Иисус против Гитлера и искусственного интеллекта: о чем пишет Симоньян в своей новой книге «В начале было Слово, в конце будет Цифра»
Этим летом в свет вышел роман главреда пропагандистского ресурса Russia Today Маргариты Симоньян «В начале было Слово, в конце будет Цифра». Это произведение она называет «главным делом жизни», ради которого она и родилась. В сети «Читай-Город» книга Симоньян вырвалась на первое место по продажам, а на сайте магазина получила уже почти 600 оценок. Мнения читателей разделились почти кардинально: 460 из них поставили «пять», а 102 — «единицу». Журналистка «Вот Так» тоже изучила 460-страничное творение Симоньян и рассказывает, каким пропагандистка видит ближайшее будущее
Молчание чиновников и фильм Z-военкора про героизм спецназа: как в России вспоминают жертв теракта в Беслане
Последние времена человечества
Действие романа происходит в 2084 году — как подчеркивает Маргарита Симоньян, обращаясь к читателю, во времена «ваших правнуков». За несколько десятков лет до описываемых событий ученые изобрели искусственное воскрешение. Сначала богачи возвращали к жизни близких, а после правители додумались воскрешать целые армии. Началась глобальная ядерная война, которую остановил вызванный глобальным потеплением всемирный потоп.
В 2051 году «человечество обнаружило себя на земле, непригодной для жизни»: усыпанной тоннами пластикового мусора, без солнца, с отравленным океаном. «На скорбящей, раскаявшейся планете наступила вечная мерзлота, вечная духота и вечная тьма», — описывает Симоньян.
Разочарованные в собственных способностях управлять планетой люди торжественно передали это право нейросети с именем «Искусственное Я», для краткости — ИЯ. Восстановить уничтоженную планету невозможно, и по приказу ИЯ идет строительство Запретного Района — благословенного края, «где люди могли бы вечно зализывать раны».
ИЯ запретит смерть, а воскрешение станет всеобщим и неизбежным: покойников всех эпох оживляют партиями, а сразу после «новопредставленных» ждет обязательное чипирование — в ладони им вставляют чипы, которые позволяют постоянно держать связь с ИЯ. Это позволяет ему следить за каждым, зато дает доступ ко всем знаниям мира. Правда, основной массе людей ИЯ сообщает лишь обрывочные сведения, необходимые для выживания на изуродованной Земле — например, как разжечь костер из пластиковых Барби и чехлов от телефонов.
Тех же, кто чипироваться отказался, в наказание отправляют на Спортплощадку, где потом и кровью вырабатывают на тренажерах энергию, которой хватает для производства новых чипов и — если повезет человечеству — хватит для завершения строительства Района. Кара продлится буквально до конца света — пока вся электроэнергия Земли не иссякнет: тогда и произойдет переселение в Район.
К концу времен население планеты достигнет 150 млрд переживших войну и воскрешенных. Они влачат жалкое существование на обломках цивилизации, питаются ламинарией и бамбуком и отгоняют крыс, кидаясь в них айфонами. По всей планете горят костры, на которых воскрешенные из Средневековья жгут ведьм — ИЯ не вмешивается в традиционный уклад восставших из мертвых народов прошлого. В довершение всех бед несчастных терзает саранча с женскими волосами и скорпионьим хвостом — как и было завещано в Откровении апостола Иоанна, известном как Апокалипсис.
Последняя отрада жителей последней эпохи — накопить баллы за заслуги перед новой властью, приложить к глазам чипированные ладони, надеть специальные линзы и отправиться в виртуальную Москву — «лучшее место, оставшееся на Земле на момент начала ядерной войны» (оригинальная, конечно, разрушена). Там их ждут рассольник в ресторане «Пушкин» и кутеж в клубе «Геленджик». К слову, настоящий Геленджик, хотя и весьма потрепанный, «одновременно замерзающий и закипающий», почему-то сохранился. Уж не потому ли, что город соседствует с дворцом Путина?
Экстремистский ладан и принудительные абортарии
На планете устанавливается Автономная Демократия — чтобы невнимательный читатель не пропустил намек, Симоньян намеренно пишет оба слова с большой буквы. Не повредив этому замыслу, систему честнее было бы назвать Автономной Диктатурой — но трудно ожидать иного от главреда Russia Today, вечного критика Запада и «демократических ценностей».
ИЯ установит сотни неожиданных и нелепых ограничений. Под запрет попали браки — чтобы не оскорблять чувства одиноких, красота — из заботы о чувствах некрасивых, поэзия — потому что ведет к самоубийству, а спорт — чтобы зря не тратить энергию.
Рожать детей в Автономной Демократии тоже запрещено — на планете-де предостаточно народу, так что забеременевших отвозят в принудительные абортарии. Последние дети появились на Земле сразу после ядерной войны — но геном младенцев отредактировали еще на стадии эмбрионов, чтобы избавить их от пережитка прошлого — пола. Родовые окончания, местоимения «он» и «она», как и слова «отец» и «мать» — тоже запрещены, а всех людей именуют гендерно-нейтральным словом «человекоподобное».
