Нацисты – это социалисты? Краткий ответ
Зародившись в кругах право-консервативных пропагандистов Северной Америки, этот миф перекочевал в разные концы света. В том числе и в среду российских либералов и более широкой местной правой публики. Множество политически безграмотных или сознательно манипулирующих людей не устает писать сообщения с акцентировкой: «немецкая национал-СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ партия». Не столь давно сын Дональда Трампа даже сравнил политику Демократической партии США с нацистами.
Если что-то стало фактом общественного дискурса, то мы не имеем права это игнорировать. А значит пришло время ответить на вопрос, мучающий многие «величайшие» умы современности: были ли Гитлер и НСДАП социалистами?
Экономический авторитаризм, левые и правые в НСДАП
Один из первых приемов, с помощью которого часто пытаются доказать тождество нацистов с социалистами вообще, – это спекулятивный аргумент об экономическом авторитаризме, имеющий корни в либертарианской среде, и который также можно обнаружить в работе Фридриха фон Хайека «Дорога к рабству» (1944 г.).
Как правило тут же у Хайека и ему подобных всплывает и неприятие политической демократии, каковую они подчас противопоставляют республике, и утверждают, что демократия – суть власть толпы, которая всегда ведет к тоталитарному правлению и угнетению меньшинств. Кажется, им невдомек, что демократия – это форма правления, а республика – это государственный строй, то есть эти два термина не являются взаимоисключающими.
Более того, нацистская Германия не была демократией. Напротив, она была диктатурой – не толпы, но партии и госаппарата. Гитлер и его партия не имели абсолютного большинства голосов при захвате власти над Германией, и Гитлер не был избран на должность канцлера, а назначен президентом Паулем фон Гинденбургом. Гитлеру удалось стать диктатором, правильно разыграв свои карты во время чрезвычайного кризиса для немецкой экономики и демократии, который продолжался со времен финансового кризиса 1929 года.
Еще один приводимый часто аргумент – это приписываемая Гитлеру цитата, которую вы можете найти даже на Википедии:
«Мы — социалисты, мы — враги экономической системы капитализма...»
Похоже, Гитлер действительно был бы социалистом, окажись эти слова его… Но это не его слова. Настоящим автором этой цитаты был Грегор Штрассер, авторитетный член НСДАП, который написал брошюру под названием «Мысли о задачах будущего» в 1926 году.
Он был фактическим лидером того, что можно назвать более «антикапиталистическим» крылом НСДАП, вплоть до 1932 года. Из-за намеренно расплывчатого языка Гитлера и нацистской программы, в партии собралось множество людей, с которыми сам Гитлер не обязательно соглашался политически.
Это привело к сильному расколу внутри партии на два лагеря: первой была группа сторонников Штрассера и его брата Отто, которые действительно считали капитализм дефективной системой, которую необходимо заменить, и националистическое крыло сторонников Гитлера, которые так не считали, да и сам Гитлер всегда был более заинтересован собственно в приходе к власти как таковом, чем в декларируемых политических целях партии.
Группу Штрассера часто называют левым крылом партии, но это тоже сильно вводит читателей в заблуждение, потому что если мы посмотрим на некоторые другие высказывания Грегора Штрассера, то различия между ним и, например, социал-демократами и коммунистами, становятся очень явными.
Из той же брошюры, в которой содержалась приписываемая Гитлеру цитата:
«Дух нашей национал-социалистической идеи должен сокрушить дух либерализма и ложной демократии, и тогда быть Третьему рейху!
Глубоко погрузившись в органическую жизнь, мы осознали, что ложная вера в равенство людей – смертельная угроза, с помощью которой либерализм уничтожает народ и нацию, культуру и мораль, извращает сами корни нашего естества!
Мы должны с фанатичным рвением отвергнуть ходячую ложь о том, что люди в основном равны, и равны в отношении своего влияния в государстве и своей доли власти!
Люди неравны – они неравны с рождения, становятся более неравными в жизни и, соответственно, должны быть неравны по своему положению в обществе и государстве!»
Звучит не очень эгалитарно, не так ли? И помните – это тот, кто еще кажется «левым» на фоне Гитлера и националистического крыла партии. Он также активно участвовал в неудавшемся Пивном путче в 1923 году, целью которого было свергнуть республику и установить военную диктатуру.
