Выборы во Франции и Британии: неопределенность и перманентный кризис

Прошедшие недели стали для Европы временем электоральных битв. И если результаты выборов в Европарламент не принесли больших сюрпризов, то политический ландшафт в Британии и Франции изменился существенно. В первом случае победа Лейбористов хоть и прогнозировалась, но не с таким колоссальные отрывом в 170 мест Палаты Общин. Во Франции же и вовсе никто не ожидал, что «Новый народный фронт» (Nouveau Front Populaire, ННФ) – широкая левая коалиция – станет лидируюшей фракцией Национальной Ассамблеи.

Что же, неужели рабочий класс наконец дождался того самого «левого поворота»? Увы, обольщаться не стоит. В случае Франции NFP в итоге располагает лишь 180 парламентскими креслами из 577 (против 159 у макронистов и 142 у ультраправых). Ни одна из коалиций не имеет уверенного большинства, а значит политический кризис далек от разрешения. Напомним, что Франция – смешанная республика. Лидирующая парламентская фракция собирает кабинет министров, но не может существенно ограничить президента. Это означает, что даже если право выдвинуть министров будет признано за левыми, между ними и Макроном неизбежен политический клинч.

Но более вероятны еще менее радужные сценарии. Первый из них – «подвешенный парламент» и политический кризис, в течение которого президент будет фактически волен проводить свою политику без организованного сопротивления со стороны Ассамблеи. Другой вариант – альянс Макрона либо ультраправых с получившими 4-е место «Республиканцами» и другими, более мелкими правыми силами.

Наконец, даже если бы победа левых была безоговорочной и ничем не осложненной, увидели бы мы долгожданный «левый поворот» в политике Французской республики? Едва ли. Не стоит забывать, что одна из крупнейших сил, составляющих NFP, – это левоцентристская Социалистическая партия, уже находившаяся у власти с 2012 по 2017 гг. Именно в этот период были приняты такие беспардонно неолиберальные меры, как антирабочий «закон» и очередная пенсионная реформа, начаты военные интервенции в Мали и ЦАР, периодически замораживались и сокращались бюджетные расходы. «Левым» такое правительство было разве что по названию, и нет никаких причин полагать, что социалисты не провернут такой маневр еще раз, подвернись им возможность.

Маловероятно, что и более радикальные члены коалиции – в частности, La France Insoumise Жан-Люка Меланшона и Французская Компартия. Программа первых содержит лишь довольно умеренные социально-экономические меры, а сам Меланшон с гордостью возводит свои взгляды к реформизму Жана Жореса, раскритикованному еще Лениным и даже Каутским (см. «Шаг вперед, два шага назад»). ФКП же развернулась к соглашательству еще с 1970-х гг., и с тех пор этой линии не изменяла. Более того, ФКП отметилась постоянными нападками на Меланшона и Непокоренную Францию.

Стоит ли ожидать, что такие силы действительно будут действовать в коренных интересах трудящихся? И даже если произойдет чудо, смогут ли левые элементы в NFP преодолеть инерцию макронизма и сопротивление своих коллег-оппортунистов? Весь исторический опыт заставляет в этом сомневаться, как и объективная реальность. Как правое, так и левое правительство будут находится под мощнейшим давлением крупного бизнеса, желающего восполнить свои расходы за счет широких масс. Не меньшее давление будет и со стороны номенклатуры ЕС, которая намерена заставить Францию как одного из самых жестких неплательщиков рассчитаться с долгами.

ННФ не имеет абсолютного большинства в Национальном собрании. Но рабочие составляют подавляющее большинство в стране. Они представляют собой, безусловно, решающую социальную силу. Без их любезного разрешения ни будет крутится ни одно колесо, ни одна лампочка не будет гореть. Такой мощный ответ возможен, если лидеры профсоюзов FI и CGT – среди прочих – включат в повестку дня массовую мобилизацию, в том числе забастовки, чтобы потребовать углубления и реализации программы ННФ.

