Кто здесь сила? Инородцы в Русской императорской армии

На протяжении двух столетий существования Русской императорской армии в ней служило немало инородцев. Этим термином называли всех подданных императора, неславянского рода и неправославного вероисповедания. Отношение к ним было очень разным.

Кто-то, вроде татар или поволжских народов, считался старыми верноподданными, в их лояльности не сомневались, а на военную службу их зачисляли на общих основаниях. Точно так же, как и русских.

Кто-то вызывал более или менее обоснованные подозрения в нелояльности. Например, евреев до 1827 года вообще не брали в армию, заменяя службу особым налогом. Затем рекрутская повинность распространилась и на них, но евреев не назначали в строевые части, допуская возможность быть денщиками или мастеровыми при полках.

Не служили в русской армии и кочевые народы с окраин империи. Их считали недостаточно цивилизованными и вообще неспособными к несению службы.

Схожая ситуация была на Северном Кавказе и в Закавказье. Вскоре после присоединения этих областей к России, русские власти обнаружили, что грузины, армяне, азербайджанцы и другие горцы оказались плохими воинами. Сформированные из них части отличались слабой дисциплиной и низкой стойкостью в бою.

Поэтому на кавказцев рекрутчину также распространять не стали, а вместо этого завели отдельные туземные добровольческие формирования. Точно такой же была картина и в Средней Азии. Туркестанцы (как тогда называли всех азиатов) в русскую армию не попадали в силу поголовной безграмотности и низкой обучаемости.

После замены рекрутской повинности на призывную систему картина изменилась, но не принципиально. Призыву не подлежали жители отдалённых районов империи: Камчатки, Сахалина, Якутии, Енисейской, Томской и Тобольской губерний.

Причина такого решения была проста — плотность населения там была низкой, а транспортная сеть слаборазвитой. Поэтому создание и поддержание призывного механизма было государству элементарно не выгодно.

Не подлежали призыву и многие инородцы. Аборигены Сибири, кочевники Астраханской губернии и Закаспийской области, народы севера Архангельской губернии, а также нерусское население Туркестана, Кавказа и Ставропольской губернии (то есть всего Северного Кавказа). Отказ от призыва инородцев был связан с тем, что, призывая в армию преимущественно славян, государство гарантировало сплочённость и высокие моральные качества войска.

Однако подобные ограничения совсем не означали, что русская императорская армия была чисто русской. Совсем нет. Власти охотно использовали инородцев, если те были готовы проливать кровь за царя.

Первые национальные части появились в России ещё при царе Алексее Михайловиче. В 1654 году был сформирован полк крылатых гусар по образцу польской кавалерии, которая тогда славилась по всей Восточной Европе. Принимали туда поляков, взятых в плен, или добровольно перешедших на русскую службу. Полковником этой необычной части стал польский шляхтич Христофор Рыльский. Почему именно поляки? Всё просто — у русских в то время ещё не было устоявшейся военной традиции тяжёлой кавалерии.

Однако настоящий расцвет иноземных частей начался уже в имперский период. С 1723 года для защиты южных границ России там началось формирование поселённых гусарских полков. Эта лёгкая кавалерия была наиболее удобна для патрулирования границы и преследования отправляющихся в грабительский набег крымских татар. На службу приглашались народы православного вероисповедания, жившие под властью Османской империи. Этот факт добавлял воинам религиозного фанатизма — ведь теперь они сражались в рядах христианской армии против мусульман.

К 1741 году на русской службе находились Сербский, Грузинский, Молдавский, Валашский, Македонский и другие поселённые полки. Солдатам государство давало земельные наделы, так что они были чем-то вроде казачества. В мирное время пахали, в военное — сражались. На Юге России появились целые области Славяносербия и Новая Сербия, где жили славяне — эмигранты с Балкан. Ко времени заселения и освоения Новороссии они уже полностью обрусели.

В 1803 году в России появилась военная новинка — уланский полк цесаревича Константина. Лёгкой кавалерии, вооруженной пиками, у нас не знали, и поэтому поначалу полк формировался преимущественно из жителей бывшей Речи Посполитой. С тех территорий, что после разделов Польши вошли в состав Российской империи. Так, в 1806 году в его рядах оказался литвинский шляхтич, будущий русский патриот и писатель Фаддей Булгарин.

