Сам виноват
Следователи, прокуроры и судьи Пермского края, да и всей страны, запустили целый конвейер уголовных дел и приговоров по половым преступлениям. Ради отчетности и карьеры они отправляют людей в тюрьму на огромные сроки, ломая жизни и судьбы семей.
В соответствии со ст.49 Конституции РФ, каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (Презумпция невиновности).
Часть II. Дело Никиты Черепанова
В десять страниц приговора уложился судья Куединского районного суда Пермского края С.И.Воробьев, отправив Никиту Черепанова в колонию на 13 лет. Суд признал его виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. «г» ч. 2 ст. 117 УК РФ (Истязание) и п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ (Насильственные действия сексуального характера, совершенные в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста).
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 19 января 2023 года приговор Куединского районного суда Пермского края от 17 ноября 2022 года изменен. Из описательно-мотивировочной части при описании преступного деяния, признанного судом доказанным по п. «г» ч. 2 ст. 117 УК РФ, исключено указание о нахождении потерпевшей в беспомощном состоянии. В остальной части приговор оставлен без изменения, апелляционная жалоба без удовлетворения.
Обстоятельства, подлежащие доказыванию : 1. «Событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления)» Ст. 73 УПК РФ
Как уже стало традиционным в таких делах, следствие и суд не считают нужным устанавливать точное время, место совершения преступления, а также иные обстоятельства.
Как следует из приговора,
«в дневное время в один из дней февраля 2022 год Черепанов Н.А. в доме по адресу ул.Ленина, 35 с. Большая Уса,….из личных неприязненных отношений, умышленно нанес один удар ладонью по голове П., чем причинил П. физическую боль и психические страдания»
«В вечернее время в один из дней марта 2022 года г. Черепанов Н.А. …. из личных неприязненных отношений, умышленно нанес один удар ладонью по голове П., чем причинил П. физическую боль и психические страдания».
«В вечернее время в один из дней марта 2022 года г. Черепанов Н.А. …. из личных неприязненных отношений, умышленно нанес один удар ладонью по голове П., чем причинил П. физическую боль и психические страдания».
«Кроме того, в период с 18 до 06 часов в один из дней в период с конца мая 2021 года по 23.03.2022 года в доме по адресу: ул.Ленина,35, с. Большая Уса…..Черепанов Н.А. с целью совершения насильственных действий сексуального характера, достоверно зная, что П. не достигла четырнадцатилетнего возраста, и. осознавая, что она находится в беспомощном состоянии в силу малолетнего возраста и не может понимать характер и значение совершаемых в отношении нее противоправных действий и оказывать сопротивление, совершил в отношении нее иные действия сексуального характера, выразившиеся в том, что ввел свой половой член в рот П.»
Александр Шаруев, адвокат Н.А.Черепанова:
- Когда я изучил материалы дела, я пришел к выводу, что не просто не доказан состав преступления, а в принципе вызывает сомнение, было ли событие? По обеим статьям.
Когда мы в суде подняли вопрос о том, что, согласно УПК, у нас есть обстоятельства, подлежащие доказыванию, – это дата, время, место, способ, орудие совершения преступления. Это базис доказывания. В наших случаях этого нет. Времени, указанного в обвинении, с 18 до 6 утра, нет ни на одном листе уголовного дела. Ни в показаниях свидетелей, ни в экспертизах, нигде. Когда задавался вопрос следователю, откуда взялось данное время, он ответил, что из показания свидетельницы следует, что было темное время суток. Уголовный закон у нас не подразумевает такое понятие. Мне сказали, что открыли Толковый словарь Даля и выяснили, что вечер –это темное время суток.
Он часто находился на вахте, его не было в Пермском крае, в материалах дела есть соответствующие биллинги с телефона. Следствие решило не вычленять время, когда он был в городе, и вменило полные четыре года, а из них пытаются найти какой-нибудь один день. Мы в суде поднимали вопрос о том, как мы можем строить линию защиты, если мы не знаем даже, в какой месяц это произошло?
