Александр Солженицын: три эпизода

ДРУЗЬЯ МОИ!
ОГРОМНОЕ ВАМ СПАСИБО ЗА ПОМОЩЬ!
СПАСИБО ЗА ТО ЧТО ВЫ ЕСТЬ!
ДА БЛАГОСЛОВИТ ВАС ВСЕХ ГОСПОДЬ!
Теперь - не замëрзну.
А зиму в России пережить - не поле перейти...

*************************

Любопытные факты, часть 52-я.
Предыдущую часть смотрите здесь: https://ogbors.livejournal.com/1730010.html

В конце июня 1942-го года, курсант артиллерийского училища расположенного в городе Костроме, Александр Солженицын, узнал, что его, в силу выдающихся интеллектуальных способностей и образованности, могут оставить в училище преподавателем.
В таком случае он получил бы квартиру в Костроме, хорошее снабжение, покой и уют.
Но Солженицын к тому времени уже год как добивался отправки на фронт.
Он пишет отчаянное письмо майору Савельеву: "Мой родной город Ростов захвачен немцами; дом в котором я жил, сгорел; университет в котором я провёл лучшие годы, разрушен; мать моя осталась в руках у немцев; жена неизвестно где… Отпустите меня на фронт, где будут по-настоящему полезны мои знания и моя ненависть".
Вскоре после этого Александр Исаевич был отправлен на фронт, где стал командиром батареи звуковой разведки.

*******************

28 августа 1968 года, в праздник Успения Пресвятой Богородицы, в жизни Александра Исаевича Солженицына произошли два важнейших знакомства: с Наталией Дмитриевной Светловой, и с академиком Андреем Дмитриевичем Сахаровым.

С Наталией Дмитриевной, будущей женой, верным соратником и музой, он познакомился в Москве, в доме на Васильевской улице - куда Солженицына пригласила диссидентка Наталья Столярова. Изначально встреча была сугубо деловой: писателю остро требовались помощники, молодые энтузиасты, которые могли быстро работать на машинке - но главное, которым можно было бы доверять.
Наталия Дмитриевна оказалась идеальной кандидатурой.

А через два часа, на квартире академика Е. Л. Файнберга, состоялась первая встреча с академиком Сахаровым, который позже так вспоминал о впечатлении, которое тогда производил пятидесятилетний Солженицын: "... С живыми голубыми глазами и рыжеватой бородой, темпераментной речью необычайно высокого тембра голоса, контрастировавшей с рассчитанными, точными движениями, он казался живым комком сконцентрированной и целеустремленной энергии".

Знакомство с Сахаровым было эпохальным: встретились две крупнейшие фигуры, которые затем обозначат как бы два полюса протестного движения в СССР, будучи во многом несогласными друг с другом (как мы помним, Александр Исаевич не считал себя диссидентом).

**********************

8 августа 1971 года КГБ провёл операцию по физическому устранению Александра Солженицына.

Во время поездки в Новочеркасск, ему скрытно был сделан укол смертельного яда рицина, тело покрылось язвами, напоминающими ожоги. Писатель выжил чудом, но долго и тяжело болел.

В КГБ на тот момент для разработки Солженицына создали специальное подразделение, занимавшееся исключительно им. Уже после распада СССР, в 1992 году, отставной подполковник КГБ Борис Иванов рассказал журналистам о спецоперации по устранению писателя.

Летом 1971 года Александр Солженицын отправился на юг, откуда он был родом, чтобы собрать материал для романа-эпопеи «Красное колесо».
В Новочеркасске писателю стало плохо – его тело покрылось огромными волдырями, на месте которых открывались болезненные раны.

Группа оперативников из столицы и ростовский майор Борис Иванов, неотступно следовали за «объектом» на протяжении всего его маршрута. Отравление было совершено в Новочеркасске.

Александр Исаевич вспоминал: «Никакого УКОЛА я не помню, но внезапно среди дня у меня стала сильно болеть кожа по всему левому боку. К вечеру всё хуже, большой ожог, к утру по всему левому бедру, левому боку, животу и спине, много отдельных волдырей, самый крупный — диаметром сантиметров 15.
Пошли в обычную амбулаторию (я еле ходил). Там — наверняка не злоумышленно, а по запущенности нашего народного здравоохранения — мне прокололи несколько крупных волдырей, отчего стали открытые раны. Позже я узнал от опытного врача, что волдыри нельзя прокалывать, надо мазать терпеливо марганцовкой, ещё чем-то... Всё же я решил ехать дальше на юг, но я смог дотерпеть только до Тихорецкой, после чего мой друг посадил меня на обратный поезд в Москву… В дальнейшем меня лечили частные врачи, болезнь длилась месяца три».

«Первые недели были особенно мучительны, невыносима была даже лёгкая простыня, покрывающая ожоги… Боль вызывало даже движение воздуха при открывающей двери. Ни один из врачей не понимал происхождения этих ожогов, и ни одна из выписанных ими мазей не помогала»...

ИСТОЧНИК: https://vk.com/alexandrsolzhenitsin