Главный враг вакцины — это ее успех. Как люди получают и распространяют вирусы и в чем безусловная польза прививок
Экотуризм, птицефермы, таяние вечной мерзлоты и антипрививочники. Вот новые вызовы вирусной опасности, которые стоят перед человечеством. Более 7 млн смертей и 700 млн зараженных — таков итог пандемии COVID-19. Ждут ли нас новые пандемии? Откуда появляются вирусы и как от них защититься, а еще почему нужно сторониться летучих мышей? Об этом ведущий программы «Горизонт событий» Александр Папко поговорил с профессором Маурисио Комас-Гарсиа, вирусологом из мексиканского Автономного университета Сан-Луис-Потоси.
Мы на пороге новой эпидемии?
— Число инфекционных заболеваний и эпидемий растет уже как минимум 30 лет. Значит ли это, что человечество с 90-х годов вступило в новую эру пандемий?
— Я бы выделил четыре основных причины роста пандемий. Во-первых, высокая степень коммуникации и путешествий между странами.
Раньше мы были довольно изолированы. Путешествие из одной страны в другую занимало недели или месяцы. Некоторые вирусы и бактерии передаются через комаров. Эти комары чаще всего путешествуют на грузовых судах.
Изменение климата. В некоторых странах Северной и Центральной Европы становится теплее. И болезни, которые раньше были исключительно тропическими, теперь появляются в других странах.
Есть еще одна проблема — сейчас стало модным заниматься экотуризмом: ездить в джунгли, сплавляться по рекам. Проблема в том, что мы всё чаще посещаем места, куда человек раньше не ходил. Мы теперь проникаем в экосистемы, которые раньше были девственными, и это приводит к заражению заболеваниями, с которыми мы раньше не сталкивались.
,,И пожалуй, самое удивительное и опасное — это наличие группы людей, особенно в США и других развитых странах, с высоким доходом, которые выступают против вакцинации безо всякого логического обоснования. Антипрививочное движение становится всё более распространенным. Мы уже видим это в США: человек, ответственный за здравоохранение, является противником вакцинации.
Например, здесь, в Университете Сан-Луис-Потоси пару лет назад мы начали выявлять множество случаев гепатита А. Мы провели исследование, чтобы выяснить, почему это происходит. И пришли к выводу, что во время пандемии люди не делали прививки от гепатита А. Это привело к возвращению болезни.
Не знаю, возможно ли искоренить человеческую иррациональность. Тысячи людей заявляют: «Я нашел в интернете, что эта вакцина вредная. Я знаю больше, чем ученые, больше, чем люди, работающие над вакцинами». В нашей группе мы как раз занимаемся вакцинами. Чтобы она поступила на рынок, требуется 10 лет очень тщательных исследований и испытаний.
Опасность пандемий увеличивается из-за миграции. Например, из Центральной Африки, Южной Америки или Юго-Восточной Азии люди едут в другие страны, и вместе с ними начинают распространяться болезни, характерные для бедных или развивающихся стран.
Откуда приходят пандемии
— Новые вирусы появляются в животном мире и прекрасно передаются человеку, как это было с COVID-19. Это был вирус летучих мышей, который перешел к человеку. Означает ли это, что вирусы эволюционируют довольно быстро?
— Да, вирусы действительно склонны эволюционировать быстрее, чем мы. И именно в этом заключается большая проблема с «болезнью Х», например. Ее может породить мутировавший вирус. Хотя вы и я люди, и мы очень похожи — у нас есть несколько генов, которые немного отличаются. В Средние века в Европе множество людей погибло от таких болезней, как чума. А те, кто выжил, уцелели благодаря наличию определенных генетических отличий — полиморфизмов. В наихудшем сценарии от болезни гибнут все, у кого нет таких полиморфизмов.
Наше преимущество в том, что у нас есть современная медицина. К примеру, вирус Эбола имеет очень высокий уровень смертности. Но если начать лечение на самой ранней стадии — даже с помощью простого восполнения жидкости в организме, — пациента можно довольно легко спасти. Кроме того, современные медики имеют возможность изучать редкие заболевания.
Летучие мыши — самые опасные переносчики болезней
— Появление новых вирусов происходит в местах, где люди находятся в тесном контакте с животными. В каких местах и регионах люди чаще всего контактируют с животными? Где вспышки могут происходить проще, как, например, на рынке животных в китайском Ухане?
— Существуют разные виды экотуризма. Если вы просто идете к реке — с вами ничего не случится. Но если вы решаете, скажем, что хотите «схватить обезьяну, поиграть с ней, потому что мне нравится обезьяна» — это уже другой случай. Некоторые обезьяны в Таиланде или Мексике уже знают, что, если вы подойдёте ближе, возможно, дадите им еду. Вот тогда и начинается взаимодействие. А от них лучше держаться подальше, потому что вы можете как заразиться от обезьяны, так и заразить саму обезьяну.