В тексте обвинения указан адрес – Мира, 1. Дело в том, что с 2018 года по 2022 семья проживала по трем разным адресам, и следствие не устанавливает место, где именно произошли события. На суде мой подзащитный честно сказал, что последнее время они жили по ул.Ленина, 35. Поэтому этот адрес и стал местом преступления. То есть он мог бы сказать любой другой адрес.
Из приговора:
«В судебном заседании подсудимый Никита Черепанов вину не признал, показал, что не применял насилие и не совершал какие-либо действия сексуального характера в отношении П. Считает, что ее мать – Соколова Е.Л. (фамилия изменена) во время следствия оговаривала его из мести, дети дали показания по инициативе своей матери. За время их совместного проживания с Соколовой и ее детьми, фактически он содержал всю семью, осуществлял функцию отца детей Соколовой.
Никита Черепанов проживал с Е.Л.Соколовой и ее четырьмя детьми (три девочки и младший мальчик) с 2018 года. Своего жилья у семьи не было, снимали разные квартиры в поселке Большая Уса Куединского района Работал Черепанов вахтовым методом, поэтому дома его часто не было. Так как Соколова вела иногда асоциальный образ жизни, то мужчине приходилось даже издалека держать ситуацию в семье на контроле и постоянно быть на связи.
Вот и в тот день он находился в командировке в Якутии. Позвонил своей сожительнице, но она не ответила. Он позвонил в детский сад, и ему сказали, что детей уже несколько дней не приводили. Он попросил кого-нибудь сходить к ним домой, чтобы выяснить, что случилось. Информацию передали сотрудникам полиции, которые вышли в семью и изъяли детей. И вот там, в приюте, спустя несколько дней, одна из девочек и рассказала про отчима.
Никита Черепанов был еще в командировке, когда ему позвонили и сказали, что его нужно опросить в качестве свидетеля по делу о лишении родительских прав его сожительницы. Он вернулся домой. И уже в аэропорту был задержан в качестве подозреваемого по делу о сексуализированном насилии в отношении ребенка. Зачем силовикам понадобилось врать, не понятно. Ведь Черепанов, по сути, сам обратился в компетентные органы за помощью.
Александр Шаруев: -Для меня до сих пор остается загадкой, когда мой подзащитный был задержан. В протоколе задержания вверху указано время его составления, а внизу – время задержания. Время задержания совпадает с временем итогового составления протокола, что невозможно! Дальше в этом же протоколе указано, что при задержании произведен личный обыск подозреваемого в период с 18.40 до 18.50. Но протокол был составлен до этого времени! Как такое может быть? В рамках доследственной проверки были и другие процессуальные нарушения. Моего подзащитного опрашивали 24 апреля сотрудники полиции, а с 22 апреля материал числится за следственным комитетом. Никаких поручений в деле нет, в рамах чего опрошен – не понятно.
При ознакомлении с обвинительным заключением были выявлены нарушения и процессуальные, и по существу обвинения. До вынесения приговора адвокатом было подано ходатайство в суд о возвращении дела прокурору. Защитник указал, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований ст.220 УПК РФ, поэтому его нельзя было направлять в суд. Не установлены время и место совершения преступления, не указаны последствия, которые наступили в результате совершения преступления. В чем общественная опасность деяния?
В обвинительном заключении не указан том дела при ссылке на показания свидетеля Соколовой, на сведения о подсудимом.
Судья С.И.Воробьев отказал в удовлетворении ходатайства. По его мнению, «указанные защитником обстоятельства, влекующие по его мнению возвращение дела прокурору, не исключают возможность постановления судом любого предусмотренного уголовного-процессуальным законом решения на основе данного заключения, обвинительное заключение содержит весь объем сведений, предусмотренный ст. 220 УПК РФ, в том числе существо обвинения, место и время совершения, способы, мотивы, цели, последствия преступлений».
