Дмитрий Виноградов

"Ибо чего натура сама собою нас щедро не дала, в том должны мы через искусство с великим трудом доискиваться"

Отец Дмитрия Ивановича был протопопом и ключарем главного кафедрального собора города - Богородице-Рождественского. Этот собор сейчас расположен в Суздальском кремле. Кроме сына Дмитрия у протопопа Ивана Степановича были еще сын Яков и дочь Акилина (последняя и унаследовала скромные пожитки Дмитрия Ивановича после его смерти).

Почти ничего не известно о детских годах русского ученого-химика. Но, очевидно,что отец желал дать детям хорошее образование и отправил сыновей учиться в Москву, в Славяно-Греко-Латинскую Академию. Здесь и  состоялась первая встреча юного Дмитрия (не старше 13 лет) и молодого девятнадцатилетнего Михайло Ломоносова.

Несмотря на большую разницу в характерах (Ломоносов отличался более строгим и серьезным, Виноградов обладал легкой и веселой натурой) - они подружились и в числе 12 наиболее одаренных студентов были направлены для дальнейшего обучения в Санкт-Петербург.

Тогдашние бытовые условия обучения в Академии были столь тяжелыми,что по воспоминаниям самого Ломоносова,"почти все, присланные из Москвы в Петербург оказались потеряны навсегда для науки, поскольку опустились в уныние и отчаяние". 

Однако 16-летний Виноградов добился таких успехов, что вскоре вместе с Михаилом Ломоносовым и студентом Райзером был направлен в Германию для изучения горного дела в город Фрейберг. По пути студенты надолго задержались в Марбурге, ибо Академия сочла, что им необходима хорошая теоретическая и общетехническая подготовка у известнейшего тогда в Европе профессора Христиана Вольфа.

Профессор Вольф был добрым человеком, который закрывал глаза на проказы молодых людей, и жизнь в Марбурге протекала для студентов счастливо. Невзирая на большую загруженность в университете, они находили время и на весьма приятные развлечения, что было обыкновенно в то время среди немецкой молодежи.

Наверное, Марбург, не считая детства в Суздале, стал самым светлым периодом жизни Виноградова. Здесь он также изучил множество наук- немецкий, французский и латинский языки, арифметику и тригонометрию, механику, теоретическую химию, физику, гидростатику, гидравлику, аэрометрию. Еще он брал уроки рисования, и расширил подготовку по логике, метафизике и гуманитарным наукам.

В 1739 году три русских студента покинули Марбург и прибыли во Фрейберг для обучения горному делу у советника Иоганна Генкеля.

Здесь их ждало совсем другое руководство, нежели у Вольфа. Генкель обладал тяжелым характером и придавал большое значение практике студентов на рудниках и шахтах. Жалованье русских студентов было урезано, и они вновь, как и в Санкт-Петербурге, стали испытывать нужду. Однако, по-прежнему усиленно занимались, практику проходили в шахтах.

Вскоре из-за ссоры с Генкелем покинул Фрейберг Ломоносов. Виноградов же побывал в трех других немецких городах, где изучал рудники. Для этого путешествия ему был выдан фрейбергским бургомистром паспорт для беспрепятственного проезда. Это единственный документ в которым содержится скупое описание внешности Виноградова: высокий рост, темно коричневые волосы, также указано то, что во время поездки он носил красный камзол.

Запись о разрешении выдачи удостоверения Деметриусу Виноградову и Густаву фон Райзеру для посещения и осмотра шахт и металлургических заводов, месторождений кобальта, синецвета, серы, мышьяка и других ископаемых, выданное верховным горным управлением г.Фрейберг от 18 августа 1741 года. Это разрешение позволяло русским посетить даже те рудники, которые были строго закрыты для иностранцев.

Несмотря на тяжелейшие материальные и моральные условия, в которых двое студентов находились во Фрейберге, они успешно завершили определенный им Академией курс и в начале 1744 года вернулись на родину.

По возвращении Виноградов был подвергнут серьезному экзамену Берг-Коллегии, которое с блеском выдержал, и получил чин горного инженера. Президент Коллегии доложил позже на заседании, что "из всех иностранных мастеров не знает ни одного, который по знаниям превзошел бы Дмитрия Виноградова".

Последний отныне должен был работать при рудниках, по горному ведомству. Но судьба распорядилась иначе. Кабинет Ее императорского величества направил в Берг-Коллегию распоряжение. В нем говорилось, что Дмитрия Виноградова надо уволить из Берг-Коллегии, и числить теперь при Кабинете для порученного ему по указу "некоторого дела". Это секретное и чрезвычайно сложное дело заключалась в организации нового в России фарфорового производства.

Производство фарфора возникло в Китае в древние времена. Первым человеком из Европы, который познакомился с фарфором в Китае был венецианец Марко Поло. Его современники бесконечно поразились и восхитились дивным изяществом и белизной фарфоровых изделий, ведь в Европе в основном использовали довольно грубую посуду.

Фарфор быстро приобрел популярность,он стал посудой королей.

Китайцы строго охраняли секрет изготовления фарфора и наказывали своих земляков за попытки продать его европейцам. Последние шли на всевозможные ухищрения, чтобы ознакомиться с китайской фарфоровой технологией. Наиболее повезло в этом патеру-иезуиту Д Антреколлу, который даже собрал свои заметки в отдельную книгу, правда довольно сумбурную и неточную, но все же это были первые сведения о фарфоре, которые удалось добыть.

