Z-Россия Ивана Филиппова: почему поддерживающие войну россияне все чаще отказываются идти на фронт даже за большие деньги
Главной темой Z-пространства на минувшей неделе стал вечный вопрос нехватки людей. Блогеры давно жалуются, что россияне контракты подписывают совсем не в тех количествах, которые нужны фронту. Это не совсем новость. Но неожиданное измерение этому вечному вопросу придал довольно скромный автор и военный волонтер Александр Картавых. С его поста в Z-сообществе началась буря, которая не утихает до сих пор.
Разговор чиновника с волонтером
Фабула проста: Картавых рассказал, что давеча разговаривал с одним государственным чиновником и тот сформулировал один мучающий его вопрос.
«И вот мы поговорили, значит, — пишет Картавых (здесь и далее по тексту орфография и пунктуация первоисточников сохранена. — Ред.). — И он поделился болью. Опять-таки не своей личной, потомушта по должности это не его зона ответственности. Но, в то же время, и своей тоже. Потомушта е..т за это нынче кого попало. И если сформулировать вопрос одной фразой, то он прозвучит так:
“Вот мы даем уже по шесть миллионов рублей за добровольную мобилизацию на СВО. Скоро семь миллионов будем давать или даже восемь. А приток такой, не слишком впечатляющий. В день по чайной ложке кап-кап. Че им не так-то, еб….й рот этого казино? Что ещё им нужно дать, чтоб пошли воевать?»
Рассказав эту историю, сам автор обратился к своим подписчикам с вопросом: «Почему лично ТЫ, несмотря на сверхжирные условия (а дают реально много денег единоразово) всё ещё на гражданке починяешь примус? Что тебя останавливает? Представь, что вся госуха собралась, чтоб поинтересоваться, почему ты не на СВО. И ответь на вопрос по существу. Объявления о наборах на каждом столбе, а вы ещё не штурмуете Покровск. Почему? Что смущает?»
Пять тысяч разных «почему»?
Ответом ему были более пяти тысяч комментариев, среди которых одним из наиболее популярных (в разных вариациях) был такой: если я честно отвечу, за это теперь в России статья о дискредитации. И важно понимать — любые инакомыслящие, любые антивоенные либералы или украинцы в комментариях немедленно банились, право на высказывание имели исключительно сторонники войны и Владимира Путина. Которые, как оказалось, почему-то, когда речь идет об их собственных жизнях, власти вообще не доверяют.
На второй день вакханалии, очевидно почувствовав тянущуюся костлявую руку товарища майора, Картавых все комментарии удалил. Но некоторые для истории сохранились, приведу буквально несколько:
«Да жизнь менять на деньги нет никакого желания, а мутно-расплывчатое понятие СВО не вызывает никакого отклика в душе»;
«Деньги вообще не мотивация, хоть 20 лямов дай — что мне с этими деньгами делать, будучи инвалидом в лучшем случае, а в худшем — вообще в гробу. Похороны на все деньги организовать?»;
«Мой знакомый по итогу из лямов заплатил лям капитану, еще полляма старлею, чтобы не попасть в штурм — его брали в артиллерию.
Летом отправили в штурм под Волчанск. Пропал без вести. И вот эти офицеры меня отправят на убой»;
«Как человек, который уже три года мечтает только о том, чтобы демобилизоваться, могу сказать, что большинство людей просто подсознательно чуют, что МО — это бл….ий цирк с клоунами-дегенератами. И это чисто подсознательно люди ощущают, а сознательно снаружи даже и половины пи…ца не видно.
Но как минимум люди видят, что зайти легко, а выйти на своих двоих почти невозможно, потому что механизма покидания структуры МО не предусмотрено.
Ну вот и кто в здравом уме согласится де-факто продаться в рабство на неопределенный срок, даже за хорошую цену? Только совсем отчаявшийся человек.
А отчаявшихся ещё в 2023–2024 гг. всех выгребли».
Километры текстов об отсутствии мотивации
Понятно, что не стоит делать далеко идущие выводы об обществе на основании анонимных комментариев в интернете. Я и не буду этого делать, но зафиксировать «глас народа» в тщательно контролируемой по идеологическому принципу среде мне тоже кажется важным. Интереснее другое. На вопрос Картавых откликнулись другие каналы, за минувшую неделю военные и околовоенные авторы написали буквально километры текстов, отвечая на этот фундаментально важный вопрос. И тексты эти в высшей степени показательные. Если суммировать всё написанное, то картина получается следующая.
