«Вычистим наши города». Как национализм в России получил официальное прикрытие в виде народных дружин
Добровольные народные дружинники — внештатные сотрудники силовых структур. В эти формирования по всей стране вступают не простые бдительные граждане, а участники националистических движений. Под видом безопасности они продвигают ксенофобию, гомофобию и агрессивные методы борьбы с «чужими». Государство не просто закрывает глаза на радикалов, а фактически интегрирует их в официальные структуры охраны порядка. Как дружинники-националисты повышают уровень насилия в российских городах и почему зачастую остаются безнаказанными — рассказывает «Вот Так».
Времена разгневанных мужчин
Июньским утром 2025 года Аюна поднималась на эскалаторе железнодорожной станции «Немчиновка» в Подмосковье. В этот момент мужчина в камуфляже с нашивкой организации «Народная дружина Одинцовского городского округа Московской области» грубо схватил ее и сказал, что «проводит проверку мигрантов». Испуганная женщина повторяла, что она россиянка и просила окружающих пассажиров и сотрудников станции вызвать полицию, но они ее игнорировали. Тогда мужчина показал удостоверение народного дружинника и куда-то потащил испуганную девушку.
Пострадавшей оказалась уроженка Улан-Удэ, бурятка по национальности Аюна Д. («Вот Так» известна ее фамилия, но мы не указываем ее в целях безопасности женщины. — Ред.). Аюна — инженер-технолог, кандидат технических наук, преподавала в Восточно-Сибирском государственном университете технологий и управления. Последние несколько лет ученая живет и работает в Москве.
Дружинник — не простой москвич, а 42-летний Алексей Маров, бывший участник войны против Украины и член филиала «Русской общины» в Одинцово. В начале 2000-х Марова осудили за причинение вреда здоровью средней тяжести (ч. 1 ст. 112 УК РФ), хотя в народные дружины, согласно закону, не должны принимать людей с криминальным прошлым.
Националистическая организация «Русская община» начиналась в 2021 году с телеграм-канала, но во время полномасштабной войны в Украине стала самой известной, влиятельной и многочисленной ксенофобской группировкой в стране. Отделения «РосОб» действуют почти в 150 городах и регионах, включая оккупированные Донецкую и Луганскую области.
Одиозная «Русская община» — не единственный игрок ультраправой сцены. Десятки и сотни тысяч мужчин и женщин по всей стране объединяются в так называемые патриотические сообщества. Подобные объединения априори получают одобрение сверху. Так, «Русскую общину» возглавляет бывший депутат из Омска Андрей Ткачук.
Отколовшееся от нее летом 2024 года движение «Русская дружина» аффилирована с подсанкционным олигархом и основателем телеканала «Царьград» Константином Малофеевым. Он же курирует общество православных имперцев «Двуглавый орел». А председатель Народной партии Иван Отраковский руководит «Русской народной дружиной АЗО». Еще одна заметная ультраправая структура — «Северный человек», ее лидер — депутат Тюменской областной Думы от ЛДПР Тимур Темуркаев.
Представители каждой из этих структур состоят в добровольной народной дружине (ДНД) — общественном объединении граждан для помощи правоохранительным органам. С 1 мая 2024 года несколько муниципалитетов Московской области стали участниками пилотной программы по «обновлению» дружин. Губернатор области Андрей Воробьёв мотивировал реформу «высоким запросом на базовую безопасность». Скорее всего, подмосковные политики заимствовали идею «обновленных дружин» именно у провластных националистов, предполагают в проекте «Антифа.ру».
Дружины есть не только в Подмосковье, но и по всей России. По данным МВД от 2019 года, в реестры территориальных органов внутренних дел внесено более 8,5 тыс. ДНД, в них состоят больше 200 тысяч человек. Для сравнения — к 1985 году в СССР насчитывалось 282 тыс. дружин, объединявшие в своих рядах свыше 13 млн человек. Они не только следили за общественным порядком на заводах и в колхозах, но и устраивали рейды — например, на стиляг в 1950-е годы.
Современных дружинников объединяет ненависть к мигрантам из Средней Азии, с Кавказа, к представителям ЛГБТК+, как и силовые методы борьбы с ними. Тем не менее ни одна из этих группировок открыто не называет себя националистической или ультраправой. Вместо этого они позиционируют себя как «патриотическое движение» или «объединение русских людей по принципу взаимопомощи», противопоставляя «истинных патриотов России» (то есть себя) «украинским нацистам».
