«Думал, что пристрелят или отправят рыть землянки». Фигурант дела «Сети» Виктор Филинков — о тюрьме, последствиях пыток и первых впечатлениях от свободы
Виктор Филинков вышел на свободу спустя семь лет, проведенных в заключении. Его осудили по громкому делу об анархистской организации «Сеть», которая якобы хотела совершить вооруженный мятеж в России. По ходу следствия Филинков и другие фигуранты дела жаловались на пытки. В январе 2025 года анархист вышел на свободу и оказался на родине — в Казахстане. Филинков рассказал «Вот Так» о том, как он провел первые недели на воле, снятся ли ему до сих пор пытки и почему из колонии его не отправили на войну с Украиной.
Дело «Сети» сначала возбудили осенью 2017 года в Пензе, потом, через несколько месяцев, еще одно дело в отношении членов организации завели в Санкт-Петербурге. По делу проходили анархисты и антифашисты, которых объединила игра в страйкбол в качестве хобби. Молодых людей обвинили в участии в террористическом сообществе (ст. 205.4 УК РФ), которое якобы готовило теракты на время президентских выборов 2018 года и Чемпионата мира по футболу. По решению суда они получили сроки от 6 до 18 лет лишения свободы.
Одним из фигурантов петербургского дела «Сети» стал программист и анархист Виктор Филинков. В январе 2018 года его задержали в Петербурге, когда он пытался вылететь в Киев. В июне 2020 года Филинкова приговорили к 7 годам колонии. Он говорил, что изначально дал признательные показания под пытками, однако впоследствии заявил о своей невиновности.
«Снилось, что об меня тушили бычки»
— Ты вышел на свободу чуть больше трех недель назад. Как ощущаешь себя на воле, какие впечатления?
— Тяжело. Тяжело налаживать быт. Я сейчас в Казахстане, переезжаю по съемным квартирам, общаюсь с родственниками (Филинкова после освобождения депортировали в Казахстан, так как он гражданин этой страны. В Россию ему запретили въезд на 8 лет. — Ред.). Много родственников ко мне сейчас приезжает. И на фоне всего этого кипеша еще куча проблем: понять, где жить, добыть деньги, купить одежду, разобраться со здоровьем. Все это довольно тяжело. С непривычки прямо плитой придавливает эта бытовуха.
— А что у тебя сейчас со здоровьем?
— Спина отваливается, зубы, у меня куча сколов. Я даже боюсь идти к стоматологу. На понедельник на МРТ записался. У меня пищит в ушах уже много месяцев. И непонятно, что с этим вообще делать. Последний год [в колонии] дался особенно трудно. Все-таки большой срок у меня был.
— Это все последствия нахождения в СИЗО и в колонии?
— — Да. Сначала сидел три с половиной года в СИЗО. Потом я приехал на лагерь (в августе 2021 года Филинкова перевели в колонию в Оренбургской области. — Ред.). Там ничего не поменялось со здоровьем, только ухудшилось. В лагере я больше 400 дней в штрафном изоляторе просидел, в ПКТ (помещение камерного типа. — Ред.) и ЕПКТ (единое помещение камерного типа — Ред.) где, по сравнению с СИЗО, еще хуже условия. Еды нормальной нет, нельзя ни передачки получить, ничего. Одежду свою носить нельзя. Там режим — 16 часов на ногах стоишь и в стенку смотришь. Стресс и постоянный прессинг. (После перевода в колонию Филинкова неоднократно сажали в ПКТ и штрафной изолятор по надуманным обвинениям — например за отказ здороваться с сотрудниками администрации. — Ред.).
Только последние десять месяцев я был в жилой зоне, и все чуть-чуть более-менее нормализовалась. В самом лагере личного времени нет: ты либо шьешь, либо спишь, либо стоишь в очереди куда-то — поесть или в магазин, — или на просчете, просто стоишь и ждешь, пока мент пройдет и посчитает вас.