В конечном счете, Грегор Штрассер проиграл Гитлеру в борьбе за господство внутри партии и ушел в отставку со всех своих должностей в 1932 году.
Его брат Отто к тому моменту уже вышел из партии и опубликовал брошюру «Социалисты покидают НСДАП», в которой он критиковал руководство партии за предпочтение тактике в ущерб политике. И говорил, что они понимали национал-социализм как антиимпериалистическое движение, которое не стремится к господству над другими народами и странами.
Отставка Грегора Штрассера привела к радикализации националистического крыла партии и два года спустя он был убит в ходе события, называемого «Ночью длинных ножей», в ходе которого Гитлер и другие члены партийного руководства убили ряд членов партии, действующих и бывших, к которым имели счеты или которых они рассматривали как проблему для себя.
На самом деле, если мы взглянем на всю историю НСДАП, то обнаружим, что партийная программа «25 пунктов» никогда не была для Гитлера предметом серьезного отношения, который требует буквального воплощения. Власть интересовала его в первую очередь, а не программные установки.
Всеобщая занятость
Но все же обратимся к основным программно-историческим аргументам, которые по задумке должны показать тождество нацистов с социалистами. Начнем с часто приписываемого нацистам обещания полной занятости.
Мы могли бы просто отклонить этот аргумент, потому что он неверен с самого начала. Гитлер никогда не обещал трудоустройства для всех и сокращения безработицы, а поднятие экономики связано с внедрением правительством нацистов общественных работ в куда меньшей степени, чем часто принято считать.
«Инновационные схемы общественных работ» в Третьем рейхе, на которые нередко указывают, не были такими инновационными, как можно подумать. Фактически, есть даже название для этого: «миф автобана». Идея автобана вошла в оборот задолго до прихода нацистов к власти, и некоторые участки уже даже были построены на момент их прихода к власти.
Конечно, они были затем преуменьшены нацистами в риторике до проселочных дорог, потому что те хотели использовать идею автобана в пропагандистских целях. Таким образом, Гитлер оседлал волну популярности темы и запланировал строить 1000 километров автобана каждый год, что должно было обеспечить 600000 немцев работой. Однако в действительности эта цель не была достигнута. Даже в самый разгар строительства работу по этой программе получили не более 120000 человек.
Кроме того, в ходе реализации проекта были многочисленные проблемы, и работники, которые хотели лучших или более безопасных условий труда и справедливой оплаты, были отправлены в концлагеря.
Конечно, в нацистской пропаганде об этом нигде не говорилось. Зато каждая новая полоса автобана отмечалась большой церемонией со множеством съемочных групп для распространения фото и кинокадров в государственных СМИ. Фактически, эти изображения все еще были в обиходе пропаганды, даже когда работа над автобанами была полностью остановлена.
Хотя в глазах общественности нацистам все же удалось успешно связать строительство автобанов с собой, часто на этом фоне забывается, что нацисты на самом деле до прихода к власти яростно выступали против этой идеи, потому что они считали ее инструментом «еврейского капитализма».
Но если не проект автобанов и общественных работ вернул немцам рабочие места, то что?
Во-первых, нацистское правительство выиграло от общего экономического подъема, вызванного выходом из Великой депрессии, а также могло тратить деньги, которые были сэкономлены ранее в рамках программ жесткой экономии со стороны предыдущей администрации. Также они сильно исказили цифры, исключив женщин и евреев из рабочей сферы, и предоставив полученные рабочие места немецким мужчинам.
Однако наибольшая часть сокращения безработицы произошла за счет ремилитаризации и открытия новых рабочих мест в быстро развивающейся отрасли производства вооружений.
Профсоюзы
В качестве одной из «социалистических» мер правительства Гитлера часто упоминается программа «Сила через радость», которая дала работникам определенные выгоды. Хотя это правда, что программа дала работникам много преимуществ, которых они не имели бы иначе, – «Сила через радость» была крупнейшим объединением в стране в то время, – одной из ее целей было специально увести рабочих от марксистских или социал-демократических установок, которые обещали лучшие условия труда.
На самом деле, программа была призвана ликвидировать запрос на профсоюзы и предотвратить развитие классового сознания, которое могло бы стать угрозой для нацистского правительства.
Программа не разделяла обычных рабочих и их боссов в попытке продвинуть в массы идеи сообщества, основанного на этнической принадлежности, а не на основе класса.
