Борщ
Ценители слога да насладятся снова. Кладу с разрешения автора.
"Новое счастье принесла мне тухлятина.
Открываю холодильник на работе, а оттуда воняет.
Фу, думаю, праведным гневом. Какая халатность.
То есть нет, надо начать с того, что я пошла за чаем на кухню, там холодильник, термосы, чайник и т.п. Но т.к. был выходной, и работало немного людей, то большой автоматический термос не зарядили, оставили кипяток в маленьком, где он и кончился.
Вместе со мной на кухне оказался один коллега. Симпатичный такой, похожий на гордого бурундучка, логичный и доблестный. Иногда ублажает меня какими-то вопросами из серии – а есть ли в Россию такие муторные вступительные экзамены в старшую школу и такая вот детальная к ним подготовка? Я отвечаю, что сейчас не контролирую эту область, но в моё-то время и никаких старших школ не было, и экзаменов, соответственно, тоже, но детально мы, русские, почти ничего не делаем, ну, кроме разных обвинительных актов по дутым политическим и уголовным делам, да и те разве что длинные, а детали там ложные. Мы как бы в общем думаем – ну, как пойдёт! У нас русский авось.
- Або-си! – кивает бурундучок. - Ах, вот как.
- Ну, вообще-то не так. Бабушка надвое сказала. Мысль изреченная есть вошь. – хочется ответить и разорвать шаблон, но он не разорвётся, т.к. на это опять скажут – ах, вот как.
Ой, что это я опять нудить пошла.
Короче, кипятка не хватает, он решительно берет чайник, в котором кипятят воду на конфорке, наливает, чтобы побыстрее вскипело, на нас двоих, и с японокивками комментирует это своё лихое решение. От нечего делать я решаю заглянуть в холодильник, потому что беседовать как-то неудобно – мне показалось, что он спрашивает формально и не очень заинтересован в ответе.
Я открываю холодильник. (Должно звучать торжественно и обречённо, типа «Я вам пишу, чего же боле»).
А на меня оттуда смрад.
(вот бы еще рифма была, поржать.. но что-то не могу. Или потом. Хи-хи.)
Бурундучок стоит и держит в руках чашку с кофейным пакетиком, предвкушая скорый кипяток и наслаждается ароматом настоящего и будущего кофе. Холодильник не выходит прямо на него, поэтому смрад до него не долетает, и я не хочу подвергать его смраду, хотя готова уже найти новую тему для разговора – какой-то дебил чем-то загрязнил холодильник. О вони японцы любят разговаривать. Фууу, воняяет, дааа, ну и вооонь. Русский с матерком быстро выкинет источник и поржёт ещё, А они долго завывать любят. О, кстати, один раз мой дедушка зашёл в квартиру, где бабушка забыла летом на три дня сырых кальмаров и рыбу, вдохнул плотного духа лежалого морского ужаса и сказал «О, СКОТОМОГИЛЬНИК!» Потом я долго это слово пела.
Ну так вот. Думаю, не надо тому, кто нюхает кофе, поставлять вонь. И женщина часто берёт страдание на себя. Она всё вынесет, а мужчину нужно держать в неведении о муках этого мира. Всё равно потом поплатится, сволочь.
Ищу глазами источник вони, и на верхней полке, куда среднему японцу взглядом не попасть и нужно прыгать, чтобы заглянуть...
Там стоит тарелочка, затянутая прозрачной плёнкой.
Это мой борщ трёхнедельной давности.
Я захлопываю холодильник с невыразимым выражением лица. Счастье узнавание перемешано с раскаянием скоропалительности. Смотрю на коллегу. Он для симметрии заглядывает в чайник и говорит, что ещё немного – и закипит.
Я опять заглядываю в холодильник и начинаю очаровательно хихикать. Нужно как-то избавиться от борща, но как?.. Трогаю тарелку осторожно, чтобы её незаметно вытащить, но понимаю, что если долго держать холодильник открытым, вонь долетит до коллеги. Кстати, она плотно присохла к полке и не двигается.
Захлопываю холодильник. Растерянно и мудро смотрю на коллегу. Он со своей чашкой такой беззащитный, я спасаю его.
Опять открываю. Не может быть, чтобы я не могла тарелку сдвинуть, я же должна коня на скаку.
Закрываю. Еще чуть-чуть, - говорит он.
Открываю. Толкаю тарелку снизу немного, но она не двигается. Начинаю думать о том, что будет, если она сильно сдвинется и выплеснет на меня тухлятины. Закрываю. Пробую незаметно взять тряпку, намочить ее и попробовать втолкнуть под тарелку. Не очень получается. Твердыня тухлого борща грозит вечностью.
Вода никак не кипит. Я больше не могу служить буфером между вонью и коллегой, нерешительность и безвыходность заставляют меня уйти с мутными прощаниями, типа ну, вот пойду поищу важные вещи.
Я иду со своей тайной и дикими глазами встречаю кивающих – тут все кивают, если встречаться взглядом, если они идут навстречу. Что же делать!? Моя душа взбудоражена. Вдруг другие найдут борщ? Вдруг он пойдёт и понюхает.