Несмотря на то, что поляки считались крайне ненадёжной группой населения, формирование части исключительно из добровольцев дало отличный результат. Во время сражения при Аустерлице совсем молодой и необстрелянный полк храбро атаковал целую дивизию французов и остановил их наступление, ставящее под угрозу позиции всей русской армии.

Перед атакой цесаревич Константин обратился к солдатам своего полка, многие из которых плохо говорили по-русски: «Ребята, помните, чьё имя вы носите! — Рады умереть!» — ответили уланы. Из них 28 офицеров и 680 солдат остались тогда лежать на поле боя — каждый второй.

Во время Отечественной войны по приказу Александра I были созданы финские стрелковые части. В целом финны служить в армии не хотели, а вместо этого платили особый налог, откупаясь от службы. Однако в 1812 году нашлось достаточно добровольцев, чтобы сформировать три полка.

В 1818 году был создан Финский стрелковый батальон, который за отличные успехи в военной подготовке в 1829 году получил от Николая I высокую награду, став батальоном императорской лейб-гвардии. Во время подавления польского мятежа 1830-1831 годов финляндцы храбро сражались в рядах русской армии, заслужив Георгиевское знамя. Так инородцы в рядах русской армии били инородцев-бунтовщиков.

Кстати, о поляках. Когда в 1815 году Венский конгресс принял решение передать Польшу под власть русского монарха, нам досталась целая армия великого герцогства Варшавского. Там служило множество ветеранов, прошедших несколько кампаний вместе с Наполеоном. Качества этого войска оценивали весьма высоко, и поэтому было принято решение сохранить польскую армию.

Так, на русской службе оказалось 35-тысячное войско. В синей форме (русского образца) и с белыми польскими орлами на киверах. Содержалась эта армия за счёт польских налогов, и служили там почти исключительно поляки.

Польские части отлично показывали себя на манёврах и долгое время считались передовым отрядом, что встретит неприятеля, если тот вторгнется в пределы России. Но в 1830 году в Польше вспыхнул мятеж. Часть польского генералитета и офицерства осталась верна присяге русскому императору. Шестеро генералов были жестоко убиты в ночь начала бунта. Однако простые солдаты оказались подвержены польской пропаганде и перешли на сторону мятежников. В нескольких сражениях русская армия разгромила польское войско и штурмом взяла Варшаву.

После этого польская армия перестала существовать. Поляков от службы не освобождали — они служили в обычных русских полках. Польские офицеры, со временем осознав тщетность попыток отложиться от русского государства, охотно принимали русскую культуру и становились большими патриотами своей новой Родины.

Например, в рассказе писателя Рембека, посвящённого уже другому польскому мятежу 1863 года, выведен капитан Добровольский, поляк, который готов отдать жизнь за победу России и беспощаден к поднявшим мятеж своим соотечественникам.

Во время Великой войны, в октябре 1914 года началось формирование польских легионов на русской службе. В 1917 году число польских солдат достигло таких размеров, что было начато формирование польской дивизии, а затем и корпуса. Части эти показали себя в боевых действиях очень хорошо. Они верно служили России, которую к тому времени многие поляки считали защитницей славянства от немецкой угрозы.

Ещё больше за Россию в Первую мировую воевали чехи. Порой они дезертировали из армии Австро-Венгрии целыми батальонами и полками. В 1916 году на Восточном фронте сражалась уже чешская бригада, а в 1917 году численность чешских полков достигла 50 тысяч штыков.

Наконец, заметный след в нашей военной истории оставили мусульманские части — горские и азиатские. В 1826 году для участия в Кавказской войне из горских мусульман были сформированы два конных полка. Их расформировали через два года, когда боевые действия стали стихать. Но тут началась война с Османской империей.

На неё выступили уже четыре конно-мусульманских полка, которые были расформированы после победы над Турцией в 1829 году. При Николае I и Александре II горцы составляли императорский кавалерийский конвой. Многие знатные кавказцы считали за честь отправить к русскому царю своих сыновей. Они служили в столице, проникались высокой русской культурой, а заодно являлись заложниками, гарантируя верность своих родителей.

