Отказ без отказа и другие способы, запутывающие человеческие отношения

Хотите узнать, как мы сами запутываем свои отношения? Или как нас запутывают? Разобрал подробно несколько популярных способов…

Сейчас, когда я предлагаю людям встретиться, я делаю это с оборотом ‘если хочешь и можешь...’. И даже если я обнаруживаю, что забыл вторую часть (‘и можешь...’), то непременно ее стараюсь добавить.

Забываю я, вероятно, потому, что ‘и можешь...’ - это в контексте человеческих отношений более поздняя надстройка, более сложная и менее естественная. На этой фразе можно проследить развитие и усложнение отношения с другими.

Из самого древнего детства нам предлагается один-единственный вариант. Просто ‘я хочу....’. Это эгоцентрический вариант (Например: ‘Я хочу встретиться! Давай встретимся!’). Я хочу и точка!

И истерика, как закономерное следствие отказа другого выполнять мое желание. Других людей нет. Есть только я с моими желаниями. И все остальные должны их исполнять.

Опыт жизни среди людей дает каждому из нас понимание, что это не так. И как в истории развития человеческого рода, так и в истории индивидуального развития появляется следующая ступень.

На более позднем этапе развития психики появляется другой человек с его потребностями, которые учитываются. ‘Я хочу... , если ты хочешь...’, это конкретно-отношенческий вариант (Например: ‘Я хочу встретиться. Если ты хочешь, мы можем это сделать’).

Ситуация, учитывающая и мои потребности, и потребности другого. Но если я являюсь инициатором отношений и демонстрирую положительное отношение к приглашаемому, то для него, как раз, может сложиться неприятная ситуация.

Вопрос предполагает ответ в формате ‘хочу с тобой встретиться’ или ‘не хочу с тобой встретиться’. И то и то - открытое появление отношения. Ведь если он хочет, то и слава Богу. А если не хочет?

А если не хочет, ему остаётся 2 варианта. Первый - открыто сказать: ‘не хочу с тобой встречаться’ и задеть мое самолюбие, явно подпортив наши с ним отношения. Второй - нехотя сказать ‘хочу’ и встретиться со мной в ущерб себе и своим желаниям.

Но эти два варианта могут прекрасно подходойти, если наши с ним отношения близкие. А если они более дистантные и не предполагают как искренности, так и самопожертвования?

Вероятно, на этот случай в языке и появляется новая надстройка, некая забота о другом - ‘если можешь и хочешь’ (‘Я хочу с тобой встретиться. Если ты хочешь и можешь встретиться, мы сделаем это’). Это невротический вариант, который учитывает и мои потребности, и потребности другого.

Но, кроме этого, даёт другому в руки некое безопасное пространство, пути к отступлению. У него есть больше выбора - он может сказать мне правду, а может слукавить. Притом у него есть богатый выбор вариантов, даже просто на уровне речи: ‘хочу и могу’, ‘не хочу и не могу’, ‘могу, но не хочу’, ‘хочу, но не могу’.

Три первых речевых оборота - искренние. Притом, первый - самый безопасный, а третий - самый небезопасный в плане человеческих отношений. Четвёртый оборот лукавый, но безопасный.

Он позволяет отлично завуалировать подлинное отношение, сделать отказ более интеллигентным. И он же уже и является более чистой невротической конструкцией. Впрочем, более подробно мы разберём его ниже.

На ещё более высоком уровне развития человеческих взаимодействий я убираю необходимость для приглашаемого напрямую выражать ко мне отношение вместе с фразой ‘если хочешь...’. Получается лукавый вариант: ‘я хочу..., если ты можешь...’ (‘Я хочу с тобой встретиться. Если ты можешь, мы можем запланировать встречу’).

Такой вариант построения фразы даёт возможность приглашаемому, если человек не хочет встречаться, совсем не врать об этом, просто придумать социально приемлемый предлог, почему он не может.

Это очень удобный вариант для дистантных отношений, чтобы их не портить, поддерживая на определенном ‘расстоянии’. Но и исключает возможность близких отношения. Пока, не попробовать, конечно, общаться более открыто.

В других, иногда патологических вариантах, можно убрать ‘я хочу...’. И останется ‘если ты хочешь...’, ‘если ты хочешь и можешь’ или ‘если можешь...’. (Например: ‘Мы можем встретиться, если ты хочешь’) Здесь разветвление значений может быть побогаче.

Например, так может выглядеть формулировка, когда мои желания совсем не важны и я руководствуюсь в своих действиях исключительно желаниями или возможностями другого человека.