Другая проблема — когда люди едят мясо редких животных. Кто-то решает: «Я поеду в такую-то страну и попробую вот это животное». Если мясо плохо приготовлено, это может привести к инфекции. В этом заключается одна из теорий происхождения ВИЧ, а также лихорадки Ласса — люди начали есть животных, которых не стоит употреблять в пищу. Мои знакомые говорят: «Круто ходить по пещерам». Но пещеры полны летучих мышей. Летучие мыши — удивительные животные, потому что они могут быть носителями множества вирусов и бактерий и при этом не болеть. Насколько мне известно, только грибки способны убивать летучих мышей. Вирусы их не убивают, и мы не знаем почему.
Если вы любите ходить по пещерам и видите, что они завалены пометом летучих мышей — нужно быть осторожным. Стоит заранее принять меры: не трогать лишнего, мыть руки, носить маску, чтобы защитить себя. Всё зависит от того, насколько тесный контакт у вас с дикой природой. Летучие мыши — один из самых важных резервуаров вирусов.
Другие животные, распространяющие патогены, как учит нас история, — это мыши. Раньше, в Средние века, мыши и крысы были обычным явлением в домах. Сейчас уже нет. Но если вы, например, идете в поход, нужно подумать, будут ли там крысы, клещи. Клещи опасны. Поэтому стоит использовать репелленты, чтобы избавиться от них.
Например, болезнь Лайма — это большая проблема в США и некоторых частях Европы. Ее вызывают клещи. А ведь достаточно обычного спрея от насекомых, чтобы защититься.
Птицефабрики и фермы — потенциальные рассадники эпидемий
— А как насчет птицефабрик и свиноферм? Там же тоже огромное количество животных, и люди с ними контактируют.
— Очень хороший вопрос. Подумайте: почему многие вспышки респираторных вирусов происходят в Китае? Это во многом связано с культурой содержания животных. Там много уличных рынков, где свиньи, утки и другие животные находятся вместе. И они могут передавать друг другу болезни.
Например, у нас это невозможно. Если у тебя птицеферма, это только птицеферма — свиней там быть не может. В регионе, где я живу, есть компания, у которой множество птицеферм. Но между каждой фермой расстояние примерно пять-шесть километров. Так что если на одной ферме куры заболеют, их придется уничтожить, но другие фермы не пострадают. Необходимо изолировать поголовье.
Это действительно важно. В западных странах обычно содержат либо овец, либо свиней — стараются не смешивать их. И это помогает сдерживать распространение болезней. Никогда не стоит содержать на одной ферме птиц и свиней, потому что это идеальное сочетание для появления новых форм гриппа.
— Я родился в деревне, и у нас на подворье были и куры, и свиньи — всего понемногу. Было ли это опасно?
— Мы должны объяснить людям: да, нормально держать и свиней, и собак. Просто старайтесь не держать их в одном и том же пространстве. Есть простые меры: например, можно завести сапоги и одежду, которую вы должны надевать только при работе с птицами. Отдельную одежду и инвентарь необходимо использовать и при посещении свиней или коров. Так делают, например, в зоопарках. Там работники не используют одну и ту же одежду для перехода из одной зоны в другую.
Опасные вирусы из ледников
— Изменение климата. Вы уже сказали, что малярия и другие тропические заболевания распространяются дальше на север. Но можем ли мы быть уверены, что вечная мерзлота, которая оставалась промерзшей тысячелетиями, безопасна для нас? Что не проснется нечто, замерзшее еще до появления человечества, и не уничтожит всех нас?
— О, это потрясающий вопрос, который я сам себе задавал много раз. Краткий ответ: мы не знаем. Там есть вирусы, бактерии, грибки и паразиты. Но мы не знаем, будут ли они опасны, когда мы их встретим, потому что, вероятно, животные, которых они заражали, с точки зрения биологии и иммунологии сильно отличались от нас. Я думаю, заражение древними видами вирусов и бактерий маловероятно. Однако шанс никогда не будет нулевым. Может быть один вирус, которому просто «повезет» перескочить на подходящее животное.
Вакцинация защищает наших детей
— Есть хорошо известные опасные болезни, которые были почти искоренены, такие как полиомиелит, оспа и корь. В 1990-х и начале 2000-х годов во многих странах от них перестали прививать детей. Создает ли это опасность для новых поколений? Вернутся ли старые болезни и бактерии и ударят по непривитым людям? Иначе говоря, мы действительно искоренили эти болезни или нет?
— Главный враг любой вакцины — это ее собственный успех. Когда я рос, я не знал ни одного человека, который болел полиомиелитом, а вот мои родители знали. Вакцина от полиомиелита — одна из самых эффективных. И всё еще есть несколько стран — по-моему, три: Афганистан, некоторые районы Пакистана и Нигерии, — где полиомиелит сохраняется. И мы должны об этом помнить, потому что, если люди перестанут прививаться, они могут заболеть. И кстати, COVID-19 был не первым случаем, когда дети учились дистанционно. В 1950-х годах в США дети учились по радио, потому что уровень заболеваемости полиомиелитом во время одной из вспышек был слишком высок.
