Дело Навального и работа на украинские спецслужбы: как детектив Павел Вотинцев стал главным «черным пробивщиком» России

Павел Вотинцев — частный детектив, который занимался «черным пробивом», добывая информацию для украинских спецслужб и российских оппозиционеров. Он помогал в расследовании об отравителях Алексея Навального, после чего ФСБ взялась за рынок «пробива» и арестовала Вотинцева. Через полтора года после этого ему удалось сбежать из России, нелегально перейдя границу с Финляндией, где он в итоге получил политическое убежище. «Вот Так» поговорил с ним и рассказывает его историю.

В России Павел Вотинцев был частным сыщиком. Свое детективное агентство он основал после того, как в 2016 году его друг угнал у него его машину, а полиция отказалась помогать в ее поиске. В итоге Вотинцев сам стал искать похитителя и автомобиль. «Так я познакомился с методами OSINT (Open Source Intelligence), расследованиям по открытым данным, — рассказал Вотинцев. Машину найти не удалось, но мужчина увлекался темой частных расследований и решил проверить спрос на данную услугу.

Оказалось, что много людей хотят воспользоваться услугами частных детективов, поэтому Вотинцев решил сделать на этом бизнес. Но от частной детективной деятельности он вскоре перешел к «черному пробиву» — нелегальному сбору закрытой информации о людях, включая взлом их телефонов и мессенджеров.

— Как ты пришел от частного детектива к «черному пробиву»?

— Давайте разберемся, что такое «черный пробив». OSINT — это поиск и работа с открытыми данными. Все журналисты, все расследователи умеют работать с ними. Но если их расследование заходит в тупик, то часто им приходится работать с закрытыми данными. Что они для этого делают? Просто идут на специализированные площадки. То есть они покупают закрытые данные.

А так называемый «черный пробив» — это когда люди продают эти закрытые данные. Это те, кто находятся по ту сторону цепочки заказа. Например, есть запрос на закрытые данные. Нужно понять — где они могут быть? У инсайдера в какой-либо компании или в силовых структурах. Это может быть человек, имеющий доступ к базе, которая находится не в публичном пространстве на данный момент. Потому что, как правило, все базы, которые оказываются в открытых источниках, раньше были тоже закрытыми. И, собственно, это отличает «черный пробив» от OSINT. То есть нужно прибегать к услугам людей, которые имеют доступ к закрытым данным.

«Украинский след» на старте

— То есть ты был одним из тех людей, которые доставали эти самые закрытые данные?

— Я не сразу стал таким человеком, совсем не сразу. У меня не было целенаправленной работы по этому направлению и рынку. Хватало моей занятости и заказов в рамках моей лицензии — в основном это была слежка за женами по заказу ревнивых мужей.

В начале 2020 года со мной связался человек. Сначала он сделал самые обычные заказы, вошел ко мне в доверие. У нас уже были какие-то финансовые операции, и ничего не предвещало, что у него есть дополнительные мотивы работы со мной. После того как он установил доверительные отношения, то уже начал переходить ближе к делу.

Он сказал, что его интересовал конкретный человек — заместитель главы Ялты Станислав Шапортов (в 2016 году был назначен заместителем главы города Ялта по антитеррору, с 1992 по 2014 годы служил в ВСУ, а затем в ВС РФ. На момент оккупации Крыма исполнял обязанности заместителя начальника Управления государственной охраны Украины. – Ред.).

Он был генералом СБУ, но очень быстро переметнулся на сторону России и сыграл одну из ключевых ролей в том, что Крым отошел к РФ в 2014 году.

Мой контакт объяснил, что уже несколько месяцев ходит по рынку и ищет, кто бы мог просто посмотреть маршруты Шапортова, с кем общается, в какие рестораны он ходит. То есть без вмешательства в гаджеты и тому подобное, простое наружное наблюдение.

Я взялся за этот заказ, потому что дело здесь было даже не в больших деньгах. Просто этот заказ соответствовал моим личным политическим взглядам. У меня было четкое, сформулированное для себя внутреннее «я», которое было против войны, против насилия, против всего того, что Россия долгие годы делала, взращивала фашизм и садизм в правоохранительных органах.

