Покинутый остров. Последний отсчет. Часть 64.

Покинутый город и пустые дороги;
Здесь нет ничего, кроме зеркал.
Ты придумал богов, но это — дешевые боги.
Это мир для одного, а ты только узнал?
Gunshot Bride

Многоликий со своими верными князьями, словно, вездесущие тени следовали за своим господином, направился на вершину цитадели. Прошлый раз он выбрался на обзорную площадку впервые за последние сто лет, заставил князей раскрыть старую дверь, запечатанную пылью, песком, разбухшим от воды.

Тогда ветер медленно набирал силу, набирая мощь бури, а сейчас он на ураганном ветре жаждал подставить свое тело под стихию, хотел насытиться ее неуёмной энергией. Великий Магистр шел через парк, окинул взглядом клумбу, братья, ожидавшие последнего часа, смыли кровь, восстановили прежнее цветение, но почему же он ощущал смрад разрубленных тел и тошнотворный запах пепла.

Цитадель крепости

Он прошел по парковой дорожке по направлению к цитадели, остановился возле излюбленной скамьи, где праздно последние дни проводил время за чтением Аппий Венцин. Великий Магистр громко произнес ругательство, он не понимал зачем вспомнил своего древнего друга по человеческому имени, почему в сознании всплыла мысль о сожалении и тоске о невосполнимых потерях.

Многоликий медленно опустился на скамью, последнюю неделю впервые за тысячелетия, чувство неизбежной и непримиримой потери мучило его и вгоняло в животный страх.

- Великий! - Чей-то голос вернул его в реальность.

В развевающейся белой мантии к скамейке торопливым шагом двигался понтифик ордена Линия Крови. Чувствовалось, что мужчина задыхается, по его лицу с мучительной гримасой можно было судить о сомнениях, левой рукой он поправлял длинные седые волосы.

Понтифик с ходу устремился к скамье, но князья словно преграда вытянули правую рука и ладонью остановили старика.

- Великий, позволь вымолвить хотя бы слово, - понтифик безвольно застыл в метре от скамьи, его руки расслабленно повисли вдоль тела.

- Присядь рядом со мной, - Многоликий указал на место рядом с собой, князья расступились, позволили понтифику ордена присесть и встали позади хозяина.

- Я хотел сообщить... - Начал было говорить старик, но замолк на полуслове.

- Я ценю твои заботы о нашей вере и за философский смысл, что ты вкладываешь в существование нашего ордена. - Многоликий замолчал будто подбирал слова. - Брат мой, напомни мне, ты из новообращённых или получил бессмертие по праву крови?

- Новообращённый, - тихо прошелестел бессмертный, - ты же знаешь, этим обусловлен мой возраст.

- Внешний облик бессмертного может быть объяснен количеством внутренней энергии, способностью ее накопления, но я хотел спросить тебя о другом. - Подайте мою зарядку, - Великий Магистр протянул руку и один из князей вложил в ладонь хозяина стальной цилиндр с ценной клавишей.

Многоликий направил цилиндр в лицо понтифику, тот прикрыл глаза, ресницы затрепетали от страха. Старику показалось, что сейчас луч синего цвета вырвется из цилиндра и превратит его тело в прах. Розовое облако окрасило лоб, губы и щеки старика, кожа на лице расправилась, приобрела здоровый цвет, тоже самое произошло с руками и телом, а волосы, когда-то утратившие пигментацию, потемнели и стали темно-каштанового оттенка.

- Так гораздо лучше, - с улыбкой пробормотал Многоликий.

Он ещё раз отстраненно посмотрел на понтифика, старик на скамье куда-то исчез, сейчас рядом с правителем ордена сидел крепкий мужчина шестидесяти лет.

- Брат мой, скажи, - в голосе правителя ордена зазвенели вопросительные нотки, - помнишь ли ты, Новообращённый свое имя?

- Я Великий понтифик ордена, - торопливо ответил собеседник.

- Я спрашиваю какое ты носил имя до своего обращения? - Рассердился Многоликий.

- Ах, человеческое имя? - Чему-то обрадовался понтифик. – Много, много лет назад я родился в Баварии в семье лавочника, родители назвали меня Мартин Каусвиц.

Покинутый остров

Многоликий грустно встал со своего места, собрался все же подняться на вершину цитадели и насладиться бушующим океаном. Верные князья заняли место позади своего хозяина.

- Великий, я так и не смог сообщить тебе важное, - окликнул Великого Магистра понтифик.

- Говори, - оглянулся бессмертный.

Братья хотят покинуть остров, - сообщил понтифик, - меня направили за твоим соизволением?

- Соизволяю, не все ли равно где ожидать своего последнего часа, - Многоликий вернулся к своим мыслям и медленно побрел к цитадели.

Человеческое общество подвержено влиянию и внушению, рассуждал Многоликий, в древнем мире нужно было подкинуть какую-нибудь идею о расширении границ, о варварских племенах и цари готовы отправлять армии на смерть.

В семидесятые годы философы ордена посеяли в западном мире зерна, должны обрасти различным барахлом, квартиры, дома, мебель и техника и в новом двадцать первом веке эти зерна не только проросли, но довели человечество до безумной гонки за новинкой техники, так западного человека удалось превратить в раба вещей.

Нужно немного надавить и дрогнет ближний восток, азиатские страны уже трепещут, оставался последний оплот - холодная Россия, вызывающая ненависть и раздражительность.