Проект трёх императоров VII. Павел I против Наполеона

Прошлый рассказ мы закончили на том, как в 1796 году на трон восходит император Павел I. Он обладает ещё более грандиозным видением будущего России, чем его мать, но совершенно не согласен с курсом её дипломатии. А в это самое время во Франции восходит звезда Наполеона Бонапарта, а власть от радикалов-якобинцев переходит к умеренным силам. Как республиканцы в Париже и миролюбивый император в Санкт-Петербурге двигались к началу вооруженного конфликта? Читайте в продолжении нашего исторического сериала.

Продолжаем рассказ о том, как Россия при императрице Екатерине II и императорах Павле I и Александре I сломала мировой порядок и стала великой мировой державой. Мы продолжаем сравнительную историю России и Франции в конце XVIII – начале XIX столетий.

Новый император начал правление с широкого жеста. Всего через несколько дней после смерти Екатерины II, едва уладив самые насущные дела, он посетил Тадеуша Костюшко, предводителя польского мятежа против последнего короля Польши Станислава II Понятовского и за возвращение территорий, потерянных Польшей во время Первого и Второго разделов.

Взятый в плен предводитель мятежников по приказу Екатерины II содержался в заключении в Петропавловской крепости. Павел I посетил Костюшко прямо в его камере (кстати очень комфортной, расположенной в доме коменданта) и пообещал дать свободу прославленному пленнику. Еще несколько дней спустя Костюшко получил свободу и 12 тысяч рублей (стоимость богатого имения).

Взамен он дал клятву не сражаться против России и не предпринимать никаких действий против Павла I и его наследника Александра. Костюшко уехал из России, жил в США, во Франции, затем в Швейцарии (отношение властей при Наполеоне к польскому лидеру было не самым лучшим, так что из Франции вскоре пришлось уехать).

Тадеуш Костюшко выполнил своё обещание и не поднял оружие против русских, напротив, поддержав Россию и Александра I, когда в 1814 году была низвергнута власть Наполеона. Освобождение Костюшко стало очень сильным дипломатическим ходом. Отношение к России стало меняться, о русской «агрессии» и «деспотизме» уже почти не говорили, тем более что благородный жест Павла I нашел практическую поддержку в его внешней политике.

Русский император сразу же обозначил основной принцип, которым станет руководствоваться в международных отношениях: мир, вместо завоеваний. Павел I вполне справедливо полагал, что Россия, достигнув столь обширных пределов своих владений, должна некоторое время посвятить наведению внутреннего порядка, не ведя продолжительных и разоряющих страну войн. Это означало, что политике Екатерины II, направленной на постоянное расширение границ, пришел конец, но не означало отказа от активной внешнеполитической деятельности. Особую роль в этом должен был сыграть рыцарский орден Иоанна Иерусалимского, также известный как Мальтийский орден.

Павел стремился к тому, чтобы Российская империя заняла не просто место одной из великих держав, а позицию первой державы мира, став Европейским лидером и арбитром. Но для этого требовалось решить несколько задач: во-первых, получить возможность осуществлять проекцию силы в любом регионе Европы, во-вторых, начать активно работать с «мягкой силой», воздействуя на общественное мнение Европы (в этом направлении достаточно успешно действовала и Екатерина II), и в-третьих, окончательно инкорпорировать русскую элиту в состав европейской – процесс, который начался еще при Петре I, но все еще не закончился. Главную роль в решении всех трех задач, поставленных новым императором, должен был сыграть Мальтийский орден.

Но что же происходило в это время во Франции? Там в 1794 году тоже произошли большие перемены. Кровавая диктатура Робеспьера и его окружения все больше раздражала французов. Финальным актом драмы стала попытка Робеспьера установить во Франции новую религию взамен христианства. Началась пропаганда «культа Верховного существа», совершенно масонского по своему содержанию, который в итоге фактически был объявлен государственной религией. В Париже были проведены пышные торжества в честь Верховного существа, которые для убеждённых католиков выглядели языческой пародией на христианство. Церемонией руководил сам Робеспьер, что немедленно дало повод обвинить его не только в желании узурпировать власть, но и стать первосвященником Франции.