Я как мог дистанционно убедился, что мой клиент не врет, что это не какие-то подосланные местные сотрудники. Убедился в том, что человек находится в Одессе и настроен серьезно.

Заказ был успешно выполнен. После клиент предложил мне пойти дальше и посмотреть содержимое его телефона и мессенджеров. Это было нужно, чтобы удостовериться в том, что Шапортов в данный момент больше не имеет никаких контактов в силовых структурах Украины, что нет кротов и так далее, потому что у них [заказчика] были подозрения на этот счет.

Вместе мы нашли уязвимость у операторов сотовой связи, которыми пользовался Шапортов. Путем восстановления SIM-карты по поддельной нотариальной доверенности я смог получить доступ к его телефону и добыл нужную информацию из содержимого мессенджеров. Так, в общем, начался мой вояж в «черный пробив».

— То есть первый заказ, скорее всего, пришел тебе от СБУ?

— Скажем так, по моему мнению, это были либо сотрудники украинских служб, либо приближенные к ним, кто действовал в их интересах.

Пробив до Пригожина довел

— Ты рассказывал, что помогал российским журналистам-расследователям, как ты к этому пришел?
— После этого заказа, когда появилась лазейка для получения подобного рода информации, данный заказчик, назовем его так, стал поставлять регулярные запросы. Один-два в неделю в среднем. После этого он сказал, что у него есть еще коллеги. Мы с ними общались напрямую, делали заказы для них. Это были и англоязычные, и русскоязычные заказчики.

Дело в том, что если поступал заказ на какую-то известную фамилию или юрлицо, на стол какому-нибудь инсайдеру у сотового оператора или в силовых структурах, то никто за такие заказы не брался.

А главное, что после попытки предложить такой заказ какому-нибудь инсайдеру информация об этом просто уходила в службу безопасности оператора. После этого данные уже были под мониторингом, и никакую информацию достать было нельзя.

Я со своей командой, которую уже тогда сформировал, доставал данные, минуя всех инсайдеров. Мы нанимали курьеров, некоторые из них были в курсе, что они делают, некоторые не были в курсе, но все получали за это деньги. Конечно же, это не те суммы, которые, например, Владимир Золкин предлагает сейчас, но, естественно, у этой деятельности были расходники, которые нужно оплачивать.

— Ты говоришь, заказы от англоязычных, русскоязычных, политические заказы. Что это были за политические заказы, на кого конкретно искали данные, какую информацию хотели получить? Проведи пару примеров.

— Что касается англоязычных, самый запоминающийся заказ был на товарища Пригожина. На тот момент он был известен только как «повар Путина», и еще не было никаких достоверных доказательств его причастности к ЧВК «Вагнер»

С англоязычными заказчиками мы восстанавливали SIM-карту, которая принадлежала его юрлицу «Конкорд» один или два раза. Благодаря этому взлому была получена информация о принадлежности и причастности Пригожина непосредственно к этой военной структуре.

Услуги Грозеву и Доброхотову

— Это был заказ для СМИ, или ты не знаешь этого?

— На тот момент работа строилась таким образом: мне присылали запрос на информацию. Не могу назвать в каком процентном соотношении, но очень часто заказы исходили от англоязычных СМИ, правозащитных организаций, известных оппозиционеров российских.

Бывало, что через несколько месяцев мне кто-то из команды присылал ссылки, либо я сам наблюдал в новостях, что это наша работа. Люди привыкли, что есть какие-то расследователи, допустим, Христо Грозев, Роман Доброхотов и другие. Большой пласт работы они делают сами, но очень часто, даже когда за расследованием стоит какая-то команда, им нужен «черный пробив». На тот момент помимо меня и моей команды почти никто не мог такие данные достать.

— Можно назвать СМИ, в которых выходили тексты?

— На тот момент у Христо Грозева и Романа Доброхотова были разные структуры. У Христо был Bellingcat, а у Романа The Insider. Позже они объединились, как я понимаю.

Эта работа уже была связана не только с восстановлением SIM-карт. В какой-то момент времени компетенции немного расширились. Я уже был таким человеком, который просто мог достать нужную информацию. Например, мы предоставили несколько биллингов по отравлению Леши Навального.

Отравители Навального

— Ты помогал в получении информации для расследования Навального про его отравление?