«Стадо отморозков»
С 2014 года создание и функционирование народных дружин регулирует закон «Об участии граждан в охране общественного порядка». Для формирования ДНД инициаторам необходимо зарегистрировать общественную организацию и подать заявление в органы местного самоуправления: там определят территорию патрулирования, поскольку на одной локации может работать только одна дружина. Далее бойцы проходят подготовку, получают одинаковую форму с отличительными знаками и удостоверение.
Участвовать в охране общественного порядка дружины могут только после их внесения в открытый региональный реестр на сайте МВД. Отчеты об их работе выкладывают на сайты местных администраций. Незарегистрированные дружины — например, «Русской общины» в подмосковных Мытищах и Котельниках — считаются нелегальными военизированными отрядами. В 2024 году силовики Тюмени уже проверяли неофициальных дружинников на экстремизм. После этого местная полиция получила неформальное указание ограничить взаимодействие с активистами «Русской общины», «Северного человека» и «Русской дружины».
Подобные отряды создают для помощи силовикам, что особенно актуально в условиях остройнехватки кадров в полиции. И, по закону, дружинники должны действовать только в сопровождении сотрудников правоохранительных органов. Это правило националисты систематически нарушают. В Ставропольском крае активисты «Русской общины» выступили в роли местных «решал» и, по их выражению, «урегулировали конфликт» между женой участника «спецоперации» и цыганами. «…С соседями-смуглянами прошел жесткий, но очень обстоятельный разговор. Решили проблемы пока без привлечения силовиков, по договоренности», — сообщили крайне правые в своих соцсетях. Активисты того же объединения, но из Свердловской области заставили извиняться на камеру таксиста-мигранта, которого обвинили в педофилии. В обоих случаях идеологи «чистой нации» не уточнили, почему не сдали «нарушителей» в полицию.
Без участия МВД националисты пытаются избавиться не только от приезжих. В Петербурге 15 членов «Русской общины» заявились в кафе Gedonist, где проходила костюмированная вечеринка «Вампирский бал». Вечер устроила блогерка Рада Русских. «РусОб» назвала мероприятие «сатанинским шабашем» и решила «навести порядок», поскольку несуществующее «Международное движение сатанизма» признано экстремистским и запрещено на территории России. По словам Рады, ворвавшиеся мужчины угрожали ей групповым изнасилованием и «трогали сотрудниц ресторана в интимных местах». После того как организаторы вызвали полицию, ультраправые скрылись. Автономно от силовиков не раз «брал ситуацию под свой контроль» и «Северный человек».
Также дружинники не имеют права проверять документы, выписывать штрафы и самостоятельно задерживать кого бы то ни было, как это было с Аюной. Эти регламенты регулярно нарушаются. На дежурстве добровольным помощникам полиции разрешено использовать перцовые баллончики, реже — травматические пистолеты. Несмотря на серьезные ограничения в применении физической силы и оружия, готовят ДНД как на войну. Например, раз в полгода дружинники от ГУРБ Московской области проходят обучение по огневой подготовке, основам инженерно-саперного дела и даже обнаружению и подавлению БПЛА. Среди тренеров есть и участники войны против Украины. Сами ультраправые общины также организуют тренировки для своих, в том числе по ножевому бою и единоборствам.
Оказывать силовое воздействие дружинники могут только в целях самозащиты либо ради предупреждения опасности для других. Но и в этомслучае есть ряд ограничений: запрещается нападать на женщин с очевидной беременностью, на людей с явными признаками инвалидности и на несовершеннолетних, если они не устроили вооруженное или групповое нападение.
И снова ультраправые делают по-своему. Пример тому — случай в Челябинске. Девять дружинников из «РусОб» в масках напали на двух подростков возле магазина: националисты использовали удушающий прием на одном из парней и дали пощечину другому. Завязалась потасовка, и неформальный патруль открыл стрельбу по несовершеннолетним из ракетницы и пневматического оружия. Серьезно пострадавших нет, но история возмутила родственников подростков:
«Дружина вы, или стадо отморозков в масках и с оружием?»
Проект «Антифа.ру» беспредел в Челябинске назвал «очередным примером того, как вместо заявленной защиты правопорядка ультраправые парамилитарес [военизированные группировки] сами провоцируют конфликт по пустяковому поводу». В результате против «общинников» возбуждено уголовное дело по статье о хулиганстве.
«Россия — не проходной двор!»
