихачëва, экспортировались во Францию и Португалию, а зиловские термические печи служили в Италии на заводе «Фиат»! Об этом теперь мало кто помнит, а жаль!

В издательстве «Машиностроение» с 1988 по 1991 год вышли три сборника статей «Практика автоматизированного проектирования в машиностроении», авторами которых были работники ЗИЛа и Центра АН СССР по проблемам САПР в машиностроении. Все три сборника были изданы под моей редакцией, а потому я обратил внимание на статью Л.О. Волкова из Центра АН СССР о моделировании сложных поверхностей по идеям Кунса для неплоских кривых. Мы обсуждали идею коррекции модели применительно к колоколам вместе с академиком Е.П. Велиховым, В.Б. Бетелиным, также ставшим впоследствии академиком, и А.И. Ставицким. Однако несколько поспешных проб эффекта не дали.
Позже, встретившись неожиданно с Евгением Павловичем Велиховым на пасхальном ужине у владыки Питирима, мы пожалели о том, что не нашли времени для развития идеи прямого моделирования по геометрии колокола. Я заговорил с ним о моих работах по обратным некорректным задачам, где исходной функцией может быть не только химический состав и геометрия, но и сам звук. Е.П. Велихов и АН СССР, МГУ им. М.В.Ломоносова, АН УССР ценили специалистов ЗИЛа и работали с нами по целому ряду научно-технических направлений в промышленности.

Но есть ещё один момент, память о котором стараются стереть нынешнее руководство! Я говорю о создании зиловскими специалистами трëх семейств автомобилей КАМАЗа и проектирование технологии производства для ряда корпусов. Про это не написано на официальном сайте, про это не в курсе рабочие из города Набережные Челны, про это не упоминал наш президент, поздравляя камазовцев с 40-летним юбилеем! Как будто новые модели грузовиков тогда появились из воздуха! А ведь за ними стояли годы работы конструкторов, металлургов, технологов и испытателей ЗИЛа!.. Мы ругаем поляков, прибалтов, украинцев, что уничтожают памятники истории СССР и России, а сами что делаем?

К сожалению, так получилось, что не многие разработки заводских специалистов находили применение в конце 1980-х на родном предприятии. Одни из них не могли быть применены в условиях массового производства и зачастую уходили «на сторону» или оставались в виде опытных образцов.

Что-то изначально делалось в интересах других организаций или военного заказчика. А были случаи, когда внедрение останавливалось из-за банального страха: а вдруг новая разработка сломает устоявшийся ритм работы сборочного конвейера?!

Но в любом случае, на ЗИЛе трудились прекрасные специалисты! Всех имëн, к сожалению, уже не вспомнить. Ведь была постоянная преемственность, приходила молодëжь, училась у старших, перенимала опыт своих наставников… И постепенно заменяла их.

А если на заводе не находилось того или иного профессионала, то, конечно, старались привлечь их со стороны. Так произошло с акустиками. Из-за того что ранее на ЗИЛе работам по акустике не уделяли столь серьëзного внимания, был приглашён ведущий специалист со стороны. Им стал Борис Николаевич Нюнин, возглавивший Бюро по доводке акустических и вибрационных характеристик автомобилей, агрегатов и узлов. Именно ему предстояло сыграть одну из главных ролей в колокольном производстве, благодаря его научным знаниям и живому интересу зиловские колокола стали действительно уникальным продуктом! К Борису Нюнину я пришëл позже.
Но я в своём рассказе сильно забежал вперёд. Итак, при очередной встрече с владыкой Питиримом наш разговор всё же затронул тему отливки колоколов. Я ему рассказал о литейных возможностях ЗИЛа, и что, если помогут серебром (а этот драгоценный металл традиционно применялся при старинной отливке), можно будет организовать производство колоколов. Но, конечно, нужна модель колокола, на базе которой это можно было бы сделать. В ответ он сказал: «Я подумаю». И через некоторое время сообщил мне, что сняли 5-пудовый колокол с одного из подмосковных соборов и его можно взять для изучения.

А в серебре отказал.

* * *

Смотрите продолжение в статье
"От идеи воспроизводства русских колоколов до создания первого аналога на ЗИЛе, часть 2"

Дополнительная информация

Кальнер В.Д.: заместитель генерального директора ЗИЛа по науке и технике (1984–1992 гг.). В 1990-е гг. стал связующим звеном между Русской Православной Церковью и ЗИЛом в деле организации промышленного производства церковных колоколов. По инициативе Вениамина Давыдовича в план научно-исследовательских разработок завода были включены исследования и запись звучания традиционных колокольных звонов для последующего их воспроизведения в новых образцах, начались исследования по подбору состава сплава колоколов.

• Книга «Колокола сии сооружали мастера ЗИЛа и иные трудники» (pdf)
  Под ред. В.Д. Кальнера, М.А. Машина, А.И. Новикова, Б.Н. Нюнина; [автор проекта, сост. В.Г. Мазепа]. – Москва: Московский Политех, 2022. – 672 с., ISBN 978-5-2760-2737-1
• К истории колокололитейного производства в современной России - Кальнер В.Д.
• К истории колокололитейного производства в современной России - протоиерей Константин Кобелев
• К истории колокололитейного производства в современной России - Шатов А.И.
• К истории колокололитейного производства в современной России - Новиков А.И.
• К истории колокололитейного производства в современной России - Юдин С.И.
• К истории колокололитейного производства в современной России - Машин М.А.
• К истории колокололитейного производства в современной России - Нюнин Б.Н.
• К истории колокололитейного производства в современной России - Мазепа В.Г.