Александр Шаруев: - Суд указал в описательной части наши все доводы, после чего в мотивировочной части написал, что дата, время, место – это вопрос оценки, которая будет дана при принятии итогового решения. На основании этого было принято решение полностью отказать в ходатайстве. То есть суд, отказав мне по одному пункту, отказал полностью в ходатайстве, хотя там было пять пунктов. При этом в самом же постановлении суд указал, что должно быть, в соответствии со ст. 220 УПК РФ, в обвинительном заключении. А в одном из пунктов нашего ходатайства как раз и говорится о том, что в этой статье указано и чего нет в деле. То есть суд стал себе противоречить.
При рассмотрении дела в суде, по словам защиты, было очевидно, что ни всесторонности, ни полноты, ни достаточности доказательств у следствия не было. Все обвинение построено на словах потерпевшей, ее матери, которая в суде отказалась от своих показаний, и свидетелей, которые дают пояснения со слов потерпевшей.
Главные доказательства в деле – показания потерпевшей П. Шестилетняя, на тот момент, девочка была допрошена несколько раз. Адвокат ознакомился с видеозаписями этих следственных действий.
Александр Шаруев: - Когда проводился допрос потерпевшей, я был поражен, насколько следствие зашло в произвол. По закону должен фиксироваться весь ход и результат следственного действия. Вначале следователь должен объявить дату, сказать, кто допрашивает, кого допрашивают, разъяснить права, в конце можно задать вопросы, внести дополнения. На видеозаписях нет начала и конца следственного действия, только диалог. Мы поднимали вопрос о том, что имеются признаки монтажа, на что суд нам сказал, что все допустимо, есть подписанные бланки допроса. Но там также были выявлены противоречия. Видеозапись не соответствует стенограмме допроса. Например, там указано, что ответ неразборчив. Смотрим видео – ответы четкие и в пользу моего подзащитного. Так, у ребенка спрашивают: «Как он тебя бил?» - Она отвечает: «Даже никак». И повторяет это дважды. Даже в смонтированном кусочке такие несоответствия. А что было там изначально?
А первые допросы потерпевшей вообще проводились без видеофиксации. И там, в протоколах, ребенок рассказывает все, что нужно следователю, вплоть до того, какое спиртное употребляли родители. Но почему-то под видеозапись ничего подобного не происходит. Потерпевшая, по словам адвоката, не могла самостоятельно ответить практически ни на один вопрос, в том числе на вопросы о форме полового органа, его размерах. На видео зафиксировано, что, когда ей задаются эти вопросы, то педагог-психолог сама руками показывает размер – «вот такая?», «или вот такая?». И девочка просто кивает головой на все.
Александр Шаруев:
-Весь допрос состоит из запрещенных законом наводящих вопросов. Девочка свободно рассказывает, как ее зовут, где она живет, с кем, и тут ей сразу же задается вопрос в лоб – «А тебе дядя делал плохо, а ты трогала его половые органы?». При этом она сама ничего не говорила, никакого негатива при упоминании моего подзащитного у нее было. Сторона обвинения уповала на то, что девочка не могла придумать строение половых органов мужчины. У них четвертый ребенок - маленький мальчик – она могла видеть это у брата. И, показывая на куклах, могла как раз его иметь в виду.
Потерпевшая путалась в показаниях. Сначала говорила, что ничего не было, потом - было, потом - было с мамой, а не с ней. Я задавал вопрос психологам в судебном заседании, а если бы девочка стала свидетелем каких-либо сексуальных действий между матерью и моим подзащитным, она бы могла бы спроецировать это на себя? Все сказали – да.
В рамках уголовного дела была проведена психиатрическая экспертиза и обвиняемому, и потерпевшей. Согласно ее выводам, у Никиты Черепанова нет склонности к педофилии. А у девочки есть психическое расстройство в виде отставания в развитии, повышенная внушаемость к реакциям взрослых, что лишает ее возможности понимать значение уголовного судопроизводства и давать показания по уголовному делу. Врачи-психиатры пришли к выводу, что девочка, в силу своих особенностей, не может являться участником уголовного судопроизводства, и тем более нельзя верить ее показаниям.
