Оговор в антисоветсткой деятельности. Холод надежды. Часть 66.
"Всё стереть из памяти, забыть обещания, выплюнуть яд со вкусом предательства. Сколько дней и ночей понадобится на этот раз, чтобы рана затянулась?"
Марк Леви
Подготовка к новой экспедиции началась ещё в зимнее время, месяцы тихой лабораторной работы пролетели одним днём и наступил долгожданный день вылета. За неделю до отлёта жена Федора почувствовала беспокойство, нарастающее с каждым днём при приближении даты расставания. По состоянию здоровья перенес свой вылет Ян Георгиевич и фактическим руководителем российской группы археологов предстояло стать Давидову. Утром, когда Федор собирался на рейс, дочка расплакалась, а жена повисла на шее, умоляя отказаться и остаться дома. Последнюю фразу Эльвиры он запомнил на всю жизнь: "Я чувствую, что мы с дочкой тебя больше никогда не увидим!"
Хваленко разозленный на Федора и завлаба нередко выговаривал едкие обидные слова, оскорбляющие друга, проклинал Матенко. Петр не смог сдерживать свой гнев, он взял чистый лист бумаги и написал кляузу на Матенко и его любимчика Давидова и собственноручно отнес в партийный комитет института, но Федор, словно назло своему другу, вылетел в Салоники в этот день рано утром.
Сотрудник КГБ, контролирующий зарубежные поездки учёных института, словно почувствовал неладное, спустя день уже ознакомился с обращением Петра Хваленко и решил сам лично поговорить с автором.
- К нам поступило ваше обращение о фактах, порочащих достоинство советского гражданина, - сообщил сотрудник госбезопасности при личной встрече с Хваленко, - что вы можете добавить.
- Ян Георгиевич собирался привести в союз новую партию антисоветской литературы, - понесло Петра.
- А что можете рассказать о поведении Федора Максимовича за границей? - Терпеливо расспрашивал сотрудник КГБ.
- Он пьянствовал за время всей нашей экспедиции, а я упорно работал с утра до вечера, - заныл Петр, - Федька все время ругался, что мало платят, что в СССР учёные нищие. Давидов много общался с рыцарями мальтийского ордена, рассказывал, что это они инициировали раскопки.
- Отлично, Петр, вы преданный сын своей страны, - ухмыльнулся службист, - вам есть еще, что сказать?
- Зарубежные друзья Федора Давидова обещали ему помочь устроиться за рубежном, - Хваленко откровенно излагал собственные мечты, превращая своего друга в предателя, - Федор так ждал и так надеялся на новую экспедицию, он не хотел возвращаться в Советский Союз.
Сотрудник внимательно выслушал Петра Хваленко, записывая его слова, заставил расписаться за сказанное, когда молодой ученый ушел задумался, как лучше доложить руководству о рассаднике антисоветской деятельности в институте.
Давидов с группой учёных более недели работал на раскопке участка на месте разрушенной крепостной стены, верхние пласты грунта уже были сняты. Один из странных персон, финансировавших экспедицию, решился спуститься в раскоп, так что Федору пришлось сначала отступить, а потом плюнуть и подняться по лестнице на поверхность. Мужчину, спустившегося в раскоп, что-то привлекло внимание, он поднял кирку и со всей дури ударил в стену, пытаясь выковырнуть какой-то камень. Мгновенно стена раскопа сдвинулась и обвалилась, засыпая грунтом мужчину, Федор подхватил лопату и спрыгнул в полузасыпанную яму, пытаясь спасти горемыку.
К счастью обвал оказался небольшой, мужчину удалось раскопать и поднять на поверхность быстро, но встревоженный Ветсоиниди с коллегой сопроводили пострадавшего до автомобиля и быстро увезли. На следующий день пострадавший в одиночестве явился на место раскопки, нашел Федора и на чистом русском языке попросил на сегодня оставить работу. Через четверть часа они уже сидели за столиком таверны на берегу моря.
- Спаситель мой, - дружелюбно обратился к Давидову мужчина, - называйте меня Андреа, я рыцарь Мальтийского ордена из рода Сарто.
- А я Федор Давидов, - без улыбки назвал себя археолог.
- Я знаю, как вас звать, - произнес рыцарь.
- Понимаю, вам обо мне рассказал профессор Ветсоиниди, - Федор отпил пива и посмотрел на море.
