Z-Россия Ивана Филиппова: ветеранский беспредел как символ послевоенного будущего
Последние новости, связанные с возможностью мирных переговоров между Россией и Украиной, не дают поводов для оптимизма. Более того, после триумфального визита Владимира Путина в Китай ощущение, что конца и края войне не видно. Но рано или поздно, на тех или иных условиях она непременно закончится. И с фронта домой вернутся сотни тысяч новых «ветеранов». И их возвращение изменит страну, возможно, даже сильнее, чем изменила ее война. Z-каналы пишут об этой проблеме не так часто, как о сложностях воюющей армии, но тем не менее о перспективах возвращения домой они говорят. Особенно накануне третьей годовщины мобилизации.
Суровая статистика
Итак, по данным МВД, за первые шесть месяцев 2025 года зафиксировано 333 251 преступление по тяжким и особо тяжким статьям. Это самый высокий показатель за последние 15 лет. За три года вернувшиеся с фронта ветераны «СВО» совершили около 750 преступлений против личности, как минимум 378 человек они убили. Большинство преступлений носили бытовой характер и происходили на почве злоупотребления алкоголем.
Это сегодняшняя статистика. Война еще идет, новые «ветераны» еще не вернулись домой. А что будет, когда это произойдет?
В городе Камышине Волгоградской области 14 августа был зверски убит федеральный судья. Убийца сначала застрелил служителя Фемиды из охотничьего карабина «Сайга», затем отрезал ему пенис и засунул трупу в рот, а на прощание воткнул в глаз мертвого судьи нож. Мотивом убийства стала банальная ревность. А убийца… Вы наверняка уже сами догадались — им был военный, вернувшийся с фронта в отпуск.
Особая жестокость «героев СВО»
Убийство в Камышине привлекло внимание всей страны особой жестокостью. И в этом оно и правда уникально, а вот то, что убийцей оказался ветеран не новость, а стремительно формирующаяся новая норма российской жизни. Почти каждый день теперь в криминальных новостях фигурируют ветераны. Они совершают убийства, грабят и насилуют и их жертвами может стать буквально любой — сосед, родственник, случайный прохожий. Вот несколько заголовков:
«Мобилизованный из Калужской области, вернувшийся домой после тяжелого ранения, забил собутыльника монтировкой», «Российский военнослужащий, вернувшийся с войны по ранению, изнасиловал жительницу села в Пермском крае», «23-летнего Вадима из города Лермонтова Ставропольского края “ветераны СВО” сначала пытали, а затем забили до смерти», «В Якутии воевавший на СВО рецидивист вернулся в родной поселок и держал в страхе местных жителей. В итоге он обиделся, что его недостаточно “чествуют” на 23 февраля, и убил двух человек».
Это убийство, мне кажется, особенно показательным, потому что в нем один из ключей к пониманию того, что именно принесет конец войны России. Вернувшиеся ветераны, прошедшие буквально ад, потерявшие здоровье и похоронившие друзей, начнут требовать от общества уважения. Мы воевали за вас, за вашу безопасности, мы кровь проливали, а вы? Опыт всех последних войн, которые вела наша страна, говорит об этом. Мы видели ветеранов Афганистана и двух чеченских войн, теперь увидим ветеранов войны в Украине. И так же, как и в предыдущих случаях, общество, не интересовавшееся войной все эти годы, делавшее вид, что ее нет, ответит военным: «Мы вас туда не посылали».
Страна с закрытыми глазами
Сомнений в этом особенных нет. Да, Путин регулярно рассказывает, как «страна сплотилась ради наших мальчиков» или что военные — это «новая элита», но мы с вами знаем и видим. Войной горят маргиналы, а страна предпочитает закрывать глаза. Жить своей обычной спокойной жизнью. И сейчас, когда война далеко, так жить вполне можно. Я регулярно читаю, как большие и малые Z-каналы жалуются, что «огромная страна спит» и фронту помогают единицы. Этот показатель общественных настроений куда точнее, чем фальсифицированные социсследования или кричалки пропаганды. Но сейчас общество может игнорировать войну. Когда же она закончится, ветераны принесут войну с собой — в города, поселки и деревни.
