Забастовка курьеров Ozon в Екатеринбурге
21 июля в Екатеринбурге курьеры Ozon устроили забастовку. Главными причинами работники называют: плохое отношение руководства, низкую заработную плату и плохие условия труда. Всего в акции приняло участие 70 водителей, практически все из одного распределительного центра.
«Поздняя выдача товара: погрузка начинается в 10-11 утра, из-за дальних маршрутов курьеры вынуждены работать до 12 ночи, а то и позднее. Объемы работ растут, а оплата стоит на месте. Зарплата не меняется. Задерживают оплату за дополнительную работу, некоторым курьерам вовсе не пришла оплата. Оплата крупногабаритных товаров по 2 рубля за штуку, вес которой может превышать 30 кг» – так описал ситуацию один из бастующих курьеров.
В самой компании отрицают наличие проблем с оплатой и заверили что «уже решают проблему сроков погрузки». Сделать это руководство намерено за счет увеличения штата сотрудников складов. Сам же факт прошедшей забастовки в Ozon отрицали, утверждая, что работа идет по прежнему графику.
Несмотря на отрицания факта протеста курьеров, руководство компании решило провести с бастующими переговоры 22 июля. На ней сотрудникам пообещали доплату за переработки, после чего те стали возвращаться к работе.
О платформенной занятости
Стоит отметить, что компания находится в крайне удобных условиях, в отличии от рядовых сотрудников. Курьеров Ozon устраивают в качестве самозанятых. Благодаря этому условию, работодатель вправе в одностороннем порядке изменять условия оплаты и нагрузку, которая ложиться на плечи работников.
Таковы реалии платформенной занятости, которая пришла вместе с усилением рыночных преобразований и либертарианскими сказками о возможности каждого отдельного человека позаботиться о своих интересах. В реальности это приводит лишь к атомизации работников и ослаблению их понимания коллективных, классовых интересов.
Неудивительно, что компания испытывает проблемы с поиском новых сотрудников. Плохие условия труда, большой объем работы и отдельные элементы бюрократической волокиты приводят к высокой текучке кадров.
Большинство работников предпочитают перерабатывать в надежде скопить достаточный финансовый запас, чтобы в дальнейшем отправится на поиски новой работы. Подобное положение дел вполне устраивает руководство самой компании, поскольку такая форма работы позволяет не заботиться ни о социальных гарантиях, ни об увеличении производительности труда за счет автоматизации.
В итоге, в период начала пандемии, мы увидели массовое забастовочное движение работников службы доставки и создание профсоюза «Курьер». И несмотря на скромные успехи, этот протест привел к росту внимания к этой форме занятости и положению работников.
На данный момент в Госдуме идет обсуждение законопроекта о реформе платформенной занятости. По заявлению заместителя председателя Совета Федерации Инна Святенко: она [платформенная занятость] должна быть интегрирована в систему трудовых и экономических отношений.
Пока сам проект в разработке невозможно сказать наверняка, какие положения войдут в его итоговый вариант. Однако можно быть уверенными, что власти оставят для компаний возможность получать сверхприбыли за счет переработок сотрудников. С одним лишь условием, что государственные чиновники также должны получить часть этой прибыли.
Проблематика профсоюзной борьбы
Положение наемных работников в России довольно плачевно. Вместо массовых боевых профсоюзов имеются лишь сервисные конторы, занимающиеся предоставлением юридических услуг для отдельных работников. Лишь изредка можно увидеть как под давлением низов профсоюзные бюрократы начинают действовать. Похожую картину можно наблюдать в отношении КПРФ.
В отсутствии массовой политической организации, способной аккумулировать в себе опыт борьбы рабочего класса и вырабатывать политическую линию борьбы за свои интересы, работники оказываются в крайне тяжелом положении. Защита даже элементарнейших экономических интересов и прав становится проблематичной.
Выстраивание работы массового и действительно боевого профсоюза практически невозможно. Будучи воспитанными «путинским консенсусом», исходя из «оборонительной» позиции и видя оппортунизм (в прямом смысле слова) собственных руководителей, рабочие редко воспринимают профсоюз как субъект долгосрочной борьбы, а не как средство точечного решения проблем.
Что неудивительно, если руководители профсоюзов, к которым они присоединяются, постоянно талдычат рабочим о «социальном партнерстве» с угнетающими их имущим классом и начальниками. Совершенно типична ситуация, когда ряды профячейки пополняются на фоне какой-то острой проблемы – и резко «сдуваются», как только проблема решена.
Такая модель оказалась типичной не только для возникших в 2000-е профсоюзов на иностранных предприятиях, но и, например, для профсоюза «Курьер». В последнем случае описанная тенденция еще и усугубляется нестабильным характером курьерской занятости.
Большинство рабочих протестов вовсе проходят стихийно, нередко безо всякой связи с организованными профсоюзами. Это еще одно проявление модели «организовались против острой проблемы – разошлись после победы или поражения». Мы можем это видеть на примере прошедшей в Екатеринбурге забастовки и ее быстром окончании.
Необходимость политизации
Безусловно коммунисты не могут пройти мимо борьбы работников или студентов за свои права. Но для вмешательства и не просто участия, а для руководства протестом, необходима конкретная позиция. Мы прекрасно понимаем ту истину, что борьба за социализм требует в том числе и активнейшего участия в борьбе и за конкретные практические завоевания для рабочего класса уже сегодня. Но сводить все только к вопросу «хлеба и масла» – значит заведомо занять капитулирующую позицию, что в итоге приведет к потере даже самых базовых завоеваний.
Часто можно увидеть картину, когда активисты встраиваются в протест, не продвигая свою политическую позицию. Это аргументируется по-разному. В одних случаях желанием «не отпугнуть» рабочих, в других изначальным отрицанием идеи необходимости политического руководства и верой в стихийное действие.
Такая линия подкрепляется и намеренным занижением уровня требований. Но как мы видим даже на примере работников Ozon из Екатеринбурга – проблема условий работы в платформенной занятости носит не просто локальный, а системный характер. Добиться ее положительного разрешения невозможно без выдвижения требований, которые касаются законодательного аспекта вопроса.
Такая постановка вопроса поможет выстроить взаимодействие за пределами одного распределительного пункта. Тем самым, локальный протест мог бы выйти за пределы своих узких рамок.
Итог в данном случае довольно предсказуем. Активисты превращаются в сервисных работников, которые ведут кампанию вместо самих работников. К ее концу, протест затихает, а сами активисты остаются с небольшой профсоюзной организацией.
Попытки политизировать рабочий актив на основе позиции «сначала я профактивист, и лишь затем левый» выставляет коммунистов как непоследовательных и половинчатых, отпугивая даже идейно заряженных представителей протестного актива.
Мы должны не увиливать от того, чтобы прямо вносить дух политической классовой борьбы во всякое выступление, носящее экономический характер, а делать это своим приоритетом, не стесняясь говорит трудящимся о том, что только коренные социалистические преобразования в общенациональном масштабе способны положить конец их бедам.
Сейчас нам необходимо прямо и четко обозначить, что подобные протесты продолжат носить локальный характер, где левые часто носят характер наблюдателей, если оставить вопрос формирования политического руководства без внимания.