文化祭

"Бункасай" - "фестиваль культуры". "Сакубун" - "сочинение". Главными предметами забот последних дней были бункасай и сакубун. "Бункасайно-сакубунная активность" - клёвое словообразование от Коли. Ему не очень улыбалась подобная активность, но избежать её он не сумел. Покорно отпел в нестройном межнациональном хоре, покорно отслужил мне на раздаче щей.

Давно я так не выходила из себя, как на вчерашнем фестивале культуры.
Редчайший аттракцион невиданной лютости испытала на себе Дарья. Надо отдать ей должное - она не ощерилась в ответ, а так же смиренно приняла мой гнев и даже угостила пироженкой, когда всё кончилось. Наверное, я действительно вышла из себя куда-то столь далеко, что и сама не помню.

Всё, что произошло вечра в школе, явило собой микромодель реальных международных отношений. Непал, Бангладеш, Вьетнам дружным табором нарисовали плакатиков, настряпали вагоны национальных блюд, натанцевали танцев, напели песен - посредственно, но с тягой к самовыражению.

Кроме азиатов предполагалось наше с Дарьей выступление, но она слила в предпоследний день, хотя наш вокальный номер мог бы быть лучшим на фоне прочих. Одна я петь не согласилась, потому что после того, как познаешь клаву, к печатной машинке, говорят, уж не вернёшься. С тех пор как я услышала наш с Дашей дуэт, одной мне было б петь совсем тоскливо.

На фото - я и американка корейского генезиса Руми Ду.

Неплохой куш аплодисментов сорвал выход нашей боевой команды. Сакихама-сэнсэ пригласил на фестиваль своего патрона - Симада-шихан сидел в первом ряду и чуть не получил по носу моей катаной. Ошибок у меня было вдвое больше, чем на репетициях. Зато парни-непальцы, в которых я почти не верила, отработали вдвое лучше, чем в дни подготовки. Не зря Сакихама две недели оттачивал на них педагогические навыки.

Европейцы Мэтью и Эудженио держали уютную кофейню в дальнем уголке. Русские не успели озаботиться мерчендайзингом, и вывезло из полнейшей задницы нас только волшебное авось. С Колей мне повезло - без всякой предварительной договорённости он смиренно согласился работать кассой нашего капустного лотка и собирать билетики, на которых строилась бухгалтерия фестивального фудкорта. В стремлении распродать четыре лотка "зава-крафто" (под таким названием япошкам известна квашеная капуста) и 30 литров щей я то и дело ловила за шиворот Дарью, которая всё норовила сбежать в тихую кофейню. Чудом не убила её половником. Норму матерения я выполнила года на два вперёд. Громкая баба с поварёшкой - это было аутентично, полагаю. По соседству бизнес вели монголы. Поскольку студентов-монголов в школе всего пара штук, им на помощь нашли волонтёров из города, тоже каких-то монголов. Уcлышав мои матерные рулады, монгольская леди воскликнула: "о! Россия?" и мы произвели тёплый обмен любезностями и угощениями.

Меня выдернули в какой-то угол, где проходила викторина на межнациональную тему. "Пожалуйста, задайте аудитории три простых вопроса про Россию".
Ок. "Самая известная площадь России". - "Давайте упростим вопрос. Пусть выберут - Зелёная или Красная".
"Кто полетел в космос первым - кошка или собака?" - половина кричала, что кошка. Те, кто голосовал за собаку, наверное, просто пальцем в небо.
"По-русски приветствие будет "привет" или "пока"?" - "пока" им понравилось больше.
Тут я прекратила это безумие и потащила Дашу пить кофе к Мэтью (вон он - слева), поскольку капуста была распродана, а остатки щей остыли, и продавать их сытым гостям уже не было смысла.

По дороге домой вспомнила, что утром, покидая общагу, заперла свой ключ в комнате. Но это уже другая история.