Тут мне могут возразить, что всякие опросы показывают поддержку российским обществом так называемой СВО. Допустим, это и правда так. Но ответ в соцопросе не стоит для человека ничего. Не важно, искренне он отвечает или из осторожности обманывает, – это всего лишь слова, они ничего ему не стоят. Теперь представьте себе военного, который рвет тельняшку на груди и со словами «я за тебя воевал» или «за тебя пацаны мои погибали» требует у вас… скидку. Или что-нибудь отдать бесплатно. Или отжать машину, телефон, квартиру. Или забрать силой вашу девушку или жену. Когда ваш ответ будет иметь реальные последствия, что вы тогда скажете?
Итог войны: ПТСР и наркомания
Война в Украине — самая страшная на нашей памяти, но далеко не первая, и мы знаем и как общество относилось к ветеранам, и что они сами творили. ОПГ из 90-х, которые порой целиком состояли из афганцев. Да и не только в 90-е. Все это мы уже проходили, но у войны в Украине есть несколько ключевых особенностей, которые, боюсь, сделают новых ветеранов куда более опасными для страны и граждан.
Во-первых, конечно, это масштаб. Сотни тысяч мобилизованных и набранных по контракту за огромные деньги. Если сегодня погибших уже больше 100 тысяч человек, мы можем себе представить масштаб бойни, которая не идет ни в какое сравнение ни с чеченскими кампаниями, ни с Афганом.
Во-вторых, продолжительность. Сегодня с фронта домой насовсем можно вернуться или потеряв ногу либо руку, или в гробу. Все остальные воюют до конца. Военных кампаний такой продолжительности без ротаций личного состава не было в новейшей истории мира. Человеческий организм не может воевать четыре года. Или даже три года подряд. ПТСР ветеранов украинской войны, скорее всего, перекроет травмы всех ветеранов недавних конфликтов.
Из продолжительности следует еще один важный вывод — наркомания. Как регулярно пишут сами военные авторы, на фронте настоящая эпидемия наркомании, потому что без стимуляторов люди уже просто физически не вывозят. Об этом пишут и Z-авторы. Вот цитата из канала «Филолог в засаде»: «Проблема с наркотой на текущий момент на всей ЛБС имеет статус эпидемии. Это касается и растительных форм, и химии (соль, меф и амфетамины)».
Несущие смерть операторы дронов
Третье. Вы слышали уже много раз о том, что война в Украине — это война дронов. С фронта после окончания боевых действий вернуться их операторы — уникальные люди в военной истории. Всегда самой страшной работой на войне считалось снайперское дело, когда ты видишь глаза человека, которого убиваешь. Видишь его смерть максимально близко. Артиллеристы редко видят, пилоты бомбардировщиков — никогда. И те и другие могут нести ответственность за сотни или даже тысячи жертв, но в лицо они их никогда не видели. Так было во всех войнах, но не в этой.
У операторов БПЛА на счету сотни, а иногда и тысячи убитых людей, чью смерть они видели. Может быть, даже наслаждались ей. Невозможно представить, как искалечена их психика. И невозможно представить, что эти люди, познавшие власть выбирать, кто умрет, а кто останется жить, вернувшись на гражданку, легко встроятся в равнодушное к войне общество. Очень точный текст написал об этом еще в феврале Z-автор Александр Картавых (орфография автора сохранена. — Ред.):
«....после СВО все люди с такими навыками [управления беспилотниками], по уму, должны на спецучете быть, как сейчас снайпера или подрывники. Пожизненно, даже если текущая деятельность никак не связана с дронами. Просто потому что человек, который может заказать из Китая какой то пластмассовой х..ни, накрутить на мясорубке взрывчатки из хозмага и слепить из этого ударный дрон, способный уничтожать бронетехнику и укрепы — это опасный человек, скажем так. Фейсы ещё наплачутся с этой категорией ветеранов.