— Все верно, я помогал Христо Грозеву в одном из биллингов для поиска перемещений отправителей Навального. Биллинг был передан ему лично или его команде.

Работа строилась таким образом, что Христо напрямую со мной не взаимодействовал, и на тот момент заказы мог принимать даже не я, а кто-то из моей команды. Кроме того, даже если это Христо или Доброхотов ищут что-то, то они не пишут свою фамилию.

Но в конечном итоге эти заказы стекались ко мне, я их выполнял и в какой-то момент эта работа стала видна в новостной ленте. Конечно, российские власти по поводу этих биллингов сказали, что они нашли каких-то двух частных детективов, которые сделали себе удостоверение полицейских, но это бред.

«Сникерс» — замминистра энергетики

— В итоге ты попался ФСБ? Как это произошло?

— Да. Это был конец 2021 года, когда уже все важнейшие расследования с Навальным вышли, ФСБ взялось за этот рынок. Меня вычислили через цепочку транзакций и за мной велось наблюдение. Не знаю, сколько недель, но мне показывали фотографии, какие-то видео со мной задолго до задержания.

Так совпало, что я затеял переезд из Ялты, где жил последние десять лет (Вотинцев переехал жить в Крым за несколько лет до аннексии. — Ред.), в Москву. Через день после моего приезда в столицу по всем адресам в Ялте приходят сотрудники ФСБ. Мне знакомые передали, что меня ищут в спортзале, куда я ходил, в заведениях, то есть везде, где я мог быть.

У меня было время подготовиться. Я передал информацию всем коллегам, с кем работал, что такая [случилась] ситуация, поменял устройства, которые у меня были, ноутбук, телефон и все остальное. Я не знал, сколько у меня еще времени, но сделал это максимально быстро. Когда все были оповещены, а рабочие аккаунты переданы моим доверенным лицам, я поехал из Москвы в Петербург на такси. Там я пробыл пару дней, и по камерам системы «Умный город» меня вычислили. Задерживали сотрудники отдела «К» ФСБ, связали руки ремнем, кинули в машину и увезли на допрос.

Как я понял, у тех, кто меня задержал, толком не было информации обо мне. Они знали, что нужен кому-то в Москве, и всё. Сказали, что «за тобой уже выехала машина из Москвы, пока они будут ехать, вот давай рассказывай, что там за сникерс, что такое сникерс вообще?» Я подумал, что у сотрудника хорошее настроение, он решил пошутить и ответил, что это батончик такой шоколадный, наверное. Ответ мой ему не понравился, он очень сильно разозлился и в ход пошли тумаки разные, угрозы и так далее. Но я реально не понимал вообще, о чем речь.

В итоге когда приехали сотрудники отдела «М» ФСБ с Москвы, они уже объяснили, что это за «Сникерс». Оказалось, что это Павел Сниккарс — замминистра энергетики. У него была взломана SIM-карта, и его мессенджер и информация ив Украину. Они сказали, что знают о моей причастности, и мне быстро пришлось разблокировать телефон, потому что началось уже избиение.

Их было трое и они были похожи на людей, которым все выкладывают. В телефоне у меня ничего такого не было по понятным причинам, и на ночь глядя они меня уже повезли в Москву в тонированной машине, полноценно заковав в наручники.

Учитывая то, что до их прибытия я уже порядка восьми часов находился в отделении, мне не давали сходить в туалет, я у них просился, потому что стресс и где-то примерно на полпути в столицу они мне разрешили сходить в туалет. Меня повели куда-то очень глубоко в лес, а когда я сделал свои дела, началось избиение. Ударили чем-то железным по голове, возможно это был пистолет или что-то еще, точно не дубинка, потому что у них с собой ничего такого не было. Требовали, чтобы я все рассказывал, иначе говорят, до Москвы не доедешь.

Я им рассказал, что они хотели, насколько вообще понимал, что они от меня хотят. И до Москвы получилось доехать. Как позже уже выяснилось, взломанная SIM-карта была оформлена на министерство энергетики, то есть на юрлицо, а уже ей непосредственно пользовался замминистра Сниккарс. Об этом в СМИ писали.

Когда в Москву привезли, то порядка десяти дней я провел в тюрьме на севере [города], где меня определили к бомжам. После пары ночей с ними я стал чесаться. Матрас мне не предоставили, было очень холодно. На мои возмущения и просьбы дать что-нибудь, чем можно было укрыться, мне сказали, что давай, отжимайся, сразу согреешься, и проблем нет.