Кстати, профсоюзы были уничтожены нацистами, а их лидеры отправлены в концлагеря, и с этого момента работники не могли эффективно договариваться о лучшей оплате или условиях труда. Не очень много социалистического в этом…
Инфляция
Еще одним доводом приводится борьба гитлеровского правительства с инфляцией в стране.
Гитлер якобы боролся с инфляцией, которая возникла в результате всех расходов, не позволив заработной плате расти вместе с ценами, что является лишь одной стороной медали.
Хотя при нацистах действительно существовали ограничения на рост цен и заработной платы, основным инструментом в борьбе с инфляцией было введение так называемого «векселя МЕФО». По сути, это была вторая валюта, выпущенная фиктивной компанией, созданной нацистами. Если называть вещи своими именами, то речь идет о внедренной государственной администрацией в общенациональном масштабе финансовой пирамиде.
Это позволило потратить огромную сумму денег на перевооружение, одновременно не давая соседним странам заметить этого при взгляде на государственный бюджет. По сути это было просто мошенничество, и когда пришло время расплачиваться за выпущенные векселя МЕФО, правительство запустило на полный ход печатный станок и вступило в мировую войну, в которой грабило завоеванные страны, чтобы компенсировать огромные расходы.
Едва ли это как-то возможно соотнести с политикой левых.
Нацистская экономическая схема
Экономика нацистской Германии – очень сложный вопрос, и часто возникают разногласия по поводу ее роли в нацистском государстве, но постараемся ограничиться тем, что для нас актуально. Если мы посмотрим на схематизированную версию того, как нацисты организовали экономику, мы заметим, что в ней было довольно много накладных расходов.
Представитель либертарианской школы экономики может сказать, что это похоже на плановую экономику, наподобие схожих у других самопровозглашенных социалистических стран XX века. Но при этом важно заметить, что под нацистским правлением средства производства оставались в частных руках – вернее, если под этими частными руками подразумевался немец.
В плановой экономике решения принимаются централизованно и сверху, а индустрия является полностью национализированной. В нацистской Германии владельцы средств производства могли принимать собственные решения, но были призваны действовать в соответствии с интересами нацистов. Даже там, где можно говорить о некой форме планирования, оно было индикативным и основанном на экономическом поощрении через госзаказы и кредитование, а не директивным.
Это продолжалось до 1942 года, когда война стала требовать полной мобилизации немецкой экономики и общества. С этого момента экономика была в значительной степени под полным контролем правительства, как это было в нескольких других странах, принимающих участие в войне. Но нужно иметь в виду, что это было сделано не из-за идеологических убеждений, но только потому, что не было никакой альтернативы, если Германия хотела продолжать войну.
Экономист и член нацистской партии группенфюрер СС Герман Рейшле, руководитель сельскохозяйственных торговых и промысловых кооперативов, так описал это в 1945 году:
«Национал-социалистическая рыночная система не концентрирует экономическую активность личности в крупных государственных монополиях, как это делает Советский Союз. Она скорее регулирует независимую экономическую активность в соответствии с рекомендациями свыше.
Эта рыночная система устраняет ложную конкуренцию и формирует основу конкуренции за качество»
По сути, владельцы могли свободно действовать в своих фирмах, но сталкивались с ограничениями на рынке. Это показывает, что экономическая система нацистской Германии не была и не должна была напоминать таковую у социалистической страны.
Но эта система не напоминала в том числе и полноценную экономику свободного рынка. Почему она была устроена таким образом? Экономику нацистской Германии нельзя сравнивать с другими системами, которые существуют сегодня, не признавая, что экономическая система нацистской Германии действовала в совершенно иной парадигме, чем современный капитализм или социализм.
Цели нацистов в отношении экономики состояли в том, чтобы обеспечить самодостаточность и дать им возможность вести свою расистскую политику «жизненного пространства», так что прямое сравнение оказывается лишено смысла.
Что этот взгляд на экономику не объясняет, так это антикапиталистические настроения, которые нацисты декларировали, например, в своей партийной программе. Так что же с ними?
Чтобы это понять, нам нужно немного вернуться к историческому контексту, который здесь важен.
С тех пор как среди рабочих начало развиваться классовое сознание и появляться пролетарские организации, в Германии возникло нечто под названием «социальный вопрос». По сути, вопрос заключался в том, что делать с растущим неравенством, несправедливым распределением богатств и выходящим из капиталической системы отчуждением между богатыми и бедными.
