Кто выиграет от экономики данных? Часть 6.

Она и так уже неравноправна, и неравенство может усугубиться...

Экономика данных находится в стадии развития.Эту экономику еще предстоит создавать; ее инфраструктура и бизнес должны быть полностью построены; необходимо найти геополитические договоренности. Но есть еще одно серьезное противоречие: между богатством, которое создаст экономика данных, и тем, как оно будет распределяться.Предсказывают, что экономика данных - или «вторая экономика», как ее называет Брайан Артур из Института Санта-Фе, - сделает мир более продуктивным, что бы ни случилось. Но не понятно, кто что и как получает. «Мы перейдем от экономики, где главная задача - производить все более и более эффективно, - говорит г-н Артур, - к экономике, где распределение произведенного богатства становится самой большой проблемой».

Экономика данных, какой она существует сегодня, уже очень неравномерна. Здесь доминируют несколько больших платформ. В самом последнем квартале Amazon, Apple, Alphabet, Microsoft и Facebook получили совокупную прибыль в размере $55 млрд, что больше, чем пять наиболее ценных американских технологических фирм за последние 12 месяцев. Это корпоративное неравенство в значительной степени является результатом сетевых эффектов-экономических сил, которые порождают такой размер. Например, фирма, которая может собирать много данных, может лучше использовать искусственный интеллект и привлекать больше пользователей, которые, в свою очередь, предоставляют больше данных. Такие фирмы также могут нанимать лучших специалистов по обработке данных и иметь наличные деньги, чтобы купить лучшие стартапы ИИ.

Кроме того, становится ясно, что по мере расширения экономики данных такого рода динамика будет все чаще применяться к нетехническим компаниям и даже странам. Во многих секторах идет гонка за то, чтобы стать доминирующей платформой данных. Это миссия компании Compass, стартапа, занимающегося жилой недвижимостью. Это одна из целей Tesla в самоуправляемых автомобилях. А Apple и Google надеются повторить этот трюк в здравоохранении. Что касается стран, то на Америку и Китай приходится 90% рыночной капитализации 70 крупнейших мировых платформ (см. диаграмму), на Африку и Латинскую Америку-всего 1%. Экономики обоих континентов рискуют " стать простыми поставщиками необработанных данных...в то же время им приходится платить за цифровую разведку”, - недавно сказали на конференции Организации Объединенных Наций по торговле и развитию.

Однако именно неравномерное распределение дохода между капиталом и трудом может оказаться наиболее острой проблемой экономики данных. По мере ее роста все больше рабочей силы будет мигрировать в зеркальные миры, как и другие виды экономической деятельности. Дело не только в том, что люди будут делать больше в цифровом виде, но они будут выполнять фактическую " работу с данными”: генерировать цифровую информацию, необходимую для обучения и совершенствования ИИ Услуг. Это может означать перемещение в интернете и предоставление обратной связи, как это уже делает большинство людей. Но они все больше будет выполнять активные задачи, такие как маркировка изображений, вождение транспортных средств для сбора данных и возможно, в один прекрасный день, размещение своего цифрового близнеца. Именно по этой причине некоторые говорят, что ИИ на самом деле следует называть

“коллективным разумом”: он принимает огромный вклад от людей и это крупные технологические фирмы не любят признавать.

Если история является каким-либо руководством, то риск заключается не столько в том, что люди будут автоматизировать себя. Предыдущие технологические сбои порой даже увеличивали долю рабочей силы в доходах, поскольку появлялись новые виды рабочих мест. Вопрос скорее в том, сколько будут платить таким работникам данных. По мере развития событий их работа может систематически недооцениваться, считает Глен Вейл из Microsoft. Одной из причин является структура онлайн-рынков: крупные платформы являются не просто монополиями, а монопсониями, что означает, что они имеют власть удерживать заработную плату за труд с данными. Что характерно, никто никогда не рассматривал вопрос о том, чтобы платить пользователям за данные, которые они генерируют. Экономика данных также оказывает давление на цену информационного труда: почему, например, фирма должна платить высокую цену за индивидуальные данные, если она может вывести их дешево из информации другого человека?