Собственно, поэтому после СВО государство, канешно, должно обо всех ветеранах позаботится, социализовать их, переучить их на мирные профессии, оказать психологическую помощь и всё такое. Но по дроноводам оно просто ОБЯЗАНО это делать и не филонить. Потомушта они — чуть ли не самые потенциально проблемные, если их социализацией не заниматься. Люди с личными кладбищами до горизонта и способностью собирать себе оружие из говна и палок. Врятли они просто с горя все сопьются и тихо помрут от невостребованности».
Убийцы за большие деньги
Наконец, еще один важный момент — деньги. Психологически и физически искалеченные люди привыкли, что за убийства им хорошо платят. Защитниками Родины этих людей не воспринимают уже сейчас, причем во многом благодаря действиям российских властей и многомиллионным выплатам новым контрактникам. Вся страна увешана рекламой службы по контракту и обещанием многомиллионных выплат, поэтому воюющие сейчас для граждан России не «защитники», а наемники. Они туда зарабатывать поехали, заработали большие деньги и еще требуют к себе уважения? Да за что? А согласятся ли с новыми обстоятельствами сами ветераны? Вчера они зарабатывали деньги, которые в среднем по стране имеют совсем немногие, а теперь им надо устраиваться на работу за совершенно другие, причем значительно более скромные, зарплаты. Согласятся или пойдут в криминал?
Мы знаем на это ответ из истории, причем как российской, так и любой другой воевавшей страны. Ветераны становятся основой самой страшной организованной преступности.
Беспредел как норма существования
Еще важный момент, и он тоже уникален именно для российского вторжения в Украину.
Я много читаю, что пишут российские военные о своей жизни, и знаю, что во многих частях на линии фронта сейчас творится полный беспредел. Какой-нибудь полковник может выстроить систему, в которой он будет абсолютно безнаказанно грабить солдат, забирая у них банковские карточки. Издеваться над ними, например сажать в собачьи клетки. Безнаказанно убивать их. На фронте процветает рэкет и наркоторговля. Отдельные российские военачальники ведут себя как африканские полевые командиры со своими собственными маленькими армиями. Закончится война, и эти сложившиеся преступные коллективы сами собой распадутся? Нет, эти люди вернутся в родные деревни, города и станицы и будут строить свои маленькие мафии заново. Как в станице Кущевская.
Об этом говорят с тревогой уже сами силовики. Недавно журналисты Русской службы Би-би-си обратили внимание на статью сотрудника Уральского юридического института МВД РФ Вилли Маслова «Влияние специальной военной операции на преступность в России». Автор, сотрудник МВД, приходит в этой статье к однозначному выводу: Россию ждет рост преступности.
«В отсутствие должной работы с участниками военных действий стоит ожидать прежде всего роста насильственной преступности: побоев, причинения вреда здоровью. Особую озабоченность вызывает то, что субъектами преступных действий могут стать члены семьи участника СВО», — пишет сотрудник института МВД.
Оружие массово привезут с фронта
С высокой долей вероятности «ветераны» вернуться домой не с пустыми руками. Уже сейчас стремительно растет количество судов над военными за торговлю оружием. Внимание на это обратила «Вёрстка»: «Если до войны гарнизонные суды рассматривали несколько десятков дел в год, то сейчас речь идет уже о сотнях». С фронта в Россию вывозят буквально всё: пистолеты Макарова, автоматы Калашникова, иностранные винтовки, боеприпасы, гранаты и даже гранатометы. Оказавшись на черном рынке, это оружие продается за копейки — от пары тысяч до нескольких сотен тысяч рублей».
Будет государство заниматься ветеранами или выбросит их на помойку как использованный материал? Ответ на этот вопрос мы тоже с вами знаем. Как «заботилось» государство об афганцах или о ветеранах войн в Чечне всем нам хорошо известно — никак.
Начало войны было для России трагедией. Трагедией в первую очередь моральной. Окончание же её может стать катастрофой совершенно настоящей.