Вдруг он уже все понял? Но это очень смешно, в целом я довольна.
В тот день я ушла домой таинственная, преступность всего своего национального существа полнила. Ведь как от него нужно будет избавляться?..
Это предстояло сделать в другой день. Ночью я в молитвах просила борщ не сильно вонять и сдвинуться, и чтобы все в мире были счастливы, как я.
- - -
Продолжение борща.
И конец его.
Собственно, этот борщ, когда он еще был свежий, я отдала историчке. Спросила, хочет ли она, она сказала, что да, но потом. Я сказала, что оставлю в холодильнике. Потом все забыли.
Пока никто не видел, я пробралась на кухню и опять удостоверилась, что тарелка всё-таки не сдвигается. Я подумала, что можно его нести прямо с полкой – хайтек холодильника позволял вытаскивать полки. Даже красивее получится, как на подносе. Подёргала полку немного, но чуть не опрокинула на себя холодильник. Тогда бы он заблокировал дверь в кухню и бы истекала под ним тухлым борщом. Перестала дёргать.
Но в целом всё не так плохо - борщ внял моим молитвам и вонял как-то меньше. Было утро, но как ни странно, обычные кухонные дрейфующие с кофе и чаем не появлялись, я была предоставлена борщу без свидетелй.
На всякий случай я побрызгала в него спиртовым спреем для рук и стала обкладывать мокрыми салфетками, чтобы вода проникла и размочила и под лежачий борщ затекла бы и сдвинула. Я боялась, что меня поймает кто-нибудь скачущую с мокрыми салфетками - непонятное подозрительное зрелище. Это удалось! Лёд, то есть тарелка двинулась.
О том, чтобы выкидывать тухлый борщ в раковину и насыщать всю кухню его ароматом, не могло быть и речи.
Нужно его отнести в туалет и там смыть. Хороший русский способ. Однако японцы считают такое варварством, если им объяснить саму возможность, и со своей жидкой гнилью, в случае необходимости, возятся в раковине и мусорном ведре. И даже заранее ответственны и не допускают загнивания! Поэтому и живут как люди, не то что мы. Поэтому рискованно было идти в туалет с тарелкой.
Но я пробралась туда, рискуя разлить его в коридоре – действовать нужно было молниеносно и незаметно.
В туалете тоже нельзя было раздумывать долго. В любом момент могли зайти и начать кивать и пудрить нос и т.п. Сунулась в кабинку с обычным унитазом, его жерло показалось мне слишком узким – навеное, японская предусмотрительность начала побеждать меня. Что, если застрянет, борщевода попрёт из унитаза, затопит школу. Как раз недавно проходили учения по эвакуации в случае цунами, нужно будет просто подняться на 4-й этаж, но как-то неприятно.
Как ни странно, для этого более подходящим выглядел японский унитаз – для тех кто не знает, это нечто советско-вокзальное, для деятельности в позе орла.
Он более радушен, широкая душа, решила смывать туда.
Но опять же – если сразу всё выплеснуть прямо в безвозвратную даль?.. вдруг там в борще кости?.. цунами не за горами!
Благо, японский унитаз снабжён этим спокойным плоским дном, позволяющим лицезреть содержимое без вмешательства круговоротов суеты. Вот борщ как на ладони. Вроде бы, костей нет, но отдельные куски мяса всё-таки могут застрять.. Наверное... или нет?.. рисковать нельзя! Я собралась духом и зажмурившись от .. от.. ну блин! – стала ребром тарелки колошматить мясо. Я не могла поступить иначе. Бедная корова умерла зря. И свинка. Но они же только что лежали в тарелке, значит их можно ею трогать.
Звук был зверский, навеное – я представила себе ужас скромных гипотетических коллег, заглянувших в туалет и услышавших мой скрежет и метания схватки с борщом. Тут тарелка антисанитарно звякнула об унитаз. Я конченый человек. Надеюсь, камеры слежения не засекли меня.
Вонь борща мерцательно плавала по туалету, я побрызгала всё алкогольным спреем и решила помыть тарелку в раковине, чтобы не нести вонючее опять через коридор на кухню. Выкрутила защитную фильтрующую пробку, которая не позволяла мусору проникать в трубу, и бесстыдно смыла туда оставшиеся клочки розовенькой капусты. Они застряли и я какое-то время еще бросалась туда сюда с туалетной бумагой, пыталась вытащить или протолкнуть капусту в раковину – это было как отражение, как сон-кошмар о главном, ведь унитазная эпопея уже закончилась. Никто не пришёл, практически всё сошло мне с рук.
Но моральную грязь с души смыть тяжелее, чем физическую с рук и фаянсовых поверхностей. Чтобы разделить это с кем- тото, я рассказала всю правду в подробностях американке, вызвав у нее спазмы благословенного смеха и другого. Боюсь заходит на кухню и в туалет, вдруг там призраки.
Но в целом какое-то приятное обновление, исправление, вера в будущее".