Мне суждено умереть
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 84
Он был готов рискнуть своей жизнью ради игры в «Джангги»? Несмотря на его уверенность в том, что он не проиграет, не слишком ли это опрометчиво? Более того, я не мог не испытывать смущения, ведь он велел мне беречь своё бессмертное тело, а сам, кажется, жертвовал своей жизнью с лёгкостью, как будто это не более важно, чем фишка на игровом столе.
Но, не успев его остановить, Муджон широко улыбнулся и согласился.
- Ах, как же это приятно! Благодарю вас, господин.
Муджон разровнял ногами выпавший снег и создал шахматную доску. Он подобрал валявшиеся вокруг грубые куски камня и с помощью меча вырезал на них китайские иероглифы. Я никогда не смог бы создать 32 игровые фигуры за такое короткое время.
Как только подготовка была завершена, Санг взял 16 фигур со стороны «Хань».
Муджон медленно наклонил голову.
Как и в традиционных шахматах, порядок хода обычно определялся цветом фигур. Синие фигуры назывались «Чу» и имели право первого хода, а красные — «Хань» — ходили вторыми. В прошлом обычно тот, кто был старше, брал синие фигуры, а красные оставлял младшему игроку. Однако в более поздние времена цвета фигур стали определять жеребьёвкой.
Санг воспринял красный цвет как нечто само собой разумеющееся, и поэтому Муджон был очень удивлён, увидев, что он ставит себя в невыгодное положение.
- Я даже не знаю, как реагировать на вашу любезность.
Санг рассмеялся, услышав эти слова, не зная, были ли они искренними или насмешливыми. Вскоре он поставил фигуру на шахматную доску. Я слышал, что в джангги, в отличие от обычных шахмат, фигуры могут свободно располагаться в начальной позиции.
Наконец, игра началась, и Муджон сделал первый ход. Они оба передвигали свои фигуры по доске, словно изучая навыки друг друга. Вероятно, это было связано с тем, что игра только начиналась. Я бы предпочел играть в шахматы, но поскольку я знаю только основные правила джангги, мне нужна была помощь, чтобы понять, какую стратегию они используют.
Вскоре Санг поставил свою фигуру перед своим королем и заговорил.
Мой отец был увлечён игрой в «джангги» ещё до моего рождения. Однако жители деревни смеялись над ним, спрашивая, какой мясник играет в шахматы.
Муджон слегка пожал плечами и перевёл своего солдата с передней части колесницы в сторону.
- Это благородное хобби для простого человека... Но даже из-за этого он был в центре внимания, так что моему отцу было не с кем играть. Он всегда занимался этим один, у себя на заднем дворе.
- Тогда он, должно быть, был счастлив, когда ты родился.
- Ха-ха, верно. Мой отец хвастался, что воспитает меня так, чтобы я стал игроком в «Джангги».
Я думал, что он был настолько поглощён местью, что «Кровавый Меч» полностью овладел им, но, похоже, в нём всё ещё оставалась человечность. В его одиноком смехе слышалась тоска по отцу. Я прекрасно понимал это чувство. Когда я играл в шахматы, я думал о своём отце, который научил меня этой игре.
После этого Муджон, погрузившись в раздумья и держа в руках одну из фигурок, тихо пробормотал:
- Конечно, для мясника это была несбыточная мечта.
- Интересно, существует ли закон, запрещающий обычным людям играть в шахматы? Ведь все они отказались со мной играть.
Санг ответил на насмешливый тон, решительно покачав головой.
- Как может существовать такой закон? Среди этих 90 пересекающихся линий нет места статусу или классу.
Санг повел свою колесницу и догнал колесницу Муджона, которая находилась на той же вертикальной линии.
- Есть только победы и поражения.
- Это мудрое утверждение, сэр.
Хотя это была его первая победа, я не мог позволить себе слишком радоваться. Тем более что сразу после этого другая колесница Муджона, находившаяся на противоположной стороне, без предупреждения уничтожила колесницу Санга. Эта колесница стоила целых 13 очков, как ферзь в шахматах.
В итоге каждый потерял по две свои колесницы, и счёт стал равным. Несмотря на то, что ничего не изменилось, Санг продолжал расслабленно улыбаться. Затем Муджон, который собирался передвинуть фигурку джангги, оглянулся. Он ничего не сказал, но Санг спокойно заговорил, словно прочитав его мысли.
- Не волнуйся. Мы не нападем на тебя, пока ты играешь в «Джангги».
- Здесь присутствуют все, и если я солгу, то мы все согласимся, что все ставки отменяются.
- Я уверен, что мне не нужно этого говорить, но я не люблю, когда меня беспокоит что-то более серьёзное, чем смерть.
- Я готов поспорить на что угодно, что говорю правду.
Его взгляд, более глубокий, чем тёмное ночное небо, оставался неподвижным. Только тогда Муджон вновь сосредоточился на джангги. Более того, казалось, что Муджон был заинтересован в Санге и начал задавать ему различные вопросы.
- Сэр, а у кого вы учились джангги?
- Из книг. Однако, когда я был маленьким, кое-кто научил меня кое-чему похожему на Джанги.