Во времена Веймарской республики эта дилемма активно присутствовала, а также усиливала чувства продолжающегося распада системы, и политические партии предложили разные решения этой проблемы. Коммунисты и социал-демократы придерживались позиции, что капитализм является изначально дефективной системой, которую необходимо заменить социалистической системой, хотя у них были очень разные взгляды на то, как должна выглядеть эта система. В особенности у СДПГ, которая постоянно ходила вперед-назад, разрываясь между своими декларируемыми марксистскими установками и realpolitik ее бюрократии, склонявшейся к тесному сотрудничеству с капиталистами.
Подход, предложенный НСДАП и немецкими правыми в целом, состоял в том, что капитализм не был полностью сломанной системой, и что существуют разные формы капитализма, которые необходимо различать.
Одной из форм было то, что они называли «Schaffendes Kapital», что по сути означает «производительный капитал/капитализм» [продуктивный, честный, национальный], а другим был «Raffendes Kapital», который был их описанием добычи денег или жадного капитала [бесчестный, жадный, чуждый].
Согласно нацистской установке, если избавиться от жадного до денег аспекта капитализма, все было бы хорошо. С самого начала немецкие правые интеллектуалы связывали идею «Раффендес Капитал» с внешними силами, высасывающими деньги у трудолюбивых немцев. И, как вы уже, наверное, догадались, не успело пройти много времени, как эта концепция слилась с антисемитскими настроениями немецких правых. В таком виде это и вписалось в нацистскую программу.
Это была не столько критика капиталистической системы, сколько очередное проявление ксенофобской паранойи, пытающейся апеллировать к большинству населения, и обвиняющей во всем не-немцев.
Один момент, который часто упоминают, – это то, что нацисты подавляли бизнес. Это частый аргумент когда кто-либо пытается изобразить нацистов левыми, а именно: национализация частного бизнеса нацистами.
И хотя это правда, что нацисты были очень сильно вовлечены в экономику, а также конфисковали много имущества, они также много приватизировали. Фактически, они приватизировали больше, чем любая другая западная капиталистическая страна в тот период времени.
С началом Великой депрессии, Веймарская Германия вместе с другими западными странами начала национализировать множество компаний. Нацисты после прихода к власти в Германии фактически повернули эту тенденцию вспять. Например, в 1932 году правительство Германии купило более чем на 120 миллионов марок акций горнодобывающей компании Gelsenkirchen, самой сильной фирмы внутри конгломерата Vereinigte Stahlwerke.
В то время Vereinigte Stahlwerke была второй по величине акционерной компанией в Германии. А после прихода нацистов к власти Vereinigte Stahlwerke была реорганизована таким образом, что контрольный пакет акций правительства в 52% был преобразован в пакет акций менее 25%, что было более недостаточно согласно тогдашнему немецкому законодательству, чтобы предоставить правительству какие-либо привилегии и контроль над компанией. Это только один из многих примеров.
В 1933, 1935, 1937 и 1938 финансовых годах доходы от приватизации составили почти 1,4% от общих налоговых поступлений нацистской Германии.
Нацистская экономическая политика середины тридцатых пошла против мейнстрима в нескольких измерениях. Огромное увеличение программ государственных расходов было уникальным, так же как и расширение программ вооружений, что суммарно сильно ограничивало бюджет. Для финансирования этих исключительных расходов была разработана исключительная политика, и приватизация была одним из ее элементов.
Нацистская Германия была единственной страной, проводившей в то время систематическую приватизацию.
Это увело нацистскую политику в сторону от бытовавшего мейнстрима, шедшего против приватизации государственной собственности и общественных услуг, и длившегося до последней четверти двадцатого века.
Значит ли это, что нацисты были сторонниками свободного рынка, похожими на тех, как многие либералы и консерваторы описывают себя сегодня? Нет.
Делать это заявление было бы такой же ошибкой, что делают люди, которые отчаянно хотят изобразить нацистов социалистами. Нацисты приватизировали не по идеологическим убеждениям, а для налаживания связей с крупными промышленниками и обеспечения большей поддержки партии.
Экономика нацистской Германии не похожа ни на социализм, ни на рыночный капитализм, потому что и не должна была быть ими по изначальной концепции. Она напоминает экономику крайне правой диктатуры с особыми амбициями на уме, наподобие франкистской Испании или бразильской хунты 1964-1985 годов.