Однако попытки искоренить половой инстинкт провалились, так что единственной разрешенной формой благотворительности — так как самопожертвование ИЯ признала опасной болезнью — остались «благошопы», публичные дома. Любовь тоже признана «одной из форм психопатии», которая ведет к убийству, а то и суициду. Впрочем, романтические отношения отмерли еще до ядерной войны: чтобы отправиться на свидание или провести ночь вместе, нужно было собрать слишком много справок, согласий и бумаг, включая одобрение от бывших партнеров.
С особой ожесточенностью ИЯ борется с религией. По его приказу в Запретном Районе возвели целый парк, посвященный развенчанию людских верований. Единственное, во что можно верить людям последней эпохи — в святую Свинью Гертруду, которую в 2020 году чипировал Илон Маск. Ее гигантскую статую установили в строящемся Запретном Районе, а морду и зад Гертруды рисуют как религиозный символ новых времен.
Зато традиционные молитвы признаны противоправными, а ладан — «экстремистской идеологией», очевидно, такой же несуществующей, как и запрещенное в реальной России «международное движение ЛГБТ».
Над этой излюбленной темой российской пропаганды Симоньян тоже не упускает шанса поизгаляться. Она пишет, что «религия ЛГБТ+» изжила себя еще в 2030-е, когда смена пола стала настолько массовой, что перестала быть модной и уступила место тренду менять биологический вид и облик. Землю заполонили трансоболочки: по желанию, бабушка может стать бабочкой, а юноша — гоночным Ferrari.
,,«Даже единственный выживший после ядерной войны герой этой самой войны, не выдержав давления моды, переделался в муляж атомной бомбы», — язвит Симоньян.
Другое наследие загнивающего Запада — «аутокомпрачикосы». Это вдохновленные шортсами по мотивам фильма «Человек, который смеется» (снят по одноименному роману Виктора Гюго, чей герой пострадал от рук компрачикосов — торговцев, уродовавших детей, чтобы перепродать их как шутов или использовать для попрошайничества — Ред.) люди, самостоятельно уродовавшие себя на потеху публике — очевидно, колкость в сторону треш-стримеров.
За соблюдением всего свода запретов — он же Список Свобод — следит организация с удивительно знакомым каждому россиянину названием Демконадзор. Сам же Список «засекречен и ознакомлению не подлежит» (наверное, и в «Яндексе» его не поищешь — а то вдруг сочтут за поиск экстремистских материалов). Впрочем, прочитать его многие всё равно бы не смогли: в Автономной Демократии провели программу по ликвидации грамотности «ЛикPeace» — якобы ради борьбы за мр.
Как безграмотность способствует прекращению войн, ИЯ не уточняет, а Симоньян едко поясняет:
,,«После ядерной войны под этой эгидой можно было хоть ноздри рвать раскаленными пассатижами на площадях — никто бы не возмутился: лишь бы не было войны!»
Именно этой фразой и приветствуют друг друга люди последних времен — по всей видимости, это реверанс автора в адрес противников войны с Украиной (удивительно, что нигде не встретилось классическое: «Где вы были восемь лет?»).
Помимо ограничений ИЯ установило для «человекоподобных» и ряд обязанностей. Так, в Запретном Районе после конца света всех будет ждать просмотр развенчивающих религию «просветительски передач» — видимо, аналог «Разговоров о важном». Также все жители планеты должны принимать «стабилизаторы» на основе каннабиса и опиатов, чтобы не чувствовать боль и грусть — будто аналог сомы из «О дивного нового мира» Олдоса Хаксли.
Плохие американцы, хорошие русские и второе пришествие
Персонажей Симоньян придумывать не пришлось: практически все герои книги — воскрешенные известные личности, от Сократа и Гитлера до апостолов и Богоматери. Неожиданно в ряды библейских и исторических лиц затесался даже Люк Скайуокер — упоминается, что он забыл в московском виртуальном клубе световой меч.
Никакого пиетета к историческим фигурам автор не питает: злодеи у нее получаются карикатурными, а великие деятели выглядят приземленными обывателями. Тот же Шекспир после воскрешения размышляет, как отдал бы «всю тысячу прелестных сонетов за кружку пива в самом злачном театре», мечтает ущипнуть за пухлый зад грудастую молочницу и справить нужду прямо в партере — «как это было принято в благословенные шекспировские времена».
Каноническим святым Симоньян приписывает человеческие слабости — защитники чувств верующих легко бы сочли подобное богохульством. В книге Мадонна признаётся, что в день казни Христа ей «не было дела» до судьбы человечества — «пусть всё погибнет, все пропадут пропадом, только чтобы сыночек мой так не страдал». А Адам и Ева — в книге аутокомпрочикос и трансоболочка-собака — и вовсе торгуют секс-товарами (что уж точно не должно оскорблять чувства верующих!)