— Как пытки сказались на твоем психологическом здоровье? Они тебе снятся?
— Первые два года пытки снились (Филинков первым среди задержанных фигурантов дела публично рассказал о том, что силовики принуждали его дать показания под пытками. — Ред.). Но не те, что со мной проделывали, а что-то новенькое, что бычки об меня тушили и все такое прочее. У меня была тревожность дикая. Если открывалась дверь в хату и я слышал какие-то шумы, я мог вскочить, взять что-нибудь со стола и начать думать: как я буду обороняться, или мне надо первому напасть?
Сейчас пытки не снятся. В начале 2020 года я начал медикаментозное лечение. Благодаря поддержке Жени (Евгении Кулаковой, супруги Филинкова. — Ред.), поддержке с воли у меня появился нормальный психиатр. Мне выписали таблетки, антидепрессанты, нейролептики. Я полтора года их пил и выздоровел. Слава таблеткам!
«От статьи в “Медузе” я просто охренел»
— Находясь на свободе, ты можешь ответить на вопрос: была ли вообще такая организация, как «Сеть»? Почему силовики заинтересовались именно тобой и другими ребятами, которых осудили по этому делу?
Уголовку я все еще не могу комментировать, потому что очень многие все еще сидят. Очень многих ходят посадить (по делу «Сети». — Ред.), того же Азата Мифтахова.СПРАВКА.Азат Мифтахов — математик и анархист. В 2021 году его приговорили к 6 годам колонии по статье о хулиганстве за нападение на офис «Единой России» в Москве. Мифтахов свою вину отрицал. В марте 2024 года анархиста приговорили еще к 4 годам колонии по статье об «оправдании терроризма» в разговоре с сокамерниками. Силовики также пытались подвести Мифтахова под участие в «Сети».
Очень сильно силовики хотели делать московскую ячейку «Сети». Но все у них никак не получается. И слава богу.
— Как ты отреагировал на публикацию «Медузы», в которой говорилось, что фигуранты пензенского дела «Сети» могут быть причастны к убийству своих друзей в лесу?
Мне адвокат принес распечатку статьи, я мельком пробежался по ней. Потом уже получил распечатку статьи в письме. Я прочитал и был просто в шоке. Я просто охренел. И я поверил. Все, что Полтавец пишет — полагаю, 80% из этого правда.
СПРАВКА. В феврале 2020 года «Медуза» опубликовала материал «Пошли четверо в лес, а вышли только двое». В интервью изданию знакомый фигурантов дела «Сети» Алексей Полтавец, который скрывался в Украине, заявил, что он вместе с Максимом Иванкиным в 2017 году убил своих друзей Екатерину Левченко и Артёма Дорофеева. По словам Полтавца, они вчетвером скрывались в Рязанской области от силовиков, которые заподозрили их в продаже наркотиков, а Левченко и Дорофеева убили, так как опасались, что те их сдадут.
В феврале 2024 года суд приговорил Иванкина к 24 годам лишения свободы по делу о двойном убийстве (по делу «Сети» Иванкин получил 13 лет колонии). Полтавца, который находится за пределами России, не судили.
— А где сейчас находится Полтавец?
Я думаю, что сейчас он находится в Украине. Россия до него не дотянется.
— Полтавец сейчас поддерживает Украину, имеет какое-то отношение к ВСУ?
Не могу отвечать на такие вопросы.
«Писал формулы на нарах»
— Чем ты занимался в колонии, научился чему-то новому?
В основном занимался высшей математикой. В ПКТ даже писать нельзя, но я нашел выход. Там есть откидные нары, и когда их откинуть на стену, они превращаются в стальной щит. И я при помощи мыла использовал нары как доску: писал формулы по памяти.
Мне пытались за это вменить порчу имущества, но это было абсолютно законно, и я говорил, что «это просто мыло, и я влажную уборку провожу, отвалите». А с середины 2022 года правила внутреннего распорядка изменили, и по всей стране в колониях запретили наносить любые надписи на любые предметы, любые изображения.