- Я знаю о вас больше, чем наш греческий друг и больше, чем вам известно о себе.
- Что же вам такого необычного удалось обо мне узнать? - Федору не нравился интерес Сарто к своей персоне.
- Ваш друг Петр предал вас и вашего учителя, - пристальный взгляд рыцаря пронзил до самого сердца. - Профессора Матенко арестовали, вас оговорили в антисоветской деятельности, если вернётесь, то вас ждёт участь Яна Георгиевича, а в институте идёт следствие.
- Я вам не верю, - вспыхнул Федор. - Петр неплохой человек.
- Господин Давидов, вы отличный учёный, ваша диссертация по раскопкам в Крыму - это выдающаяся научная работа. - Федор, казалось не слышал эти слова Сарто, обдумывая вероятность предательства друга.
- Ваш друг был неплохим человеком, - печально выговорил Андреа, - Петр озлобился за отказ взять его в очередную экспедицию на Родос и решил отомстить, - если вы не верите мне, то можете завтра позвонить в институт. Федор, вы блестящий учёный и должны знать, что мы готовы помочь вам устроиться в любой европейской стране.
На следующий день Давидов дозвонился до секретаря лаборатории Матенко, женщина в ужасе сообщила об аресте Яна Георгиевича, об обыске в кабинете профессора и о бесконечных допросах сотрудников лаборатории. Следующий звонок Федор сделал домой, Эльвира сквозь плач прокричала: "Прощай!", после кто-то подключился к линии, строгий голос полный презрения четко потребовал: "Гражданин Давидов, приказываю вам немедленно вылететь на родину, себя этим вы уже не спасёте, но обеспечите нормальную жизнь дочери.
На следующей встрече Андреа Сарто заметил удрученность Федора, русский учёный осунулся, под глазами заметил черные круги от бессонной ночи.
- Вижу, Господин Давидов, вы позвонили домой, - печальный голос Сарто разозлил Федора.
- Госбезопасность арестовала Яна Георгиевича, провела обыска даже у меня дома, мне нужно срочно лететь на родину.
- Вы понимаете, что вас ждёт? - Рыцарь позволил себе говорить громче, - Вас могут не в тюрьму, а в спецклинику запихнуть. Федор, вы слышали о карательной советской психиатрии?
- Я позвонил к себе домой и услышал от своей любимой Эльвиры только одно слово - прощай, - Давидов прикрыл глаза рукой возвращаться нельзя, теперь он человек без родины и без семьи...
Первые месяцы в изгнании Федор ещё пытался дозваниваться родным, но вскоре по квартирному телефону его семьи стали отвечать какие-то чужие люди. Заглушить боль вынужденного расставания с женой и дочкой он попытался бесконечными археологическими экспедициями и научными исследованиями, что обеспечивал его Сарто, влияющий на научные европейские центры. Только совсем недавно, ощущавший себя европейцем Фернандо Дави, узнал, следствие вынудило его семью покинуть Москву и переехать в маленький провинциальный городок Тарск.
За время рассказа своей истории Давидов словно вернулся в прошлое, в ушах стоял прощальный крик Эльвиры. Кадры прошлого очистили сознание, сейчас он вновь сидел в бизнес гостиной, смотрел на внука, а в глазах застыли слезы.
Уважаемые подписчики, читатели и друзья на канале канала "Записки Созерцателя" публикуется сокращённая интернет версии романа "Холод надежды".
У меня к вам просьба высказывать свое мнение о разворачивающейся сюжетной линии романа.
Часть 66Часть 65Часть 64 Часть 63
Часть 62 Часть 61 Часть 60 Часть 59
Часть 58 Часть 57 Часть 56 Часть 55
Часть 54 Часть 53 Часть 52 Часть 51
Часть 50 Часть 49 Часть 48 Часть 47
Часть 46 Часть 45 Часть 44 Часть 43
Часть 42 Часть 41 Часть 40 Часть 39
Часть 38 Часть 37 Часть 36 Часть 35
Часть 34 Часть 33 Часть 32 Часть 31
Часть 30 Часть 29 Часть 28 Часть 27
Часть 26 Часть 25 Часть 24 Часть 23
Часть 22 Часть 21 Часть 20 Часть 19
Часть 18 Часть 17 Часть 16 Часть 15
Часть 14 Часть 13 Часть 12 Часть 11
Часть 10 Часть 9 Часть 8 Часть 7