В 1835 году при Кавказском корпусе был организован Закавказский конно-мусульманский полк. Служили во всех этих полках исключительно добровольцы. В 1857 году, когда стало ясно, что Кавказская война будет выиграна русскими, этот полк расформировали. Для войны с Турцией 1877-1878 годов вновь были созданы мусульманские добровольческие части: Бакинский, Эриванский, Закатальский, Куртинский и Александропольский конные полки.

В августе 1914 года Николай II подписал приказ о создании Кавказской туземной конной дивизии из числа мусульман-добровольцев, не подлежавших призыву в армию. Она вошла в историю как Дикая дивизия.

Генерал Деникин вспоминал: «Храбрость её всадников совмещалась с их первобытными нравами». Именно поэтому горцы и получили такое оригинальное прозвище. Дивизия отлично показала себя в боях. Сплочённые общей верой и происхождением из соседних аулов джигиты предпочитали смерть трусости и позору.

В средней Азии в 1885 году из числа добровольцев была учреждена Туркменская конная милиция. В 1892 году отряд милиции развернули в дивизион, а в 1914 году желающих служить России было уже столько, что был сформирован Туркменский конный полк.

Его всадники носили малиново-жёлтые азиатские халаты с русскими знаками различия и большие папахи. Во время Первой мировой войны туркменские конники сражались на Германском фронте. В 1917 году они стали охраной главнокомандующего генерала Корнилова и даже последовали за ним в Быховскую ссылку. В 1918 году остатки полка сражались в Белой армии на Юге России. Отлично воевал с немцами и состоявший из татар Крымский конный полк.

В чём же глубинная разница похода в комплектовании национальных частей в Российской империи и сегодня?

Во-первых, подобные полки формировались в основном в случае войны. Когда наступал тяжёлый день, приходило время всем подданным пролить кровь за Отечество. В мирное же время качество туземных войск не позволяло использовать их в составе регулярной армии, которую туземцы, лишённые понятий о воинском долге и дисциплине, только разлагали бы профессиональную армию.

Данное правило, конечно, не относилось к европейским народам: полякам и финнам. Их ограничения на военную службу диктовались иными соображениями — лояльностью властям и готовностью служить. Тех, кто служить хотел — в этом никак не ограничивали, не желающих — не заставляли.

К концу XIX-го века русское общественное мнение категорически высказывалось за распространение призыва на Финляндию. Учитывая весьма жёсткую политику русификации и приведения норм жизни Финляндии к общероссийским, можно быть уверенным, что после Первой мировой это обязательно бы произошло. Поляки же, лишившись своей армии после мятежа, вновь стремились заслужить это право, храбро сражаясь на фронтах Великой войны.

Во-вторых, в Российской империи военная служба использовалась как эффективный инструмент русификации окраин империи. Когда в русскую армию шли туземцы-добровольцы, они были заранее готовы к усвоению русского языка и культуры. Они отказывались от своего прошлого и становились частью имперского порядка, который по сравнению с бытом туземцев представлял величественный колосс. Покидая свои аулы и кишлаки, они получали доступ к высочайшей цивилизации, которая легко очаровывала вчерашних дикарей.

В-третьих, военная служба становилась основой для формирования лояльности инородцев. Неудивительно, что в Российской империи толком не сложился радикальный ислам. Всякий раз, когда начиналась война с Османской империей, турецкий султан издавал фирман, в котором объявлял русским джихад. Однако российские мусульмане в массе своей хранили верность «белому царю».

В 1914 году муфтий Карашайский писал в воззвании к мусульманам: «Турция дерзнула напасть на наше дорогое Отечество — Россию, являющуюся священной родиной для всех населяющих её народов, в том числе и для мусульман. Поэтому-то мы, мусульмане, вместе со всеми нашими соотечественниками обязаны стараться всеми силами изгнать врагов нашей родины и, исполняя священный свой долг, избавить её от бед».

Служба в Русской императорской армии для инородца была важным социальным лифтом, подняться по которому высоко и надолго было возможно только в случае абсолютной лояльности России, русскому народу и короне. Армия становилась важным инструментом русификации и интеграции нацменьшинств.

То есть, прямо обратным тому, что представляет служба для инородца в ВС РФ. Существование же подразделений вроде нынешнего «Ахмата» в Русской императорской армии было бы чем-то совершенно немыслимым.