Z-Россия Ивана Филиппова: психологически важная отметка курса людских потерь
Есть такое устоявшееся выражение — «пробил психологически важную отметку». Пробить ее может курс доллара. Цена на баррель нефти. Индекс NASDAQ. А как с войной?
Последние несколько недель я всё чаще встречаю в Z-каналах тексты и видео о последствиях мясных штурмов на самых разных участках фронта. За четыре года такие видео уже стали привычными. Вот горит очередная колонна техники, которая не доехала, например, до села Малая Токмачка. Российская армия штурмует это село с довоенным населением чуть больше 100 человек уже не первый месяц.
Или вот — канал «ДШРГ Русич» выкладывает видео, снятое в посадке российским военным. На видео тела погибших. Буквально на каждый шаг, который делает автор записи, приходится по одному или несколько убитых. Видео «русичи» выложили в рамках идущей в военных каналах дискуссии о том, возможны ли «механизированные прорывы» в «войне дронов». Как объясняет автор, такое количество погибших — результат популярной на фронте «тактики просачивания». То есть попыток продвигаться вперед сверхмалыми группами (чаще всего двойкам).
«...суммарные потери за общее время “просачивания” в два-три раза больше, чем потери при полноценном обеспеченном штурме. А если у вас нет нужного количества стволов и снарядов, то, может быть, не стоит тогда начинать вообще наступательные действия для того, чтобы вам кто-то поставил плюсик из командования? Возможно, стоит залезть в глухую оборону и подготовить подразделения для наступления, обеспечив их всем необходимым», — задается вопросом автор.
То есть, переводя на понятный человеческий язык, вопрос стоит следующим образом: да, колонны техники жгут, но если собрать нужное количество ресурсов и к штурму подготовиться, то он может быть эффективным. Мысль, в общем, очевидная. Но главное в этом тексте другое — а именно констатация автором факта, что никто как положено к штурмам не готовится, и в ситуации (а также на направлениях), где надо было бы уйти в оборону, пехоту «стачивают» ради отчетности перед командованием.
Другими словами, ничего нового. И вот тут хочется вернуться к «психологически важной отметке».
,,«Каков нынешний курс размена людей и техники в “стратегии перемалывания”?» — задается вопросом мобилизованный автор канала «Убежище №8».
Ответ дают Русская служба Би-би-си и «Медиазона»: сегодня в их списке погибших в Украине российских военных — подтвержденном и поименном — 140 100 человек.
Больше 140 тысяч погибших — это «психологически важная отметка»? Мне кажется, что да. Но дома о ней никто не говорит. О погибших пишет «Медиазона». Иногда, не называя конкретных цифр, о страшных потерях пишут военные авторы. Даже Дональд Трамп, пусть в своей особой манере, но говорит о человеческой цене войны. А вот Министерство обороны молчит — с сентября 2022 года. У Владимира Путина на фронте гибнут исключительно украинские солдаты. Или какие-нибудь «наемники из стран НАТО». Знает ли страна о цене войны?
Наверное, догадывается. По многочисленным видео со стремительно растущими кладбищами. По стеллам памяти погибшим, на которых список убитых в Украине в разы перекрывает списки погибших в Афганской и Чеченских кампаниях.
И ведь 140 100 человек — это точно не все погибшие. Есть еще пропавшие без вести — о них военные каналы говорят, что 90% из них «двухсотые», которых нельзя найти или нельзя вытащить тела. Или тел не осталось. Реальный список потерь будет страшнее и больше. Но всё же хочется понять: н***я? Зачем? Ради чего?
Мне правда кажется, что российское общество вопросы эти себе рано или поздно, но задаст. И, может быть, оно задаст их и Владимиру Путину, который эту войну устроил. Скоро по срокам вторжение в Украину обгонит Великую отечественную войну. Но тогда было понятно, за что умирали советские солдаты. А сейчас?
На минувшей неделе забрезжила надежда, что, дескать, Трампу удастся убедить российского президента остановиться, но теперь нет и этой надежды. Кремль больше не говорит о «денацификации». Про полную оккупацию Украины тоже уже кажется никто не заикается.
В отдельных Z-каналах пишут о возможном желании генштаба попробовать следующим летом захватить Харьков, но до следующего лета еще ведь дожить надо. А заморозка по линии боевого соприкосновения, очевидно, Путина не устраивает сегодня и точно не устроит завтра. Как максимально точно сформулировал Владимир Пастухов: «Я бьюсь об заклад, что схема с простой заморозкой конфликта при жизни Путина не пройдет. В этом случае Путин будет продолжать стремиться к военной победе, чего бы она ни стоила ему и попавшему к нему во владение народу».
И попавший к нему во владение народ будет методично стачиваться об украинские села. В том числе и потому, что вряд ли в Кремле знают не только о масштабе потерь, но и о том, как выглядит сегодня война.
Вот несколько зарисовок. Автор канала «Убежище №8» опубликовал сводный текст по итогам разговоров с «экс-штурмовиками и пехотинцами из закрепления из пары воинских частей нашего объединения»:
«…они мне тоже рассказали про свои марши в полной выкладке по 15−35 километров, в зависимости от интенсивности работы укровских дронов. Что обнаружилось в беседе? Никто из командиров не интересовался физиологическими возможностями по прохождению марша на 15−35 километров и просто гнали по рации пехотинцев вперед. От точки к точке. Пехотинцы же шли так, как им удобнее — это в нашей дивизии. А НЕ в нашей дивизии — под угрозами “обнуления” и наблюдением с дрона, без отдыха».
А вот другая цитата: «Сам марш до района выполнения задачи занимает сутки-двое. Питаешься за счет сидящих на этапе других подразделений — это норма. Им сбрасывают по воздуху или приносят. Дальше выходишь в район задачи, штурмуешь. Если остался жив, то начинается этап закрепления. Раньше, до революции дронов, нужно было продержаться максимум сутки-двое. Теперь же ты, штурмовик, превращаешься в закрепление. Просидеть на занятой точке можно и 20, и 30 дней (примечание: это в 2024-м, сейчас уже до трех месяцев можно просидеть, такова ситуация)».
И еще одна. Автор канала «Свидетели Байрактара» приводит прямую речь командира на земле: «У меня сейчас штурмовая группа — это два человека. А готовлю я их действовать в одиночку во всех возможных сценариях. Маскировка и скорость — это единственное что может спасти солдата на передке. Иван, местный алкаш из Подольска, который бухал всю жизнь, а четыре месяца назад по синей дыне подписал контракт, сейчас, чтобы дойти до позиции, прожить там месяц и выйти, выполняет функционал более сложный, чем в спецназе Delta Force 2020 года. И это вообще не шутка».
Насколько эффективно получается сделать из «алкаша из Подольска» оперативника подразделения «Дельта», можно понять, посмотрев то самое видео «ДШРГ Русич». Вот только вряд ли его покажут Владимиру Путину. Да и по «Первому» о цене войны точно не поведают.
Напоследок я хотел бы поделиться вот какой мыслью. Тоже про «психологически важную отметку», которую пробил «курс размена людей и техники в “стратегии перемалывания”».
В ночь на 23 октября на военном заводе в уральском городе Копейск прогремели взрывы. На сегодняшний день известно о 12 погибших, еще 11 человек числятся пропавшими без вести. Губернатор Челябинской области объявлял 24 октября днем траура в регионе.
12 погибших для жителей Копейска — это трагедия. Так вот, население Копейска, всё население — 140 тысяч человек. Немногим менее количества подтвержденных убитых российских военных.