Поначалу ФСБ решили со мной договориться. Сказали, вот, делаешь то-то и то-то, и мы тебе не будем вменять госизмену. Если ты не будешь слушаться, то твоя статья перейдет на 275-ю УК РФ — госизмена.

С одной стороны, мне не хотелось проверять, насколько правдивыми окажутся их угрозы. А с другой стороны, брать на себя взломы тоже не хотелось.

— СБУ тебе оказала помощь?

— Пока я был в КПЗ в Москве, мне эти товарищи из Украины, с которыми я работал (предположительно, из СБУ. — Ред.), нашли адвоката. Они были в курсе всего, что происходило, что за мной следят и ищут. У нас взаимоотношения были уже не только чисто экономические, но больше человеческие. Адвокат спрашивал, что я рассказал, что я не сказал. Он успокоил, что всё будет нормально — в принципе, все в итоге нормально и вышло. За этого адвоката я не платил.

В итоге меня выпустили без меры пресечения, но я был обвиняемым по статье о взломе (ст. 272 ч.3 УК РФ). Сейчас наказание по ней ужесточили, и теперь дают, по-моему, до 8 лет, а на тот момент было до 5 лет, то есть человек, который ранее не был судим, мог рассчитывать на условный срок. Единственное, что, конечно, когда дело связано с политикой, там может быть что угодно.

Неудачный побег в Украину

— Ты сотрудничал с ФСБ?

— Дальше началось уже дистанционное взаимодействие с сотрудниками ФСБ. Просили меня прислать данные на одних личностей, на других, знаю ли я того или иного [человека]. Я пытался делать какую-то видимость работы. Говорил, что могу, но что-то не получается у меня. Пытался сидеть на двух стульях, стрессовая ситуация была, потому что постоянно звучали угрозы переквалифицировать статью на более тяжелую.

Был и прессинг со стороны следствия. Мне нужно было взять на себя другие дела, к которым я не причастен.

— Тогда ты решил бежать?

— Люди из Украины мне предложили эвакуацию из России и сделали коридор через Валуйки до Купянска. Я был не один, а со своей гражданской женой. Она поехала первой, самолетом (транзитом через третью страну, прямого авиасообщения между РФ и Украиной на тот момент не было — Ред.).

Но по глупой случайности, по неосведомленности или халатности, ее развернули в Борисполе и поставили запрет на въезд в Украину сроком на пять лет. Это случилось потому, что она на погранконтроле сказала, что посещала Крым, что считается нарушением границы, соответственно, ее не впустили.

Было тяжело морально, и мы решили не идти через коридор, который нам готовы были сделать и остались сидеть в Москве.

Затем началось вторжение России в Украину и на этом эмоциональном фоне, я решил поехать в Беларусь и там что-нибудь уже решить, а люди из Украины, с которыми я общался, сделали мне [поддельный] украинский паспорт.

Я не собирался официально проходить границу (беларусско-украинскую), но до условного леса можно было добраться. В итоге мы не нашли того, кто бы мог безопасно провести нас из Беларуси.

Тогда я решил без подготовки идти через лес. И где-то примерно в 20 километрах от границы меня останавливает наряд полиции. Они засомневались в том, что я являюсь украинцем. «Что-то он не совсем по-украински разговаривает», говорили сотрудники.

Все шло к тому, что меня просто отпустили бы, но, видимо, поступил звонок сверху, это уже были сотрудники КГБ, и меня повезли в Лиду. Там сотрудники КГБ поняли, что украинский паспорт не настоящий.

Я просидел три месяца в Беларуси. И только потом оказался в России. Прошел без проблем границу. Оказалось, что все это время меня никто не искал, хотя я думал, что этапом с границы поеду в Москву. И только там через две недели меня опять задержали сотрудники ФСБ.

Побег из-под домашнего ареста

— Что происходило с тобой после второго задержания?

— В этот раз меня посадили под домашний арест, на котором я провел порядка семи месяцев. Стало ясно, что опять происходит какое-то затягивание процесса, дело мое передают из МВД в Следственный комитет. Опять пошли угрозы вменить госизмену и объединить дела.