Еще раз на всякий случай напомню, что авторы — люди либо воюющие, либо активно войне помогающие. Войну поддерживающие и мечтающие о победе. Не «соевые либералы-релоканты».
,,Итак, короткий ответ звучит просто: граждане России на исходе четвертого года войны уже отлично знают, что контракт с Министерством обороны — это не легкие миллионы, а быстрая и бесславная смерть.
И никаким обещаниям они больше не верят, потому что с фронта вернулось достаточное количество гробов или покалеченных военных, достаточное количество контрактников и мобилизованных побывали в родных городах в отпусках, и в общем и целом страна имеет представление о положении дел на фронте.
«С 2023 года, когда массово стали набирать контрактников военного времени, уже многие тысячи этих самых контрактников столкнулись с обманом со стороны работодателя [Министерства Обороны] и привезли об этом знания домой, в отпусках или после увольнения в инвалидном состоянии. И рассказали окружающим — знакомым, друзьям, просто интересующимся соискателям, — как всё работает», — написал мобилизованный автор канала «Убежище №8».
Добро пожаловать в мясной штурм
Что ждет новобранца на фронте, по данным Z-авторов, как военных, так и волонтеров? Мясной штурм. Владимир Путин регулярно хвастается, что российская армия наступает по всей линии боевого соприкосновения. И российскому президенту кажется, что это замечательная фраза, демонстрирующая высшую степень эффективности его армии. Это не совсем так, поправляют его, не называя имени, конечно, военные авторы.
Наступать лучше там, где у противника слабая оборона, а если наступать всюду, в том числе в районах, где оборона выстроена эффективно, то это будет не совсем наступление, а скорее мясорубка.
Само по себе стремление удерживать стратегическую инициативу в ходе вооруженной борьбы — это нормально. Вопрос в том, насколько имеющиеся материально-технические, людские и временные ресурсы соответствуют требованиям обеспечения такого стремления. Если же ключевым драйвером такого стремления является поддержание имиджа, безотносительно имеющихся ресурсов, то мы получаем наступление ради высочайших докладов о наступлении. Как следствие, мы имеем весьма скромные продвижения при достаточно тяжелых потерях. Надо менять концепцию», — написал автор канала «Филолог в засаде».
Именно в том, что командиры гонят и гонят армию в наступление и видят Z-авторы корень всех проблем. Почему? Потому что армия несет очень большие потери. Но наступать надо? Надо. А значит, с полигонов снимаются недообученные новые контрактники, которых гонят в неподготовленное наступление. Контрактники гибнут порой в первом бою. Но наступать надо? Надо. И так по кругу.
12 дней до смерти
«Почему же не хватает этих штурмов? Потому, что командиры рассматривают их, как расходный материал. Новых им дадут, а ГШ требует продвижений. За продвижения — премии. Ещё и “авансы” отрабатывать надо.
Средний цикл жизни штурма: 12 дней.
— день первый: он подписывает контракт и прибывает на полигон;
— день второй-одиннадцатый: подготовка на полигоне;
— день двенадцатый (последний) заливка на позиции.
На горячих участках — из двух бойцов — до позиции доходит один. В лучшем случае», — пишет военный волонтер Романов в канале «Romanov Лайт».
Но это не всё. Контракт с армией — это как контракт с дьяволом. Навсегда. «До конца СВО», а когда он будет и в чем будет заключаться — этого никто не знает.
Доверие — около ноля
«...причина того, что люди не хотят идти на СВО, заключается в том, что доверие людей государству, МО, и всем уровням “начальства” равно нулю. ..Люди не верят МО, потому что там процветают “пузики”, потому что к военнослужащим относятся, как к скоту или как к мясу, потому что там рабство и крепостное право, потому что там всё есть всё надо покупать самим и искать самим или надеяться на благотворителей, потому что там “стратегия поражения”», — пишет автор канала Verum Regnum.
Упомянутые в цитате «пузики» — это российские генералы, полковники и подполковники, которые ведут себя на фронте как африканские полевые командиры.