Александр Шаруев:
-Первоначальным ответом на вопрос, совершал ли он с тобой какие-то действия, был ответ – «Нет». Он прямо отражен в бланке допроса, его слышно на видеозаписи. После этого происходит несколько аналогичных вопросов, и девочка начинает отвечать «Да». Учитывая данное заключение психиатров, мы можем утверждать, что произошел эффект внушения. Девочка сначала отвечала
«нет», взрослых это не устроило, раз они стали переспрашивать, и она стала отвечать «да». Тогда вопросы прекратились. У нее повышенная внушаемость к реакциям взрослых, о чем и говорили психиатры.
На первой видеозаписи есть момент, когда педагог-психолог говорит: «Чушь какую-то несет, она всю в кучу смешивает». Тот же педагог проводила психологическое исследование, которое только подтвердило сомнения в достоверности показаний потерпевшей. Данный специалист сделала вероятностные выводы о том, что у потерпевшей имеются проблемы психологического характера, но они могли быть вызваны разными обстоятельствами. В данном случае суд проигнорировал презумпцию невиновности, что все сомнения трактуются в пользу обвиняемого, и взял в качестве основания данные заключения о том, что подтверждается сексуальная направленность, хотя психолог не дала утвердительного ответа. И если учесть фразу, которую психолог сказала на допросе, верит ли она вообще в то, что написала?
Кроме того, психолог сделала вывод, что девочка не склонна к фантазированию, у нее нет творческих способностей. Воспитатели из садика все как один сказали, что девочка фантазерка, что любимое занятие –это лепка, рисование, игра с конструктором. Можно было бы не поверить и воспитателям, но есть видео допросов потерпевшей, и на них она лепит из пластилина и рисует!
Когда смотришь на жертв насилия, мне это и как бывшему следователю известно, они себя ведут зажато, не идут на контакт. В нашем случае девочка на видеозаписи смеется, у нее позитивное, хорошее настроение, она фантазирует, играет. Дошло до того, что она сказала, что мой подзащитный делал подобные действия всем членам семьи. Ребенок начал активно придумывать истории.
Как выяснилось, с педагогами центра, куда поместили детей, которые были допрошены в качестве свидетелей, перед началом следственных действий общался следователь , что является грубейшим нарушением. Они, не скрывая, сообщили, что им от следователя стало известно о том, что произошло. Таким образом, у этих свидетелей заранее было сформировано негативное отношение к обвиняемому, что не дало возможность защите получить объективные ответы.
В деле есть также показания трехлетней сестры потерпевшей, в которых она подтверждает, что были сексуальные действия, но половые органы она не видела. Потом девочка сказала, что все видела их старшая сестра. Но когда допросили ее, то она сказала, что ничего такого не было со стороны обвиняемого.
Воспитатели детского сада, которые длительное время могли наблюдать отношения в семье, говорили в защиту Никиты Черепанова.
Александр Шаруев: -Воспитатели выступали в суде и сказали, что никаких жалоб от ребенка на моего подзащитного никогда не поступало. Никаких телесных повреждений они не видели. Говорили, что девочка ждала моего подзащитного с вахты, потому что только он обеспечивал семью, одевал их, на карусели катал, занимался их воспитанием. Дети, когда он приезжал, радовались, бежали к нему, никто никого не боялся.
Родственникам, знакомым подсудимого не дали возможности выступить в суде, потому что они якобы не были свидетелями событий и не могут давать показания. А сотрудники центра, куда поместили детей после изъятия из семьи, разве были свидетелями? Они все узнали со слов следователя, а потом потерпевшей.
Главным же свидетелем обвинения в ходе расследования была мать детей – Е.Л.Соколова. Как получилось, что сначала был вопрос только о лишении ее родительских прав, так как она ненадлежащим образом выполняла свои обязанности, а потом появилось уголовное дело в отношении ее сожителя? Ни раньше, ни позже, а именно в том момент, когда у нее забрали детей, а он был в отъезде. Что произошло за эти несколько дней?
Е.Л.Соколова в ходе следствия сообщила, что о насильственных действиях сексуального характера со стороны Никиты Черепанова в отношении малолетней дочери ей ничего не известно. Она давала показания о том, что обвиняемый ударил ее дочь ладонью по голове за то, что она лазила на шкаф. Еще два эпизода, с ее слов, были такими же.
