January 15, 2021

Моя Темность

Недавно мне один человек сказал, что я тяжелая. Но для меня это не новость, и сейчас мне даже кайфово принимать себя такую. Но ещё он сказал, что я – темная. Имея в виду именно вот это вот потусторонее разделение сил, которое обычно пугает простых людей. Меня тоже оно настораживало в свое время.

У народов, практикующих шаманизм, нет эмоционального отношения к проблематике Темного или Светлого. Я считаю, что это единственно верное.

Просто у кого-то покровители Белые, то есть светлые. Они дают определенные навыки шаману.

Черные шаманы – у них в помощниках зачастую неприятные субъекты из так называемого Нижнего мира, который в "западной" мифологии принято называть адом. Эти субъекты помогают решать особо сложные, трудные задачи – вылечивать болезни, выправлять особо запущенные ситуации, где, как говориться, по-хорошему уже не получится.

Мне понравилось ещё одно определение. Я чувствую, что оно тоже верно оценивает одну из сторон этой темы.

Белое или Светлое – оно медленное, деликатное, корректное, не грубое. И потому зачастую оно кажется неэффективным, так как это все о терпеливости, о медленном росте, медленном, но исключительно верном исправлении, когда ничего параллельно не затрагивается.

Чёрное – это экспресс-метод. И крайне эффективный. Но результат может потребовать так называемых "жертв", и, в сущности, просто это о вероятности того, что надо быть готовым к неожиданностям, уж коли нет сил, желания идти корректным путем и хочется все и сразу.

Одна из моих текущих ситуаций: наблюдение в себе и вокруг тем Светлого и Черного.

Грустный вывод: во мне много Тьмы.

Я ответила собеседнику, мол, странно это в себе ощущать, и странно слышать от других, что они чувствуют это, ведь я всегда была с добрыми помыслами, я не могу себя назвать "темной" или "злой".

Между тем я лучше всего знаю о том, что несмотря на мою доброту, люди так или иначе почему-то настороженно ко мне относились. И если раньше, когда я была моложе, меня просто считали странной чудачкой, то теперь меня могут называть тяжёлой и даже злой. При том, что я не делаю никаких таких "злых" поступков, но я стала больше молчать, сторониться людей и если говорю, то зачастую в лоб, открыто и правду.

Вдруг мой собеседник сказал: "Нет-нет! Это не об этом все, добрая или злая... Хм, а знаешь? Может, это о том, что сама по себе ты не злая, не темная; ты сохраняешь в себе добрые помыслы. Но, может, это о том, что ты умеешь чувствовать и принимать Тьму у людей, и затем, когда они рядом с тобой, ты их как будто очищаешь, понимаешь? Ты не боишься ее, а просто берешь и проводишь через себя, как через фильтр".

Мне тут же пришла вереница воспоминаний – острых, едких, болезненных – которые как будто иллюстрировали эту версию. Я могу сказать: да, это очень похоже на меня. Я никогда не искала вины во Тьме, но всегда искала причины. И зачастую люди говорили мне, как им со мной легко, как они успокаиваются рядом, при том, что я сама от них принимала их напряжение, боль, червоточины, и в такие моменты обычно я думаю только о том, как мне свинтить от них, и куда деть эту внезапно появившуюся в груди тяжесть...

В людях много Тьмы. А я – я всего лишь зеркало.