Пост-копилка
Этот текст не заслуживает, конечно, серьезного литературоведческого или критического анализа. Тем не менее отметим, что в нем просматривается настолько густая сеть заимствований, подражаний, перепевов и аллюзий (не говоря уже о дурном языке и редкостном инфантилизме автора), что вопроса о его аутентичности или подлинности перед серьезным специалистом по литературе не стоит, и интересен он исключительно как симптом глубокого духовного упадка, переживаемого нашим обществом
Я, человек литературоцентричный, с детства воевал против школьно-дворовых друзей-охламонов.
«Вот, – брызгаю слюной с горящими глазами, – прочитал «Три мушкетера»/«Таинственный остров»/«12 стульев»!..»
«Знаем, – отмахиваются охламоны, – смотрели…»
«Да это же не то! – пускаю пузыри. – Книжка лучше в сто раз!»
«Да паш-шол ты, – ржут охламоны. – По телеку интересней…»
По малолетству трудно противостоять общественному мнению. (Многие, впрочем, всю жизнь с этим не справляются.) Когда личное впечатление противоречит большинству – кажется, мир рушится!
Я справился как-то. Не рухнул мир – он оказался всего-навсего не так прост, как воспринимали юные голубые глазенки.
Шли годы, смеркалось. По ходу выяснилось, что мир не просто сложен – он коварен и, местами, хитрожоп.
В частности, оказалось: качественное соотношение «фильм»/«книга» – не всегда «правильная» дробь (см. определение в учебнике по математике). Бывает – надо же! – что они хороши одинаково. И даже – капец! – случается, кино лучше текста…
Такие поразительные случаи я стал складывать на отдельную полочку памяти. Копить, тк скть.
Но – смеркается же в голове! Эта специальная полка на моем чердачке зарастает пылью времен, отгораживается разными шкафами-ящиками, завешивается всяким несортированным хламом…
Решил нонче: пора выволочь копилку на свет божий, смахнуть паутину, порядок навести… А для пущей верности – пропечатать черным по виртуальному.
(Опять же – может, коллективный разум да чужой опыт пополнят коллекцию. А, юзернэйм?)
Имею, стало быть, следующие соображения.
Михал Афанасьича Булгакова люблю до слез, но Владимир Владимирович Бортко, надо признать, совершил феноменальное. Во-первых, жена его Наталия здорово расширила литературную основу: из булгаковских же фельетонов плеснула колориту (вспомните сцены про Мандриана, в цирке, много сочных реплик, отсутствующих в повести…). А песни Швондера! И трактовка образа Преображенского – мудро-снисходительного профессора, понявшего жизнь, а не издерганного озлобленного старика-стяжателя, прописанного в оригинале… Блестящие актерские работы, угрюмо подсвеченный визуально-аудиальный ряд, атмосфера!..
В общем, уверен: Булгаков с небес аплодирует стоя.
2. «Клуб самоубийц, или Приключения титулованной особы»
Снимаю шляпу перед авторами трехсерийного шедевра.
Дело в том, что Роберт Луис Стивенсон написал две не связанные между собой и достаточно проходные повестушки – «Клуб самоубийц» и «Алмаз раджи». Точнее, связь есть – принц Флоризель, – но это даже не главный герой, а некая достаточно условная ниточка, скрепляющая совсем разные истории, олицетворение то ли Судьбы, то ли Судьи, то ли автора-демиурга…
А сценарий Эдгара Дубровского – это единое, логичное, композиционно завершенное произведение с двумя (или больше?) кульминационными пиками, выстроенное по всем драматургическим канонам.
А режиссура Евгения Татарского – это прекрасный кастинг, россыпь мелочей-брильянтов (ни одного проходного кадра!), гармония картинки и звука… И юмор, которого у Стивенсона нет, оттеняемый уморительным закадровым текстом режиссерского авторства, добавляющий авантюрно-приключенческой канве гротесково-пародийную окраску…
Авторы фильма раскрыли потенциал, который у литературной основы лишь слабо брезжит.
3-4. «Семнадцать мгновений весны», «ТАСС уполномочен заявить»
Юлиан Семенов, надо признать (хоть это и неприятно) – писатель посредственный. Работал слишком быстро – до небрежности. Сложные мысли излагал сумбурно – полагая, видимо, что, раз ему понятно, разберется и читатель. Производил исторические обобщения, декларировал категорические выводы – и то и другое не вызывает у меня большого доверия, в том числе по причине хрупкой калейдоскопичности, зыбкости получающейся картины.
Тем не менее нельзя не отдать ему должное: человек создал настоящую эпопею, или даже сагу, идеального разведчика Владимирова-Исаева-Штирлица, не уступающего по крутизне Джеймсу, прости господи, Бонду.