117 статья УК РФ подразумевает умышленные целенаправленные действия с целью причинения психологических и физических страданий. Следствием должна быть доказана также систематичность, единая взаимосвязанная цепь событий. Это тяжелейшее преступление в отношении детей. Это истязание ребенка, после которого наступают иногда непоправимые последствия для его физического и психологического здоровья. Каким образом именно по этой статье следствие квалифицировало действия обвиняемого в данном случае, сторона защиты не понимает.
Александр Шаруев:
-Было шесть эпизодов, оставили три. Сожительница дает показания о том, что потерпевшая залезла на шкаф и хотела съесть таблетки. Он это увидел, сказал, что так не делать нельзя и поставил ей щелбан. И это следствие называет истязанием. Но впоследствии, в суде, мать детей отказалась и от этих показаний и сказала, что оговорила своего сожителя.
Согласно материалам дела, у ребенка ни разу не было ни одного синячка, жалоб не было. Экспертиза по телесным истязаниям не проводилась. И на чем основывается суд, не понятно. К тому же сожительница отказалась от своих показаний. Но даже если принять показания, данные ей на следствии, то там не было никакого истязания в любом случае.
Действительно, в судебном процессе Е.Л.Соколова полностью отказалась от показаний, данных на следствии. Она сказала, что оговорила своего сожителя, что он никогда не обижал детей, что очень хорошо к ним относился. Они его ждали с вахты, и у них была хорошая семья.
Александр Шаруев:
-Сторона обвинения стала склонять ее, что она уже давала ранее показания на следствии, что ее можно будет привлечь за дачу ложных показаний, но она не дрогнула, стояла на своем. Я спросила о причине оговора. Она рассказала, что была очень зла на моего подзащитного, что он добавил в соцсетях других девушек, приревновала его. До этого, видимо, он предупреждал ее, что детей могут забрать, если она и дальше будет себя так вести, когда он в отъезде. Поэтому она угрожала ему, что если у нее заберут детей, то ему будет плохо. Она сказала, что попросила дочь оговорить сожителя.
Я спросил у Соколовой в суде, пытались ли вы донести до следователя какую-то объективную информацию, она сказала: «Да, на очной ставке». Тогда я попросил суд огласить протокол, но мне сказали, что это не наше доказательство. А дело не в этом, а в том, что очная ставка была в нашу пользу. Но суд пресекал любые попытки уйти от обвинительного уклона.
В суде Е.Л.Соколова рассказала также, что следователь говорил ей, что нужно придерживаться первоначальных показаний, иначе ее привлекут к ответственности. «Я боялась, - сказала она. – А сейчас не боюсь».
Но самое интересное в этой ситуации – это позиция суда. Так, в приговоре судья С.И.Воробьев пишет: «Несмотря на не подтверждение свидетелем (ФИО) в суде верности данных ей прежде показаний, основания подвергать их сомнению отсутствуют» . Судья признает показания, данные на следствии допустимыми, так как «перед допросами она предупреждалась об уголовной ответственности за дачу ложных показаний»
Так и в суде свидетель предупреждается об уголовной ответственности. А зачем тогда судебное разбирательство и суд, если, по мнению судьи, «первое слово дороже второго»? Тогда возьмите обвинительное заключение, положите его в приговор и не тратьте время и государственные деньги. Почему судья закрыл глаза, услышав признание от свидетеля об оговоре? Да потому что развалится все дело. Этим же можно объяснить и то, что к материалам дела он не приобщал независимую экспертизу.
Так, сторона защиты обратилась в экспертную организацию для проведения независимого исследования протоколов и видеозаписей допросов, а также заключений психологов. Получили две рецензии, которые полностью опровергали выводы специалистов, на которые ссылается обвинение. Но судья отказался приобщить документы к делу.