26 июля 1794 года оппозиция Робеспьеру, на сторону которой перешла часть радикалов, опасавшихся установления тирании, договорилась действовать решительно. На следующий день Робеспьеру не дали выступить на заседании конвента, после чего обвинили в измене делу республики. 28 июля Робеспьер и 19 его сторонники были казнены. Затем последовала массовая казнь 71 представителя Парижской коммуны, которая поддерживала Робеспьера и была наиболее радикально настроенной силой во Франции. Якобинский клуб закрыли, а Парижскую коммуну (бывшую органом самоуправления столицы) распустили, установив вместо нее государственный административный аппарат.

В августе 1795 приняли новую Конституцию. Законодательная власть передавалась двухпалатному парламенту, состоявшему из Совета пятисот и Совета старейшин. Исполнительная власть оказалась в руках коллегиального органа из пяти человек – Директории. Воспользовавшись смятением, вызванным сменой власти, 5 октября роялисты подняли восстание в Париже. Город оказался захвачен, власть республиканцев шаталась и почти рухнула. В этот кризисный час спасителем республики стал Наполеон Бонапарт, молодой генерал, находившийся в Париже в ожидании своей судьбы – новые власти подозревали его в симпатиях к идеям Робеспьера. По приказу Бонапарта на улицы города были выведены пушки. Картечный огонь рассеял восставших. В награду за лояльность Наполеон получил назначение командующим французской Итальянской армии, действовавшей против армии Габсбургов и союзных им государств Италии.

В 1796 году Наполеон начал Итальянскую кампанию, которая принесла ему славу великого полководца. В течение весны он захватил Северную Италию, дошел до Рима, взял с итальянских правителей гигантскую контрибуцию, спасшую финансы Директории. А также вывез из Италии огромное количество произведений искусства, которые достались республиканской элите, украсившей картинами и скульптурами свои дома. К февралю 1797 года австрийцы потеряли всю Италию, в мае наполеон Захватил Венецианскую область. Австрийцы были вынуждены пойти на мирные переговоры.

Заключенный в октябре Кампо-Формийский мир стал триумфом Бонапарта. В Италии образовывались вассальные республики: Цизальпинская, Лигурийская и Ионическая. Там устанавливались конституции по образцу французской. Вена отдавала Парижу Бельгию и все владения по Рейну, который становился северной границей Франции. Никогда ранее Франция не достигала такого могущества. Популярность Наполеона взлетела до небес. Его называли спасителем Отечества.

Меж тем распространение французского влияния на Италию вызвало серьезные опасения в Санкт-Петербурге. К тому же французы лишали власти итальянских монархов, вводили республиканское правление, что категорически не нравилось убежденному монархисту-легитимисту Павлу I. Однако до войны с республиканской Францией было еще далеко. Русский император по-прежнему желал дать России передышку и предоставить Европу самой себе. Поводом к войне стала реализация особого Мальтийского проекта, задуманного Павлом I. Но произошло это несколько позже.

Хотя русское государство в правление Екатерины II значительно раздвинуло свои границы и стало значительно богаче, внешнеполитические итоги последней четверти XVIII века оказались далеки от идеала. Россия не имела союзников, лишь Пруссия была если не дружественна, то хотя бы нейтральна. После разделов Польши стараниями западного общественного мнения именно Россия получила клеймо агрессора и душителя свободы. Отношения с Великобританией оставались холодны (сказывались последствия политики Питта, о которой мы рассказывали ранее).

Англия боялась русского движения в Азию, полагая обширную область от Босфора до Персии своеобразным буфером безопасности, находящимся перед Индией, уже ставшей главным колониальным владением Великобритании. К тому же в Лондоне отлично помнили недружественный жест Екатерины II во время войны за Независимость США, когда русский флот защищал политику вооруженного нейтралитета. Интересы Австрии на Балканах уже пришли в противоречие с интересами России, а «Греческий проект» лишь усугубил положение, показав, что целью России является установление господства над всеми православными народами. Османская империя была откровенно враждебна и жаждала реванша за поражение в прошлых войнах.

В таких условиях России было необходимо продемонстрировать мирную политику, чтобы успокоить тех, кто был уверен, что Российская империя стремится к завоеваниям. Это было сделано сразу – начались сокращения в армии, последовал решительный отказ от планов участия в военных походах против Франции. Но стоит отметить, что, несмотря на показное миролюбие, Павел I вовсе не был голубем мира.