В России о фарфоре мечтали еще при Петре 1, для этого приглашали иностранных мастеров. Но наряду со знающими людьми попадались и шарлатаны, "охотники за деньгами". Таким был и Христоф Конрад Гунгер. Этот мошенник рекомендовал себя российскому правительству как известного мастера по фарфору. На самом деле, он и близко не имел нужных знаний, но императрица Елизавета Петровна, мечтавшая об открытии фарфорового производства в России, пригласила Гунгера в Санкт-Петербург.

Надзор за организацией "порцелиновой мануфактуры" она поручила своему Кабинет министру И. А. Черкасову.

Черкасов взялся за дело с большим рвением. Гунгера велено было поселить при Невских кирпичных заводах. Но он, по прибытии в Россию, сразу повел себя нагло и вызывающе, жаловался на невыносимые бытовые условия, постоянно выставлял все новые и новые требования. Терпение кабинет министра лопнуло и, он решил приставить к делу русского человека, хорошо подготовленного технически. Таким человеком и стал Дмитрий Виноградов.

Но сотрудничества с Гунгером, естественно, не получилось. Мошенника раздражало постоянное присутствие Дмитрия Ивановича. Гунгер запретил Виноградову делать какие-либо опыты, у самого же ничего не выходило. Дело дошло до открытого столкновения. Ученому пришлось обратиться в Кабинет с жалобой на Гунгера, что тот не желает давать никаких объяснений, не посвящает его в дело фарфорового производства, запрещает рабочему персоналу исполнять любые распоряжения Виноградова, называя себя "главным командиром". Поскольку уже два года  шарлатан морочил голову правительству, Черкасов не стал больше терпеть и выслал Гунгера из страны. Русский фарфор было поручено создать самому  Виноградову.

И он блестяще справился с этим невероятно трудным поручением. Ученый самостоятельно разработал технологию производства фарфора и создал поистине замечательный фарфор, своим качеством изумивший Европу.

Первая фарфоровая чашка, созданная Виноградовым,с его характерной подписью.

Шаг за шагом, совершенствуя технологию, Виноградов записывал результаты своих опытов в дневник. Эти записи сохранились, они зашифрованы - таково было условие Черкасова, продиктованное требованиями времени.

"Рецепт" фарфора был государственной тайной, поэтому ученого никуда не отпускали с завода, и свою семью он никогда  больше не увидел. Одиночество и отсутствие моральной поддержки тяжело на него повлияло.Черкасов требовал фарфор, а когда он был, наконец, создан - увеличить его производство. Был прислан некто Жолобов, который должен был шпионить за ученым, а потом его сменил капитан Хвостов. Человек невежественный, но перед начальством угодливый, он ретиво взялся за исполнение обязанностей в отношении человека, чье душевное здоровье к тому времени уже серьезно пошатнулось.

Виноградов был лишен всякой административной власти на заводе и подвергся разного рода унижениям. У него отобрали шпагу, что тогда почиталось за полное бесчестье. Зачем же они это делали? Все очень просто.

Заменить его никто не мог, а к своим 38 годам Дмитрий Виноградов был уже алкоголиком. По ряду источников, еще в годы учебы в Германии, к вину его пристрастил Ломоносов. От одиночества, от тоски, от непрерывного труда в изолированном от общества месте у Дмитрия развилась эта страшная зависимость, нередко были приступы белой горячки. Пытаясь его спасти, лечили методами того времени - связывали, обливали холодной водой. Для предотвращения нанесения себе и другим увечий в моменты приступов у Виноградова и были отняты шпага и яды (химикаты), прекращена выдача наличных денег для невозможности покупать вино, но все его счета оплачивались.

В фондах РГИА хранится обширная переписка Виноградова и Черкасова, из которой видно, как и сколько раз Виноградов уходил в запои.

Но жесткие меры ни к чему хорошему не привели, а только ухудшили его состояние, и Черкасов, опасаясь потерять расположение императрицы, если производство остановится, еще более ожесточился. Он повелел держать ученого во время обжига фарфора у печи, "для неустанного смотрения", и чтобы - "пока там обжиг идет - спал  тоже там".

Фарфоровая статуэтка "Химик Виноградов Д. И."скульптор Садиков Г.Б. 1950 - 60 гг.

21 августа 1758 года Дмитрий Иванович Виноградов неожиданно и серьезно заболел, врач, присланный из Кабинета, не смог установить диагноз, и 25 августа, после исповеди и причастия, ученый умер.

Незадолго до смерти Виноградов записал в повседневном своем рабочем дневнике одну строчку по латыни:

"Ныне меня угнетает тяжесть трудов понесенных, краткая младость прошла, рано я стал стариком"

Он был погребен на Спасо-Преображенском (Фарфоровском) кладбище Санкт-Петербурга. В 1927 году кладбище было закрыто для захоронений. В 1932 году была разрушена Преображенская церковь, а также уничтожены и могилы нескольких династий мастеров русского фарфора.

В советские годы на территории кладбища были построены кинотеатр "Спутник", эстакада Володарского моста, станция метро "Ломоносовская".

Мемориальная доска на фасаде одного из корпусов фарфорового завода им. Ломоносова в Петербурге.Первоначально, в 1744 году, завод не носил никакого названия и был просто первым фарфоровым предприятием в России. Позже он стал называться Императорским фарфоровым заводом. Ломоносовским он стал лишь в начале 20 века - к тому времени, очевидно, про Виноградова все забыли. Кроме художественного фарфора там развивалось производство химического и технического фарфора и впервые было получено оптическое стекло. Поэтому, в 1925 году, в связи с 200–летием Российской Академии наук, заводу и было присвоено имя Ломоносова.

Первый период в истории мануфактуры называют "виноградовским". Сегодня в музеях сохранились всего девять изделий с маркой самого Виноградова (W), поэтому все они представляют огромную ценность.

Прошлое в настоящем!

Подписывайся Культ Личности