Летний мемуар

В гнезде из одеял, в конец расклеившись, вспоминаю наши евпаторийские каникулы. Один из последних дней у моря преподнёс мне незабываемые эмоции. Семейство, одтыхавшее на одной с нами гасиенде, вывезло нас за пределы Евпатории на мыс в Заозерном... О, если б мы знали о прелести этого места доселе, вполне вероятно, могло бы обойтись без чудовищных последствий!
Невероятно чистое море выкладывало чудесные сувениры на почти незамусоренный берег, заманивало вдаль, за подводный бар (не питейное заведение, а подводная аккумулятивная форма рельефа, сложенная рыхлыми осадками), вылезать решительно не хотелось.
Сын семейства, 12-летний мальчишка Леша, объявил, что отправляется на прогулку вдоль побережья до маяка. Вспомнив о том, что перспектива увидеть, наконец, настоящий маяк, и заманила меня в эту поездку, я напросилась парню в спутники, пообещав, что надоедать трындежом не буду. Жаркое желание узреть маяк перевешивало неохоту провести какое-то время в обществе пацанёнка, хоть я и переживала, что в дороге будет неимоверно скучно.
Но волновалась я по этому поводу, как выяснилось, вовсе зря. Леша тактично молчал, словно знал, как вести себя, выводя меня на прогулку по незнакомым местам.
Пейзаж походил на двухмерный восьмибитный скроллирующий влево платформер. Повторяющиеся стайки отдыхающих, лежаки, зонтики, ограждения и кустарники, а за ними - неизменная полоса моря. Чем обаятельны для меня были те платформеры 80-х - так это тем, что жалкие 8 бит давали бескрайний простор фантазии, которая украшала восприятие игрового мира лучше всяких нынешних трёхмерных наворотов. Дорогой нам попались несколько заброшенных санаториев с зиявшими бесстекольными окнами, оккупированных сорняковой порослью. На сотни метров вокруг них простирались безжизненные пространства. Леша вспомнил Стивена Кинга и принялся увлеченно описывать сюжет какой-то его книги, да так вкусно, что даже пробудил во мне интерес к означенному писателю. И мы шли дальше, обсуждая литературу, как вдруг путь нам преградили рельсы, по которым пара хлопцев в комуфляже катила какую-то повозку, груженую катером. Рельсы вели на пирс мимо двухэтажного здания с фонарем на крыше. "Вот маяк", - сказал Леша. Мое лицо разочарованно вытянулось: и это - то, что так давно я жаждала увидеть? Жалкие пара этажей кубической конструкции, едва возвышавшейся над акациями?
Но это маленький маяк, пояснил мальчик, а там дальше, еще почти столько же, сколько прошли - настоящий, большой.
Я возликовала. Меня не остановило то, что топали мы уже чуть ли не час, причем, довольно скорым темпом.
Добрались, наконец, до края мыса. Полосатый маяк возвышался над огороженной территорией, наводя трепет издалека. Стратегический объект. Мы приникли к изгороди.
"Метров 25", - прикинула я.
"Да не, скорее двенадцать-четырнадцать", - возразил Леша. Переубеждать его я не стала, так как это его, а не моя, мама - чуть ли не главный архитектор Киева.
(Правда, сейчас я залезла в справочные материалы и убедилась, что все же была немного ближе к истине: высота евпаторийского маяка на самом деле - 50 метров.)
Мы поглазели еще немного на объект и прилегающие территории и повернули обратно. Было многолюдно, но народ составлял неотъемлемую часть пейзажа, словно не будучи живым. Подростки играли во фрисби, детишки возились в песке, группка молодежи на асфальтовом поле тренировала удары кик-боксинга. Мимо пробегали симпатичные собаки. Все эти персонажи казались запрограммированными на определенные действия изначально и навечно. Платформер теперь скроллировал вправо. По дороге попадались внушительного вида престарелые акации, у одной я не утерпела и сорвала длинный извилистый стручок. Если такой засушить, он при тряске издает приятный стрёкот, как маракас.
Теперь он покоится в спальне на фэншуйной полочке, и сегодня, глядя на него, я вспомнила нашу прогулку к маяку.
Не пройдя половины обратного пути, мы наткнулись на отравленных за нами в розыск маму-чуть-ли-не-главного-архитектора-Киева и Гил. Внезапно мы с Лешей сообразили, что не было нас больше трёх часов. Я ещё и прикинула, какая на мне ответственность за похищение несовершеннолетнего :)
Пора было уезжать с мыса обратно в город. Но на прощанье мы вчетвером искупались в нагретом море. В безлюдном месте с неутрамбованным дном, где ноги утопали в голубой грязи, живот щекотали водоросли, а из подводных нор поднимались к поверхности таинственные пузырьки.