Александр Шаруев:
- Тогда мы вызвали в суд эксперта. Он дал показания о том, что психологами были нарушены методики, нет описаний того, как исследование потерпевшей вообще проводилось, о недопустимости наводящих вопросов, давлении на ребенка, бездоказательности результатов их заключения. Он вообще не понимал, на основании чего они сделали выводы о состоянии девочки, какие профессиональные методы они использовали?
После выступления нашего специалиста, я повторно заявил ходатайство о приобщении рецензии. Как суд сможет давать оценку показаниям свидетеля, если у него нет бумажного заключения? Только после этого приобщили.
Судья приобщил независимое заключение, но в приговоре написал: «Предоставленное стороной защиты заключение специалистов по анализу показаний потерпевшей, не может быть принято во внимание, поскольку не соответствует требованиям, предъявляемым к доказательствам с точки зрения допустимости».
От такого вывода защиты опешила. В законе есть четкие основания и признаки, по которым то или иное доказательство может быть признано недопустимым. Это доказательства, полученные с нарушением закона. В данном случае, экспертиза была проведена в организации, которая имеет лицензию для осуществления данного вида деятельности. Эксперт, который проводил исследование, имеет нужную квалификацию, аккредитацию, обладает необходимыми знаниями, был предупрежден об ответственности. В чем недопустимость данного доказательства? Судья никак не замотивировал свой вывод.
Приговор судьи Куединского районного суда С.И.Воробьева очевидно незаконный и необоснованный. На эти и на другие факты адвокат обращал внимание коллегии судей при рассмотрении дела в апелляционной инстанции в Пермском краевом суде.
Так, в приговоре указано, что показания свидетелей стороны защиты, иные знакомых семьи, суд не принимает во внимание, поскольку они не являются очевидцами преступления. По какой причине тогда суд опирается на показания свидетелей обвинения, ведь они также не являются очевидцами преступления? Ведь никто ничего не видел и не слышал. Почему одни доказательства взяли, а другие нет?
Александр Шаруев:
- Когда мы в суде первой инстанции смотрели видеозаписи допросов потерпевшей и свидетелей, монитор был повернут на меня, моего подзащитного, свидетелей. Судья и прокурор даже не смотрели туда, настолько им было не интересно это. Поэтому мне все время приходилось говорить: «Прошу обратить внимание на такую-то минуту записи, такое-то не соответствие с бланком допроса, тут ответ такой, а записан такой» и т.д. Все это оставлено без внимания. Хотя в протоколе судебного заседания это есть.
Заседание суда в апелляционной инстанции длилось один час двадцать минут. И это еще долго. Обычно там «засиливают» решения нижестоящих судов в считанные минуты. Председательствующий спросил, имеется ли необходимость в исследовании доказательств, на что подсудимый ответил, - да. Ведь в том-то все и дело, что суд первой инстанции пренебрег законными правами обвиняемого на объективное и беспристрастное разбирательство. Но представитель прокуратуры сказал, оснований нет, в приговоре все отражено. И коллегия судей с этим согласилась.
Александр Шаруев:
- Получили решение, и я увидел такие там такие выражения, что «показания потерпевших на видеозаписи соответствуют тому, что изложено в бланке допроса». И когда я писал кассационную жалобу, я прямо поставил вопрос, а как суд пришел к такому выводу, если мы не исследовали материалы дела в заседании?
Также суд апелляционной инстанции указал, что дата и место совершения преступления подтверждается несовершеннолетней свидетельницей, которая в принципе никаких показаний не дает. Свидетель не говорит ни дату, ни время, ни обстоятельства, ничего. То есть это открытый домысел суда апелляционной инстанции.
Все свидетели говорили разные истории, противоречия во всем. Мы заявляли еще в суде первой инстанции, что необходимо изучить переписку подзащитного и сожительницы, поскольку из нее становится очевидно, как он относился к детям, какие советы давал по воспитанию. Суд апелляционной инстанции пишет, что нет оснований для исследования переписок, поскольку сторона защиты не указывала о существенности этих переписок. Я в кассационной жалобе сделал отсылку на страницу №8 апелляционной жалобы, где черным по белому написано, что эти переписки имеют существенное значение, что никакого умысла на истязание у человека не было…
В принципе каждый человек может врать. Мы как адвокаты не застрахованы, что доверитель может искажать факты, но задача органов следствия положить в материалы дела такие доказательства, чтобы ни у кого не было сомнений, в том числе и у адвокатов. А нашем случае таких документов нет, у меня нет ни одного основания, чтобы не верить моему доверителю.