Но вот вопрос: стал бы этот персонаж народным любимцем, героем анекдотов и вообще – идеалом, воспетым даже в шансоне («Ноги длинные, груди и брови вразлет, / Что с того, что я МАЗ поднимаю? / Ей же нужен английский, с иголочки, лорд, / Или тот, что в «Мгновеньях» играет…»), – без великого фильма Татьяны Лиозновой? Где четко вычищено всё лишнее, строго стильно скомпоновано, приправлено отличной музыкой и гениально сыграно? Боюсь – канул бы Штирлиц в забвение, переходящее в безвестность…
Что касается контрразведчицкого сериала – добавлю к изложенным выше достоинствам, отличающим и этот фильм с не меньшими основаниями, серьезное переформатирование рыхловатой композиции романа-первоисточника. А ведь автором сценария выступил сам Юлиан Семенович – как, впрочем, и в «Мгновениях».
Не тем делом человек занимался?
Роман, написанный Александром Беляевым в 1927 году, объемен, социален, пропитан неистребимым духом социалистического реализма настолько, что на задний план уходит собственно Ихтиандр со своей любовью. История не выстроена, размазана, многочисленные сюжетные линии запутываются друг в дружке и повисают в воздухе (тонут в море)… Короче говоря, прочти я сначала книгу – не стал бы смотреть и фильм.
К счастью, в кино я сходил раньше. И был очарован: снятый в другое время (1961), он оказался свеж, ярок (чего стоит одна только семнадцатилетняя Анастасия Вертинская!), динамичен, композиционно безупречен… И грустный до слез конец… Сценарная группа так перелопатила первоисточник (который тоже не оригинален, но это к делу отношения не имеет), что от него остался лишь скелет, артисты сыграли гениально…
В общем, у книги, увы – ни одного шанса.
Мэри Агата Кларисса Миллер, в замужестве Кристи – это глыба. Она велика и прекрасна. Мастер и, не побоюсь слова, гений. Ее экранизациям несть числа. Все отсмотреть нельзя, а то что я видел – так как-то…
Тем поразительнее двухсерийное творение Станислава Сергеевича Говорухина. Невероятный факт: я смотрю детектив(!) в -надцатый раз (!!) – и каждый раз как первый(!!!) То же замирание сердца, и дрожь, и трепет, и физически сгущающаяся атмосфера, которую можно, сука, пощупать!..
Сам режиссер шутил: я, мол, тут почти ни при чем – написал сценарий, кое-что в романе изменив-сократив, нашел композитора, выбрал натуру, свёл артистов – и дальше они всё сделали сами…
У Кристи был бестселлер, у Говорухина получился – шедевр.
7. «Место встречи изменить нельзя»
Чтобы два раза не вставать по поводу Говорухина.
Станислав Сергеевич строго и четко перевел на экран «Эру милосердия» Вайнеров. Ну, конечно, одну главу выбросил и концовку изменил – по своему обыкновению. Разумеется, чтобы соблюсти объем/динамику и, в духе времени, для зрительского оптимизма. Ведь братья в книжке Варю Синичкину убили, негодяи такие – представьте, каково это было Шарапову, вернувшемуся живым-здоровым с головоломно-смертельной операции? Да, писатели как бы соблюли жизненный баланс добра и зла, а режиссер выступил целиком за добро – наши побеждают всегда и везде, точка!
Честно говоря, у меня был соблазн уравнять эти произведения по качеству, но…
Харизма Высоцкого, Конкина, Белявского, Юрского, Садальского, Гердта, Евстигнеева, Джигарханяна, Бортника и Маньки Аблигации-Удовиченко… Да все там хороши необыкновенно! Тщательность отделки, саунд – всё атмосферно до мурашек! Как будто бы вкусные, но пресные макароны залили соусом бешамель, присолили, поперчили, сыпанули свежей зеленушки… Хорошая история заблистала отличными красками.
1. «Пролетая над гнездом кукушки»
Ситуация, на первый взгляд схожая с «соревнованием» Говорухина и Вайнеров. Отличная литературная основа – великая ее экранизация.
Кажется, яркая харизматичность экранных образов (стопиццот «Оскаров» – и все по делу!) должна бы побить не такой выпуклый оригинальный текст…
Но дело в том, что книга – шире. По меньшей мере, вдвое. И глубже в своем посыле. И вообще, акцент, перетянутый Милошем Форманом на МакМерфи, у Кена Кизи – на Вожде Бромдене, именно с ним и вокруг него – для него! – разворачивается драма; его развитие и преодоление себя – центр и смысл всего действа… Режиссер же взглянул на историю под другим углом – не менее важным, столь же содержательным, более трагичным – но другим!
Получилось, по сути, два произведения. Они накладываются друг на друга, проступают одно сквозь другое, но – различаются…
И – я не в силах отдать предпочтение. Их воздействие на меня – разными методами – одинаково.