Из ненаписанного

Иногда давние весны, полные тепла и запахов, снова расцветают в нас. И мы проносим их сквозь зиму, согревая у себя на груди. А потом приходит день, и они спасают нас от холода, когда мы оказываемся по ту сторону окна, где мороз – это не только узор на стекле

Милорад Павич

«Хазарский словарь»

Странная штука жизнь. Нескучная.

То течет себе гладкой мелкой речкой, поигрывает на камушках, отблескивает на солнышке, хмурится под тучкой – но так, вяло, томно, рассудочно, будто вечность впереди, словно бесконечность до того моря, куда она должна влиться и раствориться, потеряться… Тоска берет, и почти отчаяние, и непонимание – к чему все…

А потом, когда недоумение перерастает в отупение, в безнадегу – вдруг ка-ак взбрыкнет, взорвется, сконцентрирует весь мир!.. И обрушиваются разом горе и радость, и вдруг становится очень нужно находиться сразу в нескольких разных местах, и время спрессовывается в стремительную огненную субстанцию, и задыхаешься, и разрываешься – и опять все не так.

И только после, отодвинувшись на годы и километры, спустившись в наслаждение и страдание, поднявшись над явью и сном, находишь в своем рюкзаке только грусть по прошлому, которая у одних превращается в злобу, у других в пустоту, у третьих в мудрость, но всех одинаково пригибает она к земле, и хочется сбросить – но нельзя.

Не повернуть эту речку вспять.