- Это называется «шахматы». В ней фигуры похожи, но правила их перемещения отличаются.
Муджонг медленно кивнул и сказал:
- …Тогда могу я спросить, кто научил вас играть в шахматы?
- Кое-кто особенный, в кого я влюбился с первого взгляда.
От этого неожиданного признания рука Муджона, которая двигала фигуру, замерла. Я, сидевший рядом с ним, тоже перестал дышать.
Что? Любовь с первого взгляда? Я впервые слышу об этом… Нет. Я почувствовал себя так, будто сижу на подушке из шипов, и во мне сразу возникло желание уйти. Но Муджон продолжал расспрашивать его с таким же нетерпением, как подросток, который с интересом слушает историю учителя о своей первой любви.
- Он — самый красивый человек, которого я когда-либо встречал.
Я чуть не подавился от смеха. Санг без колебаний произнёс такие смущающие слова в разгар опасного для жизни пари. Конечно, ни один из них не мог знать, что я сгораю от стыда. Особенно довольным выглядел Муджон. Он смеялся громче обычного и хлопал себя по бёдрам.
- Ха-ха! Мне почти жаль, что я не могу увидеть такую красоту своими глазами.
Я стиснул зубы и постарался сохранять спокойствие, но вдруг Муджон, повернувшись ко мне, спросил:
Мне нечего было сказать, поэтому я просто неловко рассмеялся.
К счастью или к несчастью, на этом тема была закрыта. Они не сказали друг другу ни слова, не обменялись ни взглядом, пока игра не подошла к середине. В полной тишине началась напряжённая схватка умов, в которой каждый старался перехитрить другого игрока.
В отличие от Муджона, который постепенно становился более агрессивным в своей атакующей стратегии, Санг сосредоточенно перемещал своего коня. В результате количество пар, которые могли бы выжить на 90 пересекающихся линиях, быстро уменьшалось. Если так будет продолжаться, не рискуем ли мы в итоге проиграть по очкам? Я задавался вопросом, почему Санг, который обычно начинал игру агрессивно, выбрал такую оборонительную тактику.
Однако спустя несколько мгновений я осознал. Красные кони Хана окружали генерала Чу, словно замок, осаждённый врагами и готовый пасть. Наконец, Санг направил свою пушку на самую ближнюю линию обороны противника и произнёс:
Рука Муджона, лежавшая на колене, дрожала. У него ещё был шанс спастись. Муджон быстро сориентировался и переместил своего стражника, чтобы преградить путь генералу. Однако это не изменило ситуацию. Когда Муджона снова загнали в угол, он тяжело вздохнул и тихо произнес:
На этот раз Хань одержал полную победу, и генералу Чу некуда было деваться.
Муджон с лёгкостью признал своё поражение. Несмотря на разочарование, он, казалось, был доволен, что впервые испытал удовольствие от игры с кем-то, кроме своего отца. Отдаст ли он наконец «Кровавый меч»? Это было время, когда я наконец почувствовал себя спокойно.
Муджон быстро отвернулся, чтобы посмотреть в сторону, и на его лице появилась улыбка.
Воздух резко стал холодным, и в нём вновь возникло ощущение, которое недавно исчезло — смерть. Это было странное чувство. В тот же миг Муджон вытащил меч, воткнутый в землю, и направил остриё клинка к тыльной стороне ладони Санга.
Всё моё тело напряглось, когда я услышал, как лезвие рассекает плоть и вонзается в мышцы. Я пережил немало ужасных моментов, но сейчас мой разум помутился, когда я осознал, что целью был не я, а Санг. Мне с трудом удалось сдержать шок, и я изо всех сил оттолкнул Муджона.
- Что это, черт возьми, такое?
- Это должен был я спросить, милорд.
Муджон с невозмутимым видом обнажил меч и встал. Из чистой, белой руки, пронзённой острым лезвием, хлынула кровь. Даже Санг, который был привычен к боли, не смог сдержать стон и тяжело вздохнул. Я пытался закрыть рану, но в моих дрожащих руках совсем не было сил.
- Мистер Хаджае. ...Успокойся.
- На твоей руке кровь… Быстрее, Рафаэль…
Как бы я ни старался остановить кровь, зажимая рану руками, она не переставала кровоточить. В этот момент Муджон, стряхнув кровь со своего меча, заговорил.
- Сэр, я с уверенностью могу сказать, что соберу долги, как и обещал.
- Объясни так, чтобы я мог понять!
- Разве ты не говорил, что засады не будет?
Муджон кивком указал на Санга. Я сразу же оглянулся, но внизу склона никого не было видно. В этот момент я услышал шум холодного ветра, смешанный с шелестом кустов. Через мгновение я заметил силуэт, который тихо двигался в тени дерева.
Кажется, их было больше пяти. Они были из деревни? Нет, жители не могли пройти за золотую верёвку. Только те, кто не был заражён проклятием «Кровавого меча», могли добраться до дерева Сонан. Это могло означать только одно.
Они были чужаками, охотниками, которые вошли в разлом, как и мы.