Тогда я решил, что у меня остался только один вариант — бежать, чтобы спастись. Это был февраль 2023 года. Я принял решение бежать в день, когда меня вызвали на очередной допрос к следователю. Вместо этого я решаю пойти своей дорогой. Сотрудники ФСИН сказали мне, ехать на допрос своим ходом, потому что я был под домашним арестом не в Москве, где проводились следственные действия, а в 50 километрах от нее.

Они сказали, что мы тебя не повезем, езжай сам, видимо решили сэкономить на бензине. Я взял такси и отъехал от дома, потом пересел в другое такси и на нем уже поехал до Питера. На одной из заправок я срезал браслет контроля домашнего ареста.

Я сразу же попробовал перейти границу России с Финляндией в Ленинградской области недалеко от Выборга, но сугробы оказались просто непроходимые. Поэтому решил подождать, пока снег растает и нормально подготовиться.

В итоге порядка 7-8 месяцев я укрывался по разным съемным квартирами, из дома вообще не выходил, заказывал продукты на дом, либо через какие-то условные приложения, либо с частниками договаривался в чатах. Они носили мне продукты под дверь.

В ноябре 2023 года я решил что тянуть дальше нельзя потому, что Россия стягивает войска к границе Финляндии. Вскоре снег должен выпасть и тогда опять будут непроходимые сугробы.

Переход в Финляндию

— Как ты готовился к переходу границы?

— Я уже был очень хорошо подготовлен к этому — тренировался физически в подъезде, бегал с первого на пятый этаж по лестнице. Кроме того, я знал маршрут, по которому нужно идти. Я нашел форум Пограничник, не знаю, работает ли он еще. На нем бывшие и нынешние сотрудники много интересного рассказывают о том, как устроена охрана границы. Я сутками сидел и читал, пытаясь что-то понят. Применил там свои навыки OSINT, нашел приграничные дороги, купил себе компас и тепловизор.

Я конечно, немножко перебдел, потому что в моем случае цена ошибки была довольно высока. Я даже гидрокостюм купил на случай если мне придется нырять в озеро, убегая, потому что мой маршрут, пролегал недалеко от озера Хийденъярви.

В ноябре месяце я переехал в город Приозерск в 100 км от границы с Финляндией. Стояла довольно сложная задача. По дорогам, которые я нашел, нужно было добраться хотя бы за 20 километров от границы с Финляндией не напоровшись на патруль.

— Как именно ты переходил границу, расскажи подробнее?

— Для конспирации я вызвал две машины такси, одному водителю сказал, что у меня товарищ близкий где-то на дороге стоит, и его там сотрудники полиции остановили, не могут отпустить его, пока я не привезу его документы. Эта машина была впереди и искала ментов. А я ехал во второй машине с молодым парнем водителем.

Он довез меня и высадил в каком-то лесу где-то в 20 км от границы вдали от населенных пунктов. С трудом получилось объяснить таксисту почему мне срочно нужно выйти именно там, где ничего нет. Благо водитель был довольно молодой и не задавал лишних вопросов. Когда такси уехало, я буквально погрузился во мглу. Очень сложно описать ощущения, когда оказываешься в глухом карельском лесу ночью.

Я включил фонарик и пошел по компасу. В этих местах конкретный лесоповал и нужно было перелезать через гигантские деревья. Это все занимало по десять минут. И когда ты проходишь одно дерево за это время, думаешь, что никуда не дойдешь. Несколько раз я смотрел в тепловизор и видел каких-то животных, стаи медведей. Я точно не знаю, что я видел, возможно, это были уже глюки.

Дошел до границы и увидел российский забор. Рядом с ним росло несколько деревьев и я по ним уже смог перебраться на другую сторону.

Дальше добрался до пограничных столбов России и Финляндии, где был финский забор, который я при всей своей усталости просто перешагнул. Он был несколько десятков сантиметров высотой, мне даже не пришлось подпрыгивать.

Единственный мой промах в этом путешествии, что я взял один компас. Потому что его и снегом там засыпало, а если бы он протек или я его ударил, то все. Я бы в этом лесу так и остался бы и из него просто не вышел. Я его здесь у себя держу, под боком, как символ спасения.

Беседовал Максим Привин