Портрет Рики

В начале нашего знакомства Рики смотрел на меня, как на белую обезьяну. А в последний день - провожал с сияющей улыбкой.

Он приехал из Токио и пробыл в Черепашьем доме с начала лета до конца сентября, от начала до закрытия волонтёрского сезона. Научился всему у местного эксперта Хидаки - и обучил десятки волонтёров. Находить, трансплантировать, пользоваться металлоискателем, чиповать черепах и прищёлкивать им метки. Высчитывать данные для итоговых бланков исследований, читать лекции для туристов в музее.

Волонтёрам-европейцам простительно заполнять ежедневные бланки не полностью, а только в понятных местах. Проверяющий дописывает недостающие данные - например, силу ветра, фазу луны, время заката можно подсмотреть в графике на стене, для всех они каждый день общие. Тем не менее, он ходил и клевал меня в затылок: "Чанто какинасай!" "Как следует напиши!" Я послушно заполняла графы. Трудно отказать такому авторитету.

На уроках японского нас учили, что в отношении мужчин эпитета "кавайи" - "хорошенький" - лучше избегать. Если уж делать комплимент неформальный, то лучше применять "каккоий", "крутой". Но как тут было удержаться! Стоит передо мной такой "каккоий" росточком по грудь и, важно надувшись, раздаёт указания. "Рики, кавайи!" - пищу. "Конечно, - ворчит он в ответ. - Так говоришь, потому что я коротышка!".

Я тихонько говорю коллеге Юме: "Рики наверняка когда-нибудь станет большим боссом!" - и мы с Юмой, не сговариваясь, хихикаем с полным взаимопониманием.

Конечно, Рики и хорошенький, и крутой одновременно, на комплименты я не скуплюсь. "Икемэн"! "Красавчик!" Между нами всё-таки языковой, культурный и возрастной барьер, так что вряд ли он примет всерьёз мои заигрывания. Пользуюсь этим в своё удовольствие. Однажды даже совершенно издевательски чуть не задушила игрушечного Рики обнимашками, а потом сослалась на то, что у русских принято обниматься.

Однажды Рики напёк лепёшек с травой щисо. Щисо-яки. Оказалось - вкусно! Трава с совершенно неведомым для наших мест вкусом и ароматом. Мне весьма понравилось. Ну это как мы варим суп из крапивы, так и там такое. Ничего в доме нет кроме муки? Не беда! Пошёл, набрал в поле травы и напёк лепёшек.
Хотя скромничал всё время - не умею готовить, не умею готовить. Рисом с овощами под карри пару раз нас всех покормил.
Ещё говорил, что хочет быть как Дораэмон. Хотя ведь он и есть натуральный Дораэмон.

На острове Яку некоторые завозные фрукты и овощи стоят в несколько раз дороже, чем в Москве. Например, обычная капуста - 100 руб. за кг. Груши - около 200 руб. за кг (правда, продаются не на вес, а поштучно). Вот я такую грушу как-то купила себе в местном магазинчике и стрескала в качестве ланча. Когда Рики это заметил, возмущению его не было предела. "Рики тоже любит груши! Не забывай про Рики!" Общественные японцы, видимо, в силу культурных обычаев не могут представить, как такие груши есть в одиночку. Размера она действительно исполинсокого. Берёшь в ладони один такой фрукт чуть ли не полкило весом и понимаешь, что своих денег она стоит. Как-то нас директор Омута-сан угощал грушей, выдал одну на шестерых. Я разрезала её на дольки и раздала по кругу. Волна недоумения. Моя очередь пришла изумляться и возмущаться, когда я увидела, как ребята чистят несчастные дольки картофельным ножом. Оказывается, у них грушу принято чистить, потому что кожура чуть потолще, чем мы тут привыкли. Однако же отвергнутые очистки я жевала с большим удовольствием, чем спровоцировала некоторых даже попробовать и признать, что это весьма съедобно.

С одной стороны япошки такие экономные, а с другой - такие расточительные.

Ну, я отвлеклась.

Рики читает лекцию в музее.

Как-то он устроил сеанс связи по скайпу между мной и своей девушкой из в Токио. Сначала они долго громко и смешно трепались так, что все слушали и умилялись, а потом Рики вручил телефон мне, и девушка при виде меня тоже зашлась в приступе мимими: "Кавааааиииий! А ты откуда?"

Рики, я, Юма, француженка Анна и обожаемый всеми эксперт Хидака.
В будущем надеюсь сочинить мемуар про Юму и Анну. А пока - пока!