Наоборот, он методично готовил Россию к будущей большой войне. Император заметно поднял качество русской армии, всего за несколько лет превратив ее в серьезную боевую силу. И, что, наверное, самое важное, Павел I, сменил направление использования русской армии: если при Екатерине II наше войско было устроено для войны преимущественно против турок, то теперь оно явно предназначалось для европейских полей сражений. Этому есть очень наглядное доказательство.

Если ранее в армии состояло лишь 5 кирасирских полков, то теперь их число было резко увеличено – до восемнадцати полков. Почему кирасиры были так важны? Да потому, что в условиях тактики конца XVIII – начала XIX веков это было единственное средство таранного удара по большим массам хорошо обученной европейской линейной пехоты в то время, как для войны в Азии кирасиры были совершенно не нужны.

К тому же для действий многочисленной армии вдали от мест дислокации и складов стараниями Павла I была упорядочена и значительно усовершенствована система военного снабжения. В войске навели суровый порядок. Была пресечена порочная практика использования солдат в качестве крепостных командира полка.

Использование бюджетных средств строжайше контролировалось. Из продолжительных отпусков вернули офицеров. Всех бездельников очень быстро удалили со службы. Всего через пару лет реформ русская армия была приведена в лучший вид и полностью готова к военным действиям в Европе.

Имея армию, требовалось иметь возможность ее применять. А для этого был необходим сильный военный флот. Ведь именно флот позволяет осуществлять то, что в стратегии называется «проекция силы». То есть способность государства развертывать и поддерживать армию за пределами своей территории. Это и в наши дни затруднительно делать без флота, а тогда мощный флот был единственным средством обеспечить переброску и снабжение значительного войска к отдаленному театру военных действий. Император уделял огромное внимание военно-морскому флоту Российской империи. Морской бюджет и число кораблей при Павле I были существенно увеличены, в расходовании средств так же, как и в армии, наведен порядок.

По штатам 1798 года русский флот получал 60 линейных кораблей в то время, как крупнейший в мире Британский флот перед французской революцией имел в своем составе менее 100 линейных кораблей. Впрочем, просто создание мощного флота было для России делом бессмысленным. Морские границы государства были исключительно невыгодны. Наши корабли оказывались заперты в ограниченных акваториях Финского залива и Черного моря, выход откуда зависел от других государств и более того мог быть легко ограничен или вовсе закрыт.

Османская империя была традиционно враждебна России, а прорваться через укрепления Босфора и Дарданелл надо признать абсолютно нереальной задачей. Выход из Балтийского моря через Датские проливы мог быть легко перекрыт силами любой морской державы вроде Великобритании, то же самое могли сделать сухопутные силы любой страны, занявшей территорию Дании. Ведь пролив отлично простреливался артиллерией, и там уже стояли мощные датские фортификации. России срочно требовалось прорваться в открытое море, не превращая это в большую войну.

И тут самым перспективным партнером выглядел Мальтийский орден. С Российской империей его сближали общие враги: Османская империя, мусульманские пираты и работорговцы. А географическое расположение Мальтийских островов делало их обладателя хозяином всего Средиземноморья. Конечно, флот ордена к тому времени уже был весьма невелик, но, получив Мальту для размещения там своей военно-морской базы, Россия могла бы перевести туда силы достаточные для того, чтобы парализовать действия флота любой великой морской державы. Включая Великобританию, которая хотя и располагала многочисленным флотом, в силу специфики колониальной империи была вынуждена держать свои корабли разбросанными по всему миру.

Кроме того, налаживание связей с Мальтийскими рыцарями решало и другую внешнеполитическую задачу, стоящую перед Россией: развитие «мягкой силы». Ведь орден обладал мощнейшей «сетевой» структурой, опутавшей всю Европу. В число его рыцарей входили представители самых знатных европейских фамилий, перед которыми были открыты все двери. Орден иоаннитов имел статус суверенного государства, а его Великий магистр был одновременно правителем Мальты и князем католической церкви в ранге кардинала.