Теперь осталась одна надежда на кассационную инстанцию. А Никита Черепанов, после вступления приговора в законную силу, уже был этапирован из следственного изолятора в Перми в исправительную колонию строгого режима в город Губаху Пермского края.
Жизнь сломана у всех
В суде были предоставлены характеристики на 29-летнего Никиту Черепанова. Все положительные – с места работы, из воинской части. Не привлекался ранее ни к какой ответственности.
Молодой совсем еще человек взял на себя ответственность за большую семью, четверых чужих детей. Разве не редкость это в наши дни? Он сам обратился за помощью к государству, понимая, что это вызовет конфликт с их матерью. Но он пошел на это, потому что переживал, что дети без присмотра и может что-то случиться. Не о ней и не о себе думал в тот момент, а о них в первую очередь. Так обычно ведут себя педофилы и насильники? И вот его же и наказали за инициативность и неравнодушие.
Александр Шаруев:
- Я в суде говорил о том, что этот приговор ломает судьбу моего подзащитного, его родных, его матери. Кому он нужен будет потом, с такой судимостью, после стольких лет в тюрьме?
Я пытался суд воззвать к здравомыслию. Посмотрите, что нет доказательств, а как много нарушений, противоречий. Если уж не можете вынести оправдательный приговор, то есть все основания для возврата на доследования. Дайте нам возможность установить истину! Но проще было подвести дату к месту, принять показания не совсем здоровой потерпевшей, закрыть глаза на все противоречия, отмести все доказательства стороны защиты и осудить человека на 13 лет.
Судебная статистика по делам о половых преступлениях в отношении несовершеннолетних неуклонно растет. Подсчитать количество и проанализировать практику трудно даже юристам. Приговоров по этим статьям нет в доступе на сайтах судов. Закрытость процессов все чаще используют не для того, чтобы защитить права потерпевших, а чтобы нарушать закон и подводить доказательства к нужному знаменателю – обвинительному приговору. Оправдательных приговоров и так практически нет в системе современного российского правосудия, а по этим делам – это вообще практически исключено. Но не потому, что боятся выпустить «педофила» на свободу, а потому что никто не хочет нести ответственность за незаконное уголовное преследование. Никто не хочет давать человеку право на реабилитацию и наказание виновных должностных лиц. Суда присяжных, которые могли бы хоть как-то изменить пугающую тенденцию, по этой категории дел нет. Поэтому уезжают люди в колонии на огромные сроки.
Адвокат Александр Шаруев еще совсем недавно был по то сторону баррикад – работал старшим следователем одного из районных следственных отделов СУ СК России по Пермскому краю. И в его практике встречались такие дела.
Александр Шаруев:
-Девочка написала заявление на родного отца, что якобы он на протяжении длительного времени совершал в отношении нее половые преступления. В ходе расследования я понял, что нет, он этого не делал. На свой страх и риск я вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Мне пришлось писать объяснительные, почему я так поступил. По факту, с точки зрения системы, я должен был отправить человека в СИЗО, а потом разбираться. Я этого не сделал, грех на душу не взял. В дальнейшем выяснилось, что эта девочка оговорила отца из-за того, что он ночью не разрешал ей сидеть в телефоне.
Сегодня же, говорит Александр Шаруев, следователи боятся, не хотят брать на себя ответственность и принимать такие решения, которые не понравятся начальству. Кроме того, пострадает рейтинг всего отдела, если кто-то из сотрудников начнет разбираться по существу, а не выполнять план и работать ради «галочек».
Вот так и трудятся люди, не покладая рук. Результат работы следствия, прокуратуры и суда по этому делу – мать лишена родительских прав, дети в приюте, невиновный человек в тюрьме на огромный срок. Отличная поддержка семьи и детства со стороны государства!