Термин же «пузики» происходит от фамилии подполковника Пузика, печально прославившегося в армии в прошлом году. Российские волонтеры поймали полковника на торговле гуманитаркой, за что он их «утилизировал» в штурмах. Дело взял на контроль лично министр обороны. Спустя год полковник Пузик продолжает командовать и чувствует себя прекрасно, а последний свидетель по его делу был принудительно задержан в Петербурге и отправлен на фронт. Тоже, вероятно, в один конец.
Кровавые «пузики» войны
Военный волонтер Роман Сапоньков подсчитал, что в комментариях к оригинальному посту Картавых фамилия Пузик как причина нежелания идти воевать упоминается 153 раза.
«Для сравнения, фамилия Президента упоминается менее 40 раз, фамилия Министра обороны три раза. Можете сами залезть в комментарии и пересчитать.
…Получается, что у всё растущих выплат за заключение контракта есть максимально конкретная фамилия — Пузик. Ну, это судя по комментариям — люди отвечали именно так. И пока в отношении Пузика не будет принято мер, которые общество воспримет как подтверждение существования справедливости, выплаты хоть до 20 млн можно будет разогнать».
Кроме того, условия, в которых будут воевать потенциальные новые контрактники вряд ли у кого-то вызовут энтузиазм. Канал «Прифронтовой гараж» опубликовал прямую речь воюющего, который подробно объяснял, как сейчас выглядит война.
Линия фронта глубиной в 30 километров
«Малые кучки воюют огромную войну. “Опорник” может держать горстка: два, три или четыре человека. Линия боевого соприкосновения полностью изменилась. В 2023 году нашей задачей было заводить в село роту на десяти БПМ-3. Это уже тогда было сложно.
Сейчас техника стоит за десятки километров от ЛБС. Если в 2023 эти самые БМП-3 подрабатывали как танчики, то сейчас она вряд ли доедет до позиции, откуда можно отстреляться. И не потому что танки “устарели”, их просто почему-то не могут системно защитить и прикрыть от главного средства поражения — дрона-камикадзе.
Опишу как выглядит для обычного пехотинца путь к Линии Боевого Соприкосновения. Это теперь целый поход. Со всем своим шмурдяком, которого кило 30, Тебя выкидывают за 10–15 километров от точки, где Ты будешь войну воевать. Есть направления, где переход может доходить до 30 километров. Есть — где под покровом леса можно подскочить практически на несколько километров до ЛБСа. Дальше точек подвоза ходят только квадроциклы, грязевые байки и различной упоротости электросамокаты. Понятие “тыл” теперь начинается за 50 километров от ЛБС».
«Когда-нибудь вас сменят»
Или другой рассказ. Тоже прямая речь выживших штурмовиков, опубликованная каналом «Убежище №8»:
«Просидеть на занятой точке можно и 20, и 30 дней (примечание: это в 2024-м, сейчас уже до 3 месяцев можно просидеть, такова ситуация).
— Как прожить эти 20 дней?Совокупный ответ:
— С коптеров со сбросом тебе кидают воду в бутылочках по 0,5 л, шоколадки, маленькие батоны колбасы. Если повезёт, то булку хлеба.
— Нам ещё на полигоне сказали (в одной части): не нойте в рацию, что вас не сменили в течение недели. Раз не меняют, значит нет людей. Или к вам отправили группу, а их убили/ранили, они забились в нору в посадке в ближнем тылу и не захотели к вам идти. Так что ждите дальше. Когда-нибудь вас сменят».
Вот как-то так и получается: «Когда-нибудь их сменят». Правда, исходя из всего мною прочитанного, не совсем понятно, кто именно.
У Z-автора Романа Сапонькова есть ответ:
«Чудес не бывает. Если не будет достаточного количества контрактников, останется только мобилизация».
Звучит разумно. Войну ведь воевать Владимиру Путину нужно? Но тогда у меня вопрос. Если провоенное сообщество полагает, что большая страна узнала, какой п..дец творится на фронте и насколько контракт — это билет в один конец, и не хочет идти на фронт даже за огромные деньги, то почему они пойдут туда бесплатно? И не побегут ли в леса и болота, в Ереван и Тбилиси не «соевые хипстеры», а «мужики с Уралвагонзавода»? Вопрос не праздный. Может быть, мы и узнаем на него ответ.