История контактов российских властей и ордена иоаннитов восходит к началу правления Петра I, когда в 1697 году Мальту посетил доверенный человек царя стольник Петр Толстой. Затем в 1698 году туда с тайной миссией отправился боярин Борис Шереметев, искавший союзников для войны с Турцией. Переговоры завершились экстраординарным событием, наглядно демонстрирующим широту мышления высших чинов ордена – православный вельможа стал рыцарем католического Мальтийского ордена. Но события начавшейся Северной войны отвлекли Петра от южного направления дипломатии, и связи с Мальтийским орденом прекратились вплоть до начала правления Екатерины II, сделавшей борьбу с Турцией одной из главных задач своего правления.

В 1764 году императрица поручила посланнику в Вене, князю Дмитрию Голицыну установить контакты с орденом, чтобы с помощью тамошних специалистов усовершенствовать галерное дело на русском флоте. Затем на Мальту для обучения были отправлены русские морские офицеры. В то время орден располагал хотя и небольшим, но отлично подготовленным галерным флотом, имевшем огромный опыт войны в Средиземном море. А его кораблестроители и офицеры обладали значительными навыками. В 1770 году с Мальтой устанавливаются постоянные дипломатические отношения.

После разделов Польши на русской территории оказались обширные владения ордена, подаренные ему католиками князьями Острожскими, что вынудило мальтийцев еще больше придерживаться пророссийской ориентации. Ситуация для иоаннитов усугублялась тем, что их традиционные источники доходов с французских имений исчезли после начала Французской революции, которая секуляризовала имущество ордена.

Мальтийский орден оказался на грани банкротства, что делало его существенно более восприимчивым к воздействию извне. Орден обращался к императрице Екатерине II с просьбой решить вопрос о передаче рыцарям доходов с польского майората, но Екатерина затягивала решение, похоже будучи больше заинтересована в получении доходов в казну, чем в выгодах от сотрудничества с мальтийцами.

Павел резко меняет позицию власти по отношению к ордену. С 1796 года связи с иоаннитами активизируются. Уже в 1797 год Павел заключает «Конвенцию об установлении сего ордена в России», в которой пребывание Мальтийского ордена на землях Российской империи получает официальное оформление. Данный документ не только определял имущественные права ордена, но и открывал подданным русского императора путь к членству в ордене, открывшему в России десять командорств.

Пока что разговор шел только о католиках, но это был лишь первый шаг. Кроме того, орден теперь оказался в почти полной финансовой зависимости от имений, расположенных в России и русских финансовых субсидий, что превращало мальтийцев в формально независимую, но полностью контролируемую империей влиятельную международную структуру. Со стороны ордена в разработке конвенции принимал участие граф Юлий Литта, посланник ордена при русском дворе и, судя по проводимой им политике, тайный агент Павла I внутри высшего руководства иоаннитов.

Дальше произошла история в духе приключенческих романов. Текст конвенции поручили отвезти на Мальту польскому иоанниту Рачинскому. Но по дороге в городе Анкона его задержали французы, конфисковали дипломатическую почту и передали документы командующему Итальянской армией Наполеону. Бонапарт, понимая всю важность готовящейся сделки между Россией и Мальтийским орденом отправил бумаги в Париж, где Директория опубликовала договор. Французские газеты начали яростную антирусскую кампанию, обвиняя Павла I в желании захватить Мальту. Великий магистр де Роган, узнав об этой публикации, умер от нервного потрясения, и Конвенцию подписал новый Великий магистр Фердинанд фон Гомпеш.

Но отчего французское правительство так взволновали, казалось бы, мало касающиеся их связи иоаннитов и Российской империи? Объяснение таково: республиканское правительство с огромным недоверием смотрело на паутину международной структуры иоаннитов, которой орден опутал всю Европу. Атеистические власти Парижа беспокоили тесные связи ордена с церковью, которые с учетом старинных аристократических традиций рыцарей, могли служить надежной опорой для заговорщиков-роялистов. Республиканское правительство делало все, чтобы ослабить орден, лишить его средств и даже вовсе ликвидировать. В этом Франция неизбежно вступала в самое серьезное противостояние с Россией.

По замыслу Павла I Мальтийский орден должен был войти в орбиту русской политики и стать тем инструментом, с помощью которого Российская империя сможет оказывать влияние на страны Европы. А Мальтийские острова должны были превратиться в надежную базу для русского флота в Средиземноморье. Проект возвышения России, задуманный Екатериной II, получил новый импульс к реализации.