На основе революционной мобилизации молодежи и рабочих можно было бы не только применить все прогрессивные меры программы ННФ, но и пойти гораздо дальше – вплоть до экспроприации крупных капиталистов. Это единственный способ положить конец перманентному социальному регрессу – и в процессе по-настоящему и окончательно остановить подъем Национального объединения.

Еще более справедливо это в отношении оглушительной победы Лейбористской партии в Британии. С тех пор, как партийные чистки 2017 г. привели к исключению большинства даже условно левых внутрипартийных групп, политику Лейбористов и рефоризмом-то назвать язык не повернется. Среди ключевых пунктов теперешней программы «социальными» можно считать разве что весьма скромное повышение финансирования медицины и запрет некоторых форм прекарной занятости. В остальном же будущие министры уже обещают сделать Британию «раем для инвесторов» и выражают бесконечную лояльность НАТО и Израилю.

Стармер предан капитализму и будет преследовать интересы крупного бизнеса. В условиях кризиса системы это означает дальнейшие атаки на простых людей. Это поставит его на путь столкновения с рабочим классом, который будет сопротивляться дальнейшей жесткой экономии и сокращению уровня жизни.

Даже Financial Times отмечает, что парламентское большинство лейбористов построено на зыбком фундаменте. Поэтому мы можем с уверенностью сказать, что подавляющее большинство Стармера в парламенте – точно такое же, как и то, которое получили Борис Джонсон и тори в 2019 году, – будет иметь динамит, заложенный в его фундамент. Это новое лейбористское правительство будет пронизано кризисами с первого дня.

Более того, если явка на французских выборах стала рекордной, то в Британии она наоборот упала даже ниже, чем в предыдущие годы. При этом согласно опросам лишь 5% проголосовавших за Лейбористов искренне поддерживали их программу. 48% мотивировали свой голос куда проще: «кто угодно, лишь бы не тори». Полное политическое банкротство консерваторов и катастрофические последствия их политики уже настолько очевидны большинству британцев, что даже такая сомнительная альтернатива кажется лучше, чем еще несколько лет статус-кво. Впрочем, и во Франции второе место партии Макрона было обеспечено только консолидацией против ультраправой угрозы. По итогам первого тура макронисты проигрывали разгромно, и они смогли частично отвоевать голоса, только когда в ряде округов оппоненты снялись с гонки в их пользу.

Но и успех французских радикальных националистов – как и повышение влияния их английских коллег из Reform UK, и рост рейтингов немецкой AfD – лишь оборотная сторона той же медали. Глубокий и затяжной политический кризис всё сильнее толкает массы на поиски какой угодно альтернативы – даже если эта альтернатива вот-вот начнет зиговать. И, к сожалению, пока в политическом поле не заметно сил, действительно выражающих интересы пролетариата, трудящиеся Европы так и будут вынуждены раз за разом совершать выбор между жабой и гадюкой.

Происходящие в Британии и во Франции события показывают важность строительства революционного субъекта. Стармер намерен продолжить как империалистическую политику Тори, так и их экономическое наступление на материальное положение широких масс. Народный фронт во Франции будет находиться под сильнейшим давлением со стороны правящего класса, который будет подталкивать хрупкое правительство – из кого бы оно не состояло – к политике жесткой экономии в отношении масс.

Об этом четко говорит положительная реакция финансового рынка на известия о приходе к власти правого крыла лейбористов, а также рост индекса FTSE 250, который вырос до самого высокого уровня за последние два года. Любые надежды на то, что лейбористы или прочие реформисты предоставят что-то позитивное для рабочих, вскоре будут разбиты. Вместо реформ на картах будут жестокие контрреформы.

Рабочий класс должен подготовиться к тому, что грядет. Лидеры профсоюзов должны подняться с колен и подготовиться к действиям по всем направлениям, а не изрыгать горячий воздух. Наиболее передовые «левые» должны выработать стержень и выступить против Стармера и соглашателей в Новом Народном фронте, готовых пойти на сделку с центристами. Свою революционную роль в этом сыграют обе секции интернационала РКИ во Франции и в Британии. Они намерены построить массовые партии, чтобы помочь сформировать движение, способное противостоять атакам со стороны правительства умеренных реформистов и набирающим силу реакционерам.