Желающих стать дружинниками среди националистов хватает. «Вот Так» изучил закрытые телеграм-чаты для подачи заявок в разные ультраправые ячейки и выяснил, что патрулировать улицы хотят мужчины и женщины, школьники (в ДНД принимают только с 18 лет) и пенсионеры, рабочие, сотрудники МЧС и люди с инвалидностью. Вот лишь несколько запросов на вступление:
«Добрый день. Зовут Антон, 47 лет. Женат, двое детей. Москвич. Преподаватель английского (22 года прожил в США и вернулся насовсем в 2019-м). Хочу вступить в общину и помогать».
«Здравствуйте, меня зовут Андрей, 22 года. Пока студент, заканчиваю обучение, по образованию юрист с уклоном в уголовное право. Может быть, чем-то смогу пригодиться».
«Хочу вступить в “Русскую общину”, так как, заступаясь за девушку, получил ножом по голове».
«Марина. 56 лет, ищу друзей и близких по духу людей. Чтобы один за всех и все за одного. Чтоб своих не бросали. Постараюсь быть полезной»
«Здравствуйте! Меня зовут Владимир. Мне 52 года, инвалид II группы. Женат, есть дочь 17 лет. Имею желание вступить в “РО”».
Больше года назад о наборе в уличный патруль объявила и «Русская дружина». На призыв откликнулся 48-летний Олег из подмосковного города Реутов. У Олега свой бизнес в сфере торговли строительными материалами. С начала полномасштабной войны он отправляет гуманитарную помощь российским военным и гордится этим.
«До СВО я не состоял ни в каких дружинах или общинах. Не приходило в голову. Пока всё было мирно и спокойно, жил своей жизнью», — рассказал мужчина «Вот Так». Когда Владимир Путин напал на Украину, Олег стал дружинником «по зову сердца» и из-за «очевидных проблем с миграцией». Иначе формулирует задачу руководитель краснодарского отделения «Русской дружины» Сергей Хусаинов: националисты должны «дополнять и помогать им [полицейским] вычищать наши города от нелегалов и людей, которые не желают ассимилироваться в нашем обществе».
Три раза в неделю — с пятницы по воскресенье — с 7 до 11 вечера Олег с коллегами обходят или объезжают самые злачные места Реутова, например «наливайки», либо проверяют информацию, которую жители присылают в чат-бот. По опыту Олега, для относительно спокойного города достаточно от трех до шести общественных патрульных и двух-трех полицейских на дежурстве.
В основном гражданские помощники полиции обращают внимание на тех, кто распивает алкоголь в общественных местах, мусорит, мочится в кустах. Олег уверяет, что обычно достаточно словесного замечания, а большинство дежурств проходит спокойно, разве что иногда «противник» получает от них струю перца в лицо:
«Бывают агрессивные люди. Это, как правило, нерусские, приезжие. Они не понимают, что законов надо придерживаться. То есть беспредельщики, которые чувствуют себя как у себя во дворе».
В группе риска не только мигранты и представители ЛГБТК+ − спектра, но также закладчики, безбилетники и уклонисты от воинской службы. Тем временем основной задачей ультраправых дружинников остаются антимигрантские рейды в нелегальные хостелы, на рынки и на склады торговых компаний — таких как Wildberries и Ozon. В месяц у националистов может быть по 10−15 облав. Олег говорит, что штурмом занимаются силовики, а дружинники оцепляют периметр и не дают мигрантам сбежать.
Подзадорную песню «Русский мир» Дениса Майданова, сторонника Владимира Путина и войны в Украине, плечистые мужчины в камуфляже и балаклавах прогоняют людей из общежитий и со строек. Это ролик о том, как «Русская дружина» Новороссийска вместе с военным Следственным комитетом провела рейд по проверке нелегальных мигрантов и натурализованных граждан, не вставших на воинский учет. «В Краснодарском крае уже 261 бывший мигрант заключил контракт и отправился на СВО», — утверждается в посте под видео, который заканчивается словами «Россия — не проходной двор!».
Как правило, дружинники работают бесплатно, хотя регионы могут выплачивать ежемесячное вознаграждение (обычно от 150 до 500 рублей в час) или предоставлять бесплатный проезд в общественном транспорте. По словам Олега, его вознаграждения хватает разве что на сигареты.
