Хроническое

Чрезвычайно плохо спал прошлой ночью. То вставал в сортир, то выходил курить, то пил холодную воду, то просто бесцельно бродил по дому к немалому изумлению кошек, к такой ночной активности не привыкших. Заснул только под утро и вскорости встал совершенно разбитым, после чего выяснил, что всё вышеописанное мне самым обыкновенным образом приснилось. Дело в том, что всю ночь я колобродил, постоянно то облачаясь в свой махровый зимний халат, то снова снимая его и вешая на гвоздь перед тем как взобраться, уныло кряхтя, на свою лежанку. Меж тем, халат всю ночь провисел на сушилке в котельной, будучи с вечера постиранным.

* * *

Вместе с халатом стирал и штаны грубой ткани, на подвид джинсов. Штанам этим, между прочим, уже не первый год, и стирал я их за это время, ежели что, не однажды, но лишь сегодня, снимая их с сушилки вместе со злосчастным халатом, обратил внимание на нашлепку с названием производителя, что бывает на такого рода портках чуть повыше жопы. Штаны эти называются, оказывается, «porosus». Поросус, блеать! Нет, я тоже, конечно, хорош - тут же вспомнился индеец Соколиный Глаз, который на третий день обнаружил отсутствие в сарае, куда его заперли бледнолицые, одной стены. Но поросус! Немедленно осмотрел вторые штаны (да, у меня их еще не семь пар, однако я работаю в этом направлении), но там ничего такого - какой-то только «baron».

* * *

В завершение одёжного триптиха пару слов о феномене шапки-ушанки. Каждую осень, отряхая в преддверии холодов пыль с этого головного убора, поражаюсь, насколько удивительно у меня меняется в нём рожа. Она и так-то не то, чтобы отборно интеллигентная, но в ушанке я выхожу совершенно протокольный тип. Поэтому зимой в присутственных и иных общественных местах я её снимаю и тискаю у груди - это, наоборот, выглядит жалостно, так что меня пускают без очереди на почте и уступают места в электропоездах.