Экономика данных, в которой те, кто производит большую часть основного сырья, получают на протяжении многих лет недостаточную оплату, вряд ли будет здоровой экономикой. Те, кто обладает наибольшим опытом, такие как рентгенологи, которые могут проверить точность алгоритма, распознающего медицинские изображения, могут воздержаться от своих знаний и отказаться от участия. Работники данных с низкой оплатой труда и отсутствием права голоса в использовании информации, которую они генерируют, будут все больше чувствовать себя отчужденными, что может снизить качество их работы. А решение проблемы путем перераспределения-как Гэвин Ньюсом, губернатор Демократической партии Калифорнии, хочет сделать с "цифровыми дивидендами", которые будут взиматься с технологических гигантов и выплачиваться гражданам штата,—будет бременем для экономики данных и приведет к торговым конфликтам. Такие субсидии будут уязвимы для сокращения по мере изменения политических ветров.

Все эти осложнения объясняют, почему продолжает появляться еще одно предлагаемое средство правовой защиты: создание прав собственности на персональные данные для увеличения переговорной силы людей. Но само по себе это не слишком помогло бы. Если большинство людей по понятным причинам игнорируют сложные политики конфиденциальности, которые поставляются с онлайн-сервисами, как можно ожидать, что они будут ходить по магазинам с лучшей цене за свои данные? И права собственности могут на самом деле сделать все еще хуже. Поскольку большинство персональных данных в своей основе являются социальным конструктом, на который имеет право более одного человека, люди могут участвовать в гонке на дно. Каждый член семьи, скажем, может продать свою генетическую информацию и тем самым раскрыть днк своих родственников .

Вместо того чтобы давать гражданам индивидуальный контроль над своими данными, они должны проводить его коллективно, утверждает г-н Вейл. Он и организация, которую он помог основать, RadicalxChange, хотят, чтобы все присоединились к тому, что они называют “кооперативами данных”. Они будут действовать во многом как профсоюзы в традиционной экономике. Они будут, среди прочего, согласовывать ставки для работы с данными, обеспечивать качество цифровой продукции участников, выставлять счета фирмам данных, которые извлекают выгоду из этой продукции, и распределять выручку.

Как и доверие к данным, надежные информационные кооперативы не появятся в одночасье. Они нуждаются в поддержке всех заинтересованных сторон. Есть ранние признаки того, что это может произойти в ближайшее время. Некоторые западные страны вскоре могут обсудить “закон О свободе данных", основанный на проекте RadicalxChange, который создаст новую регулируемую структуру для этой цели. Сатья Наделла, главный исполнительный директор Microsoft, на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе призвал промышленность проявлять больше уважения к “достоинству данных” то есть дать людям больше контроля над своими данными и большую стоимости, которую эти данные создают. Общественность, со своей стороны, становится все более обеспокоенной тем, что происходит с ее данными. Примерно восемь из десяти американцев, например, теперь думают, что они очень мало или вообще не контролируют данные, которые компании собирают о них.

Ожидайте, что дебаты о таких идеях, как кооперативы данных, станут более горячими по мере роста экономики данных. Обнадеживающе, как отмечает Мистер Артур, человечество уже преодолевало подобную головоломку раньше. В 1850-х годах промышленная революция принесла большой рост производства, наряду с Диккенсовскими социальными условиями. Потребовалось 100 лет, чтобы общества адаптировались; некоторые никогда не делали этого. В информационной экономике также потребуется много времени для создания соответствующих механизмов и институтов. Пока никто не беспокоится, что революции и войны будут вестись из- за данных, но нет никакой гарантии что это произойдёт.■

Эта статья появилась в специальном разделе печатного издания The Economist под заголовком " а победителем является..."

Автор хотел бы выразить признательность за щедрую помощь, оказанную ему многими людьми при подготовке настоящего доклада. Помимо тех, кто упомянут в тексте, особую благодарность выражают Алессандро Аксиотти из Университета Карнеги-Меллон, Алина Бланкертц из Stiftung Neue Verantwortung, Мартин Касадо из Andreessen Horowitz, Дирк Дидаскалу из AWS, Мартин Флеминг из IBM, Джейсон Фурман из Гарвардского университета, Али Годси из Databricks, Джон Хейгел из Deloitte, Стивен Орбан из AWS, Тони Керзон Прайс из openDemocracy, Генри Фаррелл из Университета Джорджа Вашингтона, Томас Рэмдж, пинг ли из Accel Partners, Мэтт Прюитт из RadicalxChange, Макс Ширсон из Battery Ventures, Джеймс Шорт из Калифорнийского университета в Сан-Диего, Бипул Синха из Rubrik, Dawn Song из Oasis Labs, Джуила Уайт из Microsoft и Матей Захария из Databricks.

https://www.economist.com/special-report/2020/02/20/a-deluge-of-data-is-giving-rise-to-a-new-economy