Когда вакцинируется много людей, возникает так называемый коллективный иммунитет. Есть дети, которым нельзя делать прививку из-за аллергии. Но если все остальные привиты — мы все вместе защищаем таких детей. Почему я должен делать прививку? Потому что я тем самым защищаю других от болезни.
Нам нужно отказаться от самонадеянности и эгоизма: «Со мной-то ничего не случится». Может, и не с тобой, но с кем-то с ослабленным иммунитетом — вполне. Так что нужно возвращаться к вакцинации. Сейчас уровень прививок от кори, ветрянки, полиомиелита падает, потому что люди говорят: «Я не знаю, что мне вводят». Но само заболевание намного страшнее любого лекарства. Поскольку наше поколение не сталкивалось с этими болезнями, мы просто не понимаем, насколько страшно ими болеть. Вакцинация — это защита будущего, защита наших детей.
Очень важно донести до людей, что вакцинация играет огромную роль. Потому что иммунная система не просто вырабатывает антитела против конкретной вакцины — каждый раз, когда вы делаете прививку, вы тренируете её и против других патогенов. То есть вы не становитесь привиты против других болезней напрямую, но ваша иммунная система учится лучше с ними бороться.
Это называется тренированный иммунитет (trained immunity). Единственный способ его тренировать — получать все доступные вам прививки.
Уроки пандемии COVID-19
— Мы пережили весьма опасную пандемию COVID-19. Научилось ли человечество чему-то? Стали ли мы лучше находить, изолировать и отслеживать болезни?
— Думаю, да. По крайней мере внутри научного сообщества мы поняли, насколько важно делиться информацией. Во время вспышек Эболы и SARS-CoV-2 обмен информацией стал крайне важен. Я получил образцы ДНК из Германии и из трёх разных мест в США, не прося ничего взамен. Мы обменивались информацией в режиме реального времени, и это значительно упростило разработку вакцин против SARS-CoV. Ученые стали немного менее эгоистичными и стали делиться данными быстрее.
Вопрос в другом: научились ли наши политики? Не знаю, как в Польше или Западной Европе, но в США мы видим, что новая администрация намерена прекратить вакцинацию и остановить разработку некоторых вакцин. Этим она вредит собственному населению. Если европейские лидеры считают иначе, думаю, европейцы будут в безопасности.
— Во время пандемии мы также сталкивались с другими мерами, такими как локдауны, социальное дистанцирование и ношение масок. На ваш взгляд, какие из них оказались эффективными, а какие нет?
— Думаю, локдауны должны быть очень рациональными. Полная изоляция всей страны — это, по-моему, нерационально. Но и полный отказ от локдауна, как, например, в Швеции, может быть опасным.
В Сингапуре сделали то, что в Европе может показаться чрезмерным контролем: каждый раз, когда вы идете в магазин и оплачиваете покупку с телефона, государство знает, где вы находитесь. В Сингапуре это сработало, потому что, если кто-то получал положительный результат теста на SARS-CoV-2, вы сразу получали уведомление: «Вы были в этом месте в то время, когда там находился зараженный SARS-CoV-2». И это было очень умное решение.
Можно назвать это вмешательством в личную жизнь — когда правительство знает, где вы находитесь. Но если это делается для того, чтобы предупредить: «Эй, ты в группе риска, у тебя может быть болезнь» — я считаю, это того стоит. Думаю, нам стоит использовать такие технологии, потому что они у нас уже есть. Каждый раз, когда мы платим картой или с телефона, наше местоположение можно отследить.
Можно также подключать искусственный интеллект. Тогда мы сможем отслеживать болезни в реальном времени и принимать решения, например: «эту часть города нужно закрыть». И не блокировать всё подряд, потому что тогда пострадает экономика. Это должно делаться очень умно. Конечно, такие решения вызывают этические вопросы. Но мы должны разобраться с этими этическими вопросами до того, как придет следующая пандемия.
Вакцины от коронавируса очень эффективны
— Во время недавней пандемии первые тесты были разработаны за считаные недели, а первые вакцины были произведены и внедрены менее чем через год. Можем ли мы ожидать, что при появлении новой опасной инфекции с ней удастся справиться так же быстро, потому что мы уже умеем производить вакцины?
— Думаю, с технологической точки зрения — да. Потому что до пандемии регулирующие органы не были в восторге от мРНК-вакцин или вакцин на основе аденовирусов, таких как «Спутник», «Янссен» или «АстраЗенека». Но у них не было выбора — им пришлось их принять. И теперь мы знаем, что это абсолютно безопасно и эффективно. То есть по крайней мере, нам удалось убедить регулирующие органы в том, что эти новые платформы действительно полезны. А самое хорошее в этих платформах — то, что, когда мы идентифицируем патоген и хоть как-то понимаем, как он работает, мы очень легко можем перевести эту информацию в новую вакцину.