Во многом то же самое касается национализации здравоохранения, но только еще хуже, потому что социализированное здравоохранение было введено в Германии еще в 1881 году Отто фон Бисмарком, а в Австрии оно было введено около восьми лет спустя. Врачей, к тому же, оплачивало не правительство, а частные страховые компании.
Нацизм и марксизм
Оказал ли Маркс какое-то влияние на нацистов, как это иной раз говорят? Да, но не в том смысле, в котором себе представляют правые.
Гитлер ненавидел марксизм и, согласно его текстам, был убежден, что он приведет к уничтожению всей жизни на планете. Российское законодательство делает для нас проблематичным приводить соответствующий фрагмент из книги «Моя борьба» (внесена в Федеральный список экстремистских материалов), отражающий гитлеровское отношение к марксизму, напрямую, но при желании вы можете найти его самостоятельно, обратившись к старым не подвергшимся цензуре источникам в интернете.
Марксизм и коммунизм видятся Гитлеру еврейским оружием в исторической борьбе евреев и арийской расы. Кроме того, нацисты отнюдь не отделялись от коммунистов, как это иногда пытаются представить, – они ненавидели друг друга с самого начала, потому что их взгляды на мир были противоположны друг другу. Они имели принципиально разное историческое и политическое происхождение, в рамках которого между ними изначально не было точек соприкосновения.
В течение года после поражения Германии в 1918 году прозвучали первые призывы к новой культурной миссии для немецкой нации, призванной противостоять распространению большевизма.
Даже «антикапиталистическое» штрассеровское крыло НСДАП было яростно антимарксистским по только что упомянутым причинам.
В книге «Моя боорьба» есть отрывки, в которых Гитлер говорит о социализме и даже, кажется, отчасти поддерживает что-то в нем. Так в чем же дело?
Гитлер знал, что социализм был очень популярной идеей в Германии в то время, но вместо того, чтобы придерживаться того, что на самом деле имелось в виду, он более или менее придумал свое собственное определение термина. И это не напоминало идею социализма, которую имели в виду социалистические партии в Германии. Если Гитлер неким образом и акцентировался на социализме, то через призму концепции Фольксгемайншафт (Volksgemeinschaft), то есть этно-биологического солидаристского сообщества, основывающегося на расовом признаке, что не имеет ровным счетом никакого отношения к классовому подходу, свойственному ключевым течениям социализма.
Используя термин в политических целях, Гитлер никогда не проявлял интереса к реальным положениям социализма. Нацистская идеология нацепила на себя этот ярлык главным образом по тактическим соображениям. Она требовала, чтобы внутри партии и государства существовала мощная система правления, которая обеспечивала бы безоговорочное правление лидера над «безликой массой».
Какими бы ни были предпосылки, с которых зарождалась партия, к 1930 году гитлеровская партия была «социалистической» только ради использования в своих интересах эмоциональной ценности этого слова, и «рабочей», только в надежде привлечения самой энергичной социальной силы. Лозунги были просто подвижными идеологическими опорами, служащими для маскировки и запутывания противников.
И, как заметно из нашего рассмотрения экономической системы, созданной нацистами, они никогда не реализовывали экономических целей социализма.
Грубый социал-дарвинизм Гитлера диктовал его подход к экономике, равно как и все его политическое мировоззрение. Поскольку борьба между народами будет иметь решающее значение для будущего выживания, экономика Германии должна была быть подчинена подготовке к войне, а затем ее ведению.
Это означало, что либеральные идеи экономической конкуренции должны были быть заменены подчинением экономики диктату национальных интересов, под каковыми, в свою очередь, понимались интересы слившегося с партией государственного аппарата и крупнейших капиталистических монополий. Гитлер никогда не был социалистом. Он поддерживал частную собственность, индивидуальное предпринимательство и экономическую конкуренцию и не одобрял вмешательство профсоюзов и работников в свободу владельцев и клерков управлять своими предприятиями, – но определять общую форму экономического развития должно было государство, а не рынок.
Следовательно капитализм остался на месте. Но в процессе он был превращен в спутник государства. Именно в этом и состоит подход нацистов к экономическим вопросам, не имеющий ничего общего с теми целями, которые ставят перед собой как реформистские, так и революционные социалисты.