Еще я почитывал книжки. Старался читать на английском языке, не всегда получалось. Я пытался выпустить курс по программированию, часть уроков даже опубликовал, но сейчас думаю, что надо вообще все перерабатывать — непонятно, насколько это актуально, технологии наверняка уже устарели. В общем, я семь лет не в теме. Научился шить — теперь я швея третьего разряда.
Но последние годы вообще времени было мало на самообразование. То есть когда ты сидишь в ШИЗО, в ПКТ, у тебя вообще нет времени на это — тебе просто не дают читать, у тебя нет книг, ты просто сидишь и смотришь в стену. Когда ты в «жилзоне» с другими зеками, там времени нет просто физически: свободные полтора часа тратишь на то, чтобы попить чай. Там человек в одном бараке и маленькая кухня на всех.
— Какие у тебя политические взгляды сейчас? Ты все еще считаешь себя антифашистом, левым?
Ну, левый-правый — мне в принципе не нравится такое позиционирование. Я анархист. Как был им, так анархистом и остаюсь.
«Думал, что из-за войны пайку заключенным уменьшат, так как Россия на военные рельсы перейдет»
— Что думаешь про обстановку в мире после выхода из колонии, про войну России с Украиной?
Я был в Украине два раза, в 2017 и в 2018 годах перед посадкой. Я на Новый год-2018, 31 декабря 2017-го, улетел в Киев в отпуск, три недели там прожил и 21 января вернулся в Россию. А 23 января меня силовики приняли, когда я снова пытался в Киев улететь. Я не мог тогда подумать, что начнется война. Когда все началось, я не мог поверить в это, одуплял. Неделю пытался прийти в себя. Это был шок.
Менты в колонии за месяц до начала войны говорили: «вот, Украина, мол, совсем с ума сошла, там политики несут чушь, что Россия сейчас нападет, ха-ха-ха, вот придурки». И потом все произошло, и я у ментов интересуюсь: ну что? И они язык в жопу засунули.
Когда война началась, я сразу подумал: сейчас меня к стенке поставят и просто пристрелят. Мне много раз угрожали, что к стенке поставят. Я говорил: «Если можете, то давайте, я не боюсь умирать». Мне ФСБ с самого начала угрожала убийством, мне в целом было насрать. Я тогда еще думал, что из-за вторжения пайку заключенным уменьшат, так как Россия на военные рельсы перейдет, что на какие-нибудь работы нас, зеков, отправят — рыть землянки для солдат, что-то такое. В шутку сотрудники колонии говорили, что меня туда отправят воевать. Но сам понимаешь, лучше не давать мне автомат, я же «террорист».
— Вербовать на войну тебя не пытались?
Сотрудники администрации только шутили об этом. А так как у меня статья «Терроризм», то ко мне ни ЧВК «Вагнер» не приходил, ни Минобороны. Хотя вербовщики приезжали в колонию. Всех, кто даже в ШИЗО содержался, выпускали из камеры и вели на общее построение, на вербовку. А я оставался в камере. Те, у кого 205-я статья («Терроризм». — Ред.), в основном придерживаются таких политических убеждений, с которыми человеку лучше автомат в руки не давать.
Но когда я только в лагерь приехал, в 2021 году, менты распускали слухи среди зеков и среди ментов, что я якобы боевик с Донбасса, — а я, разумеется, за Россию не воевал, — что я Майдан устраивал, хотя я в 2014 году вообще в Омске жил, или что я «за Навального» и всякую такую шляпу. Но когда я зеками начинал разговаривать, никто в эту бредятину не верил.
— Что планируешь делать дальше?
У меня нет планов, потому что я еще не выдохнул. Много дел бытовых, по здоровью. Не знаю, что будет через месяц, где я буду. Я бы в Новую Зеландию уехал, но как туда попасть, у меня нет понимания.