Или, когда я не хочу брать на себя ответственность за собственные желания и манипулятивно перекидываю ее на другого. А мне, если последует отказ или неудачный выбор - как бы ‘не очень-то и хотелось’.

Теперь, как и обещал, более подробно остановлюсь на формулировке ‘хочу, но не могу’. Она является лукавым искажением правды.

В социальном взаимодействии она служит амортизатором, позволяя не обижать человека прямым отказом. Но это запутывает существующие отношения.

Давайте возьмем для разбора более конкретный пример, когда один человек, например, отказывает другому в сексе, пользуясь такой формулой.

‘Я хочу с тобой заняться сексом, но не могу, потому что... (голова болит, родители не разрешают, посуда не вымыта и пр.)’.

То есть я тебе, вроде бы, отказываю (‘секса ты от меня не получишь’). Но отказываю, вроде бы как, и не я (голова, посуда, родители и пр.). Акцент с моего отказа смещается на что-то другое. Да и не сказать, чтобы отказываю (‘я же хочу!’).

Но по факту фраза: ‘Я хочу с тобой заняться сексом, но не могу, потому что...’ - значит 3 вещи.

Во-первых, я отказываю тебе в сексе. И, во-вторых, не говорю тебе об этом напрямую. В-третьих, говорить напрямую я тебе этого не собираюсь (‘мы не в тех отношениях’ или ‘я тебя боюсь’).

Все. Все остальное - это лишний текст (количество которого может варьировать), который только запутывает дело.

Но можно развернуть ещё и часть этой фразы ‘потому что...’ Например, ‘я не могу с тобой заняться сексом, потому что у меня болит голова’.

За этим может стоять идея, что головная боль усилится, если заниматься сексом. Или что, занявшись сексом к головной боли могут присоединиться какие-то более тяжелые последствия. Или что головная боль является сигналом того, чтобы себя поберечь от лишних телодвижений.

Тогда полная фраза будет звучать так: ‘я не хочу заниматься с тобой сексом, потому что у меня есть идея, что сейчас это может навредить моему здоровью, а сохранить мое здоровье мне важнее, чем удовлетворить твои потребности’. Уже почище по смыслу, но не так интеллигентно получается, как в первоначальной версии.

Или, к примеру, ‘я не могу с тобой заняться сексом, потому что не помыта посуда’. Это может значить, что у меня есть идея о том, что мыть посуду - это твоя обязанность. А раз она не вымыта, то и секса не будет.

Или это может значить, что есть тревога, которая поднимается, когда в доме что-то грязное и неубранное. И тогда, чтобы эту тревогу убрать, нужно помыть посуду. Получается, что мое собственное спокойствие важнее твоего удовлетворения.

Или, например, ‘я не могу с тобой заняться сексом, потому что мне не разрешают родители’. Вместе с эти, есть идея, что я если я ослушаюсь родителей, я сделаю им больно. Если проще, то чувства родителей мне важнее, чем твои.

Или, например, родители дают мне карманные деньги при условии, что я живу по их правилам. Если я они узнают, что я занимался с тобой сексом, они перестанут меня спонсировать, я останусь без денег. А деньги мне, уж извини, важнее твоего удовольствия. Даже ценой твоего неудовольствия от отказа.

Я за скобки беру то, что во всех приведённых случаях секса хочет только один из двух (тот кому отказывают, не отказывая). Потому что если бы оба хотели, он бы просто случился.

Но человеческие отношения настолько хитрая штука, что и даже употребление слова ‘хочу’ вовсе не гарантирует искреннего общения.

Словосочетание ‘хочет делать...’ (чаще звонить родителям, поменять работу, выучить английский язык, переехать и пр.), например, это вообще лукавейшая чушь, которая только есть.

Человек, даже самый сложный, устроен очень просто: если хочет, то уже делает. Если не хочет, то и не делает. А ‘хочет делать’ - это спекуляция, попытка усидеть сразу на двух стульях. Я вроде бы как и делаю, но не делаю. Поэтому ‘хочу делать’ - это тоже вариант ‘хочу, но не могу’.

К слову сказать, эффективность, стиль и скорость работы психотерапевта будет зависеть от того, насколько он будет опираться на фактическую ситуацию (‘хотел-сделал’, ‘хотел-не сделал’, ‘не хотел-сделал’ и пр.) и вычленять ее из любого объема текста клиента.

Впрочем, можно работать и по-другому плавать следом за клиентом и тонуть в его озере мутной воды, поддерживать и не побуждать вычленять суть. Некоторые клиенты плохо воспринимают конфронтации.

Зато годами готовы сидеть на поддержке, принятии и внимании терапевта. Только это не психотерапия, хоть это и может так называться клиентом и специалистом, а что-то другое.