В основном реакция на дружинников позитивная, утверждает Олег — прохожие благодарят и чувствуют себя в безопасности. Но есть и те, кому внешний вид мужчин в бронежилетах и балаклавах внушает скорее страх, чем доверие. Например, жительница города Мурино Ленинградской области считает, что из-за своего обмундирования дружинники похожи на «членов преступной группировки».Олег же не сомневается в благих намерениях ультраправых дружин: «Для меня польза обществу и есть мерило добра и зла. Если ты полезен обществу, ты — добро».
«Мне не нравится — уберите»
Под видом обеспечения порядка дружины превратились в инструмент фильтрации общества, контроля над ним. Вмешиваясь в частную жизнь, они избавляются от «чужих». В том же законе, регулирующем действия ДНД, прописано, что дружинники должны руководствоваться принципами приоритетности защиты прав и свобод человека — вне зависимости от его этнической принадлежности, гражданства, сексуальной ориентации и гендера или внешнего вида. Однако, концентрируясь на мигрантах и представителях ЛГБТК+, а не на реальной преступности, националисты сами становятся источником насилия на улицах. Всё чаще их действия попадают под статью о возбуждении ненависти либо вражды и унижения человеческого достоинства(ст. 282 УК РФ, срок — до 6 лет).
У ультраправых дружин всё больше полномочий и ресурсов, но практически нет контроля. Эксперт исследовательского центра «Сова» Вера Альперович считает, что националистам не место в народных дружинах из-за их предвзятости и склонности к насилию:
«Внешний вид, политическая позиция, регион происхождения и прочее не должны рассматриваться как нарушение, — объясняет Альперович. — Но позиция “мне не нравится — уберите” порой становится основой для придирок к людям с “неславянской внешностью” и даже насилия».
Народные дружины стали легализованным инструментом давления и насилия, а за лозунгами о порядке на улицах скрывается уличный террор. Эксперт «Совы» видит крайне опасной ситуацию, когда государство делится своим монопольным правом на насилие с теми, кто использует его для поддержания порядка. «Ультраправые борются и с теми людьми, которые родились и выросли в России, но чьи родители или предыдущие поколения — иммигранты. Для этих людей русский — родной язык, но из-за националистов их ассимиляция сильно затрудняется. Это одна из очень важных проблем. Так нарушаются не только права, но и внутренняя гармония внутри общества».
Сотрудничество националистов и местных властей только на первый взгляд выгодно обеим сторонам. Первые получают доступ к власти и политический капитал. Вторым же вместе с дополнительным рабочим ресурсом достается негатив общественности и проблемы с силовиками.
Такой коллаборационизм Вера Альперович называет «договором с дьяволом». Она говорит: «Лояльность ультраправых властям весьма условна. Как только часть чиновничьего или правоохранительного аппарата не делает то, что им нужно, они начинают оказывать давление на этого чиновника, полицейского, судью: посвящают им негативные публикации на своих ресурсах, делают часто безосновательные предположения о коррупции, ненависти к русским и тому подобном, шантажируют расследованиями и публичным скандалом. Ряд структур уже сопротивляется». Так, в Челябинске «Русская община» добилась временного отстранения главы местного Следственного комитета. А конфликт между ультраправыми и полицейскими Петербурга чуть не дошел до суда.
Действуя по указке сверху, полицейские демонстративно дистанцируются от своих неподконтрольных помощников. В июле в соцсетях МВД появился видеоролик, призывающий бороться с националистами. В сюжете объясняют, что ультраправые «ищут мнимых врагов, сводят личные счеты, разжигают межнациональные конфликты» и «пропагандируют неонацизм» под видом борьбы с нелегальной миграцией. Но если в отдельных случаях полиция нуждается в помощи дружинников, то Кремль уже давно пытается задавить ультраправое движение.
Националисты не просто сеют вражду в обществе, но и снижают качество миграции, уверена Альперович: «А значит, сюда не приедут люди с высшим образованием, с важными навыками, те, кто может быть востребован не только в России. Наверное, националисты считают, что “и слава богу”, но с точки зрения глобальной конкуренции стран за интеллектуальные ресурсы это плохо. Зато приедут те, у кого нет другого выбора — низкоквалифицированные рабочие, те самые, которые больше всего националистам не нравятся».
Пока же уязвимые группы остаются в опасности и лишены правовых методов защиты от ультраправого произвола: у них почти нет возможности нанять юриста. А в случае нападения мигранты или персоны ЛГБТК+ не рискнут связываться с полицией, поскольку точка зрения силовиков и ультраправых по вопросам дискриминации часто совпадает.