Глава 2
Детство. Самые счастливые дни моего детства прошли у бабушки, той самой бабушки, которая помогала растить меня, когда я была младенцем.
Она жила в своём доме в посёлке, где все друг друга знали, и дети играли на улице, на "пятачке". Это была площадка посреди посёлка, где стояли самодельные лавочки, на которых заседали бабушки по вечерам, а вокруг бегали дети, играли в мяч, в "квадрат", катались на велосипедах и прыгали на скакалке.
Детей собиралось очень много, и мы весело проводили время. У меня была подружка Маринка, она была на два года младше меня. Мы играли в куклы, строили халабуды (домики, где можно было спрятаться и играть), катались на велосипедах.
Неподалёку протекала речка, и мы всё лето ходили купаться — это было замечательное время. Бабушка Валя очень меня любила; она торговала мясом на рынке и всегда привозила мне "гостинцы" — разные шоколадки (Сникерс, Натс — тогда они только начинались), книжки с наклейками и интересные игрушки.
Я вспоминаю, как-то раз меня привели к бабушке, а она спрашивает:
— Что ты будешь кушать, внучечка?
— Хлеб с маслом и сахаром, — ответила я.
Бабушка намазала мне десять кусков хлеба маслом, посыпала сахаром и принесла мне на подносе.
Это впечатление осталось со мной навсегда.
Когда мне было десять лет, бабушка Валя умерла — это было тяжёлое переживание для меня. Я помню гроб и бабушку в нём. Она была крупного телосложения, в пальто, с иконой в руке. Она была мертва — это была первая смерть, которую я видела, и самая тяжёлая для меня; бабушка была мне очень близка.
Я ощущала, что мне её не хватает и скучала по ней. Бабушка снилась мне. Будто мы сидим с ней в халабуде, в тайне от всех и разговариваем. Снилось, что я встретила её на улице, а она потеряла память и заблудилась, а я её нашла.
Вот так не хватало моей детской душе родного человека. У бабушки я выучила свою первую молитву "Отче наш". Она висела над столом, напечатанная на картонке, и рядом была маленькая печатная иконка Иисуса Христа.
Дома у меня ничего подобного не было, но мне хотелось быть причастной к Богу уже с 7-8 лет. Как-то мы с бабушкой на Пасху ходили в храм и в крестный ход. Весна, тепло, "Христос Воскресе" — это было прекрасно.
Была у меня и вторая бабушка — мамина мама. Звали её Таня. Она жила со своим мужем и сыном (моим дядей Сашей) в многоквартирном доме. Я тоже часто бывала у неё, особенно после смерти бабушки Вали.
Мой дядя Саша был старше меня на 7 лет, и он очень меня любил, несмотря на то что я часто трепала ему нервы. Он ни разу не обозвал и не ударил меня. Только ему я могла безнаказанно показать самые противные и вредные стороны своей детской личности. Я очень благодарна ему за это.
За возможность быть собой рядом с ним. Ещё была тётя Лида — тётка моего отца. Каждое лето она брала меня на Азовское море на базу отдыха.
Там мы были вместе с её дочкой Сашулей, она была старше меня на 4 года. Мы загорали, купались, кушали фрукты и отлично проводили время.
Кроме нас там было много детей, и мы все вместе играли. Я очень люблю купаться в море или реке, или любом другом водоёме; вода наполняет меня энергией и сегодня.
Помню, как сидела у папы на шее, а он ехал на велосипеде; помню, как он катал меня на санках. Мы с папой часто беседовали на разные темы.
Ходили на рыбалку. Непередаваемое ощущение, когда рыба подклёвывает наживку, спиннинг трясётся в руках — эта волнительная дрожь в предвкушении улова! Подсечка! Ура! Рыба на крючке отчаянно трепыхается, но уже поздно — её дни сочтены.
Я жила с родителями в многоквартирном доме на 5 этаже. Гулять на улице меня не отпускали до 14 лет, так как моё детство пришлось на конец 90-х, когда повсюду валялись шприцы и наркоманы кололись в каждом подъезде; процветала преступность.
Я сидела в своей комнате и рисовала акварелью, гуашью, цветными карандашами... Всем, чем можно было рисовать. Также я рукодельничала: делала аппликации из сухоцветов, рамки для фотографий и украшала их кожей, ракушками, цветными камнями и бусинами; плела фенечки из бисера, шила одежду для кукол и многое другое...
Рукоделие развивало и наполняло меня. И сейчас тоже так. Очень хотелось играть с детьми, но это можно было только у бабушки.
Можно подумать, что моё детство было безоблачным, но это не так. Нашу семью не миновали трудности времен перестройки, безденежья, проблемы с алкоголем у папы; а в связи с этим — мамино вечное напряжение и эмоциональная отстраненность.
Был ещё неприятный период сексуального насилия надо мной со стороны мужа бабушки Тани. Это подпортило мне жизнь и психику, заморозило много чего во мне. Не хочу вдаваться в подробности на эту тему; может, как-нибудь потом...
В общем, моё детство было хорошим. Я росла в полной семье, у нас было всё необходимое, и я "ходила не хуже всех". Родители меня любили.