Когда животные ближе, чем люди
Пост поможет чуть лучше понять людей, для кого животные ближе, чем люди.
‘Чем больше узнаю людей, тем больше мне нравятся собаки’
Это известный афоризм, но его авторство доподлинно неизвестно. Возможность его приписывают таким титанам духа, как Генрих Гейне, Бернард Шоу, Мари де Рабютен-Шанталь, Антон Павлович Чехов и даже - Фридрих Ницше.
Но кем бы ни был автор этого изречения, одно очевидно. Подобную мысль всерьез мог бы извергнуть только человек, который испытывал реальные трудности в отношениях с людьми.
‘Человеку нужен человек’ - гласит другой известный афоризм. Животное становится человеку самым близким существом только тогда, когда не получается с людьми.
Такие люди, не имея большого количества человеческого общения в жизни, могут проводить много времени дома, ‘общаясь’ с домашним питомцем или выбирать работу в питомниках, ветклиниках, волонтером, ветеринаром и пр.
При этом можно выделить 2 основных способа ‘ухода в отношения’ с животным - невротический и психопатический. В зависимости от психопатологического уровня организации личности.
Невротический, более ‘лёгкий’ способ ‘ухода’ - это когда человек бы и хотел строить отношения с людьми, но боится их. Потому что когда-то в жизни был яркий пример того, что они могу приносить очень много боли.
При этом такой человек эмпатичен и способен к переживанию ‘высших’ эмоций - совести, жалости, сострадания, любви, вины и долга по отношению к другим людям.
Но ‘прячется’ от отношений с людьми в безопасные ‘отношения’ с животным. И использует психические защиты, чтобы оставаться в этом ‘укромном уголке’.
Но если такой человек сможет преодолеть ограничивающийся его страх (например, при помощи групповой психотерапии), он вполне способен строить полноценные отношения с другими людьми.
Совсем другое дело - это психопатический способ, более ‘тяжелый’. Это тот самый случай, когда, например, ручная собачка для женщины реально дороже мужа.
Личность такого склада может переживать простые эмоции (страх, радость, злость, печаль), но к более ‘сложным’ чувствам не способна.
Такие люди никого по-настоящему не любят, у них всегда виноват кто-то другой (что-то другое), они никому никогда не должны, им никого не жалко и они не способны сопереживать.
‘Уход в отношения’ с животным у таких людей осуществляется по причине того, что с животным взаимодействовать проще и понятнее, для этого не требуется эмпатии. И это неспроста, ведь эмоциональная сфера у таких людей упрощена, в чем-то схожа с животными.
Сильным местом таких людей является когнитивная сфера, поэтому они хорошо понимают, если им показывать и объяснять, как взаимодействуют люди, что они делают и для чего.
Слабым местом является эмоциональная сфера, из-за чего им сложно понимать себя и других людей через чувства.
Психотерапия может помочь такому человеку научиться при общении выглядеть, как нормальный человек, не бросаться в глаза, имитировать обычные отношения. Но строить полноценные отношения такие люди не способны.
Отечественный классик семейной психологии и психотерапии Э.Г.Эйдемиллер, не написал, но рассказывал на своих лекциях, как много значения придает он расспросу членов семьи о животном в доме.
Кто его фактический владелец? Кто его обслуживает? Какова его роль в семье? Каков статус? К кому в семье как оно относится? Какие отношения с ним у каждого из членов семьи? Это очень важно для диагностики семейной системы. Но работает это наподобие проективного теста.
Понятное дело, что о полноценных взаимоотношениях членов семьи с животным речи не идёт. В них могут вступить только две личности. Животное, какое бы умное оно ни было, полноценной личностью не является и никогда не будет.
Поэтому оно выполняет в семейных взаимоотношениях людей только сопутствующую роль. А люди, обладающие фантазией и эмпатией, придают питомцу антропоморфные (‘человеческие’) черты. Получается, как будто, ещё один человек в семье. Но это только ‘как будто’.
Теперь добавлю немного остроты в статью. И сразу предупреждаю: если у вас нет чувства юмора, слабая измученная "Нарзаном" психика, живое воображение, чуткий рвотный рефлекс или там, не дай Бог, вы еще состоите в общественных организациях по защите животных - дальше ни в коем случае не читайте!
Сразу переходите к плановым постановке лайка и написанию комментария. Все, что хотел сказать, сказал выше. Но если вы хотите немного приоткрыть дверцу в мир недозволенного, расширить кругозор и банально пощекотать нервишки - следуйте за мной.
Возможно, вы что-то новое поймёте про своего друга, который живет один с собакой. Взгляните на его одиночество с другого ракурса. Или, если другой друг, допустим, живет только с кошкой, то, возможно, сможете подсказать способ, как ему компенсировать недостаток секса.
Только я искренне надеюсь, после прочтения станет понятно, что говорить ему об этом не нужно напрямую. Лучше дать почитать эту статью. Впрочем, если вам будет непонятно, почему, то наверно, тоже лучше было не читать продолжение...
Близкие отношения иногда предполагают секс. А 'близкие отношения’ с животными чем же хуже? Есть такой вид сексуальной девиации, как андрогинозоофилия. Это секс с тренированными для этого питомцами.
Ярким примером этого может стать процедура, когда на наружние половые органы наносится жидкая настойка валерианы. После этого между разведённых ног запускается представитель семейства кошачих, который тут же инстинктивно принимается за дело, упорно вылизывая пахучую валериану. А вместе с ней и орошённую кожу со слизистыми оболочками.
Особого шика процедуре добавляет то, что кот вылизывает половые органы языком, который имеет шероховатую поверхность. Но об этом виде сексуального извращения вообще мало известно. Это практикуется скрытно. Ну а кто из участников этого действа обратится к врачу или в полицию? Сам андрогинозоофил? Или домашнее животное? После этого выражение ‘сильная независимая с кошками’ приобретает несколько иной оттенок, согласитесь.
Поэтому, если вы упорно выбираете идеологию одинокой жизни с животным, не теряйтесь! Живем один раз! А вот если у вас есть сомнения, приходите за помощью. Люди, на самом деле, ближе, доступнее, понятнее и безопаснее, чем вам твердит страх.