Против самого себя
«утяжеляется шёпот далёких звёзд».
Недавно утром на мой балкон залетела синица. Окно не такое уж и маленькое, но казалось, что она не может найти выход, потому мечется из одной стороны в другую. Какое-то время я наблюдал за ней, стоя у закрытой двери с чашкой кофе, затем, когда она улетела в дальний конец, открыл дверь, задержал порывающегося ворваться следом кота и вышел. Птица заметалась в своём углу и с криками стала биться в стекло. Я медленно приближался к ней, открывая другие окна, а она в какой-то момент настороженно замерла и крутила головой, смотря на меня. Кто из нас двоих тут заперт? Как много нужно распахнутых окон, чтобы найти выход? Насколько воплощение твоего страха должно приблизиться и сдавить тебя, чтобы ты решился устремиться к выходу?
На расстоянии вытянутой руки я замер, и какое-то время мы молча глядели друг на друга. Синица сорвалась с места, пролетела мимо меня, снова ударилась в стекло, вылетела в открытое окно и скрылась в парке, слившись оперением с желтеющими листьями. Я поднял ей вслед чашку с кофе, стоя у распахнутых окон и щурясь от солнца.
В романе «Матерь Тьма» Курта Воннегута рассказывается об американце Говарде У. Кэмпбелле-младшем, который вырос в Германии. Во время Второй мировой его вербует американская разведка в виде загадочного человека по имени Фрэнк Виртанен, и Кэмпбелл оказывается на радио, где активно пропагандирует фашистскую идеологию на английском языке. В этих передачах он оставляет сообщения американцам – паузы, запинки, покашливания, ударения и проч. Он и сам не знает, какие именно сообщения там зашифрованы. Со временем он становится любимчиком нацистов – настолько хорошо вживается в роль. Для всего же мира он один из самых страшных преступников, хоть и не отдаёт преступных приказов, не убивает. И только три человека знают, кто он на самом деле. На своём жизненном пути с начала войны он потерял любимую, потерял семью и потерял своё творчество. К концу войны его хватают американские солдаты и собираются повесить, но загадочный Фрэнк Виртанен снова появляется и отправляет Говарда в Нью-Йорк, где последний живёт много лет, пока его не узнают. Затем следуют гневные письма от разных людей (он по-прежнему нацистский преступник для всего мира), избиения и проч. В конце концов, он сдаётся сам. Его снова арестовывают и на этот раз шансов на спасения нет – никто не знает о неком Фрэнке Виртанене. В последний момент, перед самым судом приходит письмо от Виртанена, в котором рассказана вся правда, и Кэмпбелла вот-вот отпустят на свободу.
И вот тут встаёт вопрос. Перед Кэмпбеллом, в первую очередь. С одной стороны – победа над фашизмом, в которую он внёс свой вклад, передавая зашифрованные сообщения. С другой стороны – своей успешной пропагандой он вдохновлял немало людей в Германии, и возможно на его совести не одна смерть. Так чему он послужил больше?
Кэмпбелла не отпускало прошлое всю последующую жизнь, а ведь он по сути действовал во благо победы над Германией.
И теперь он прощён и выйдет из тюрьмы. Но позволит ли он сам себе выйти? Простит ли себе преступления против самого себя?
В одном только Берлине в 1945 году было зарегистрировано более 7000 самоубийств. Причины разные – кто-то не смирился с поражением Германии, кого-то пугало приближение Красной армии, их жестокость по отношению к мирному населению, страх перед репрессиями, страх быть привлечённым к ответственности. Сколько же людей, из числа погибших от собственных рук, сделало это из вины и раскаяния? Увы, неизвестно. Вполне возможно, что кто-то из пропагандистов того времени не верили в то, что несли людям по радио или в прессе, как не верил Кэмпбелл. Но у них получалось убеждать. А вот в поражение не верил никто. Победа всё простит – так считается и в наше время. Какой ценой – неважно.
Но поражение произошло. Как и суд.
Или самосуд.