Симоньян не упускает шанса отвесить колкости в адрес США и с особым, почти садистским удовольствием издевается над персонажами-американцами — дожившим до последних времен Илоном Маском и воскрешенным Биллом Гейтсом (который, к слову, жив и здравствует). Маск в ее прочтении — приспособленец, удумавший тягаться с Богом и за это обреченный на жалкое существование, а Гейтс, который в реальности намерен отдать 99% состояния на благотворительность — поклонник золотого тельца (то есть каким-то чудом пережившего катастрофу Бронзового быка с Уолл-стрит).
Как истинная патриотка, Симоньян определит, что единственное не забытое Богом место, почти не пострадавшее от катастроф, находится в России. Им окажутся Соловки — архипелаг, известный и своим монастырем, и одним из первых и самых жестоких концлагерей советского периода. Именно там кипит строительство Запретного Района, а получить прописку на Соловках — мечта каждого обитателя планеты.
Все русские персонажи написаны с явной симпатией — даже бывший зэк Сэмэн и допотопный робот Савельич, который говорит дореволюционным языком и служит Альфа Омеге. Так зовут главного героя — научного руководителя Запретного Района, который строит своими руками последнее прибежище для «человекоподобных».
Альфа Омега совершает невероятное открытие: новым источником энергии для умирающей планеты может стать вера — она способна обогнать скорость света. А значит, если во что-то очень верить, то это материализуется.
По ходу сюжета главный герой влюбляется в черешнеокую Машеньку (она же Мария Магдалина), прежде державшую благошоп, выходит из-под влияния ИЯ и ее запретов и обнаруживает, что он — сын Мадонны, которую воскресили уже беременной. Избавиться от чипов и восстановить память Альфа Омеге — то есть Христу — помогает, конечно же, русский: старец Савватий, основатель Соловецкого монастыря.
При поддержке не утративших веру и благочестие Христос вступает в смертельный бой с силами зла во главе с Иудой и Гитлером, а также с коварной ИЯ, что оказывается воплощением дьявола. Конечно же, Альфа Омега неминуемо побеждает, а помогает ему в этом не только вера и Бог, но и… русский язык. Единственная мудрость, неподвластная лукавому — это великий и могучий, поэтому ИЯ коверкает поговорки, и от буквы «ы» его и вовсе глючит.
Читателя ждет хэппи-энд: вся планета становится благодатной, как райский сад, и по ней расселяются праведники. Куда денутся грешники (или тех, кого к ним причислила автор) — Симоньян не уточняет. Видимо, как изавещал ее начальник, «просто сдохнут».
Непреднамеренная антиутопия
В эпиграфе Симоньян поясняет, что ее книга появилась потому, что Апокалипсис уже близко. И, видимо, она сама верит в безрадостные перспективы, которые рисует человечеству. В ее пророчествах, несмотря на религиозный флер, легко узнается привычная риторика главреда RT, предложившей взорвать в небе над Сибирью ядерную бомбу, чтоб оставить мир без средств связи.
Симоньянпризнается, что никогда не хотела быть медиаменеджером, а мечтала стать писателем и в журналистику пошла, чтобы овладеть языком. Видимо, отточить перо она всё же не успела: даже христианские святые и величайшие люди порой общаются как школьники — цитатами из поп-культуры и мемами, а для пущей выразительности текст пестрит тройными восклицательными знаками.
«Если войну за умы не получается выиграть пропагандой, значит, будут выигрывать запретами». Екатерина Шульман — о новых репрессивных нормах в России
Впрочем, Маргарита не держит своих читателей за интеллектуалов. По всей книге разбросаны подсказки в QR-кодах для тех поклонников ее творчества, которые ленятся даже гуглить. Симоньян позаботилась, чтобы в нужный момент читатели узнали, какого цвета зад у священной Свиньи Гертруды, первого чипированного Илоном Маска создания на планете, и точно поняли, почему воскрешенный Эйнштейн так часто показывает язык. Большинство ссылок ведут на источники неоспоримой надежности вроде «Википедии» и даже «Пикабу».
Библейские сюжеты в романе переплетаются с задорновщиной и конспирологическими теориями вроде той, что через мобильные телефоны нас всех прослушивают. Всё это сдобрено байками и сплетнями: так, по версии бульварной прессы и Симоньян, Билл Гейтс развелся с женой, потому что он «гребанный кобель», а она — «фригидная сука». Вольных трактовок религиозных текстов, которые можно счесть за натуральную сектантскую ересь, в книге тоже немало. Но Симоньян это вряд ли заботит, хотя Альфа Омега и завещал всегда говорить правду — чтобы не множить количество лжи.
Впрочем, правда непреднамеренно прорывается на страницы книги. Кажется, сама Симоньян даже не замечает, что в чертах Автономной Демократии с тысячами ее нелепых запретов, ограничениями на доступ к информации, слежкой через гаджеты (привет, мессенджер Max!) проступает образ современной России. К слову, по Конституции — тоже демократии.