Проекция
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 5. Глава 4
В помещении царила суматоха. Изначально созданное как зона отдыха для пациентов, это пространство без окон оказалось тесным для десятков мужчин, которые вели разговоры. Эхо многократно усиливало звуки, создавая какофонию голосов.
- Директором Сок здесь, я думаю, председатель тоже…
До его ушей доносились шёпот и приглушённые разговоры. Те, кто знал друг друга, собрались вместе, размышляя о причине, по которой Шин Гён вызвал их.
Собрание акционеров DG Construction было запланировано на конец февраля, на котором Шин Гён должен был стать мажоритарным акционером. Однако собрание прошло неожиданно раньше, что вызвало вопросы у всех. Шин Гён не поделился никакой информацией, поэтому Чхон Седжу также не знал, что происходит. Он просто ждал казни.
Не выдавая своих мыслей, он подошёл к Сок Юн Хёну и поздоровался с ним.
Никто не сидел рядом с Сок Юн Хёном. Единственным человеком, который осмелился подойти к нему без предупреждения, был Чхон Седжу, его личный ученик.
Как будто он ждал его, Сок Юн Хён с улыбкой поприветствовал Чхон Седжу, похлопав его по груди своей огромной рукой, размером почти с крышку от вок. Затем он достал что-то, из внутреннего кармана пиджака.
- Вот, возьми немного. Я купил их по дороге домой после игры в гольф. Президент Шин не кормит тебя? Твое красивое лицо уменьшилось вдвое.
Это было сушёное манго, посыпанное сахаром. Чхон Седжу принял его с безмолвной улыбкой, крепко сжав в ладони. Когда он сел рядом с Сок Юн Хёном, пожилой мужчина усмехнулся и прошептал:
- Я слышал, что Кан Джунмён облажался, верно? Председатель был так зол, что этот сукин сын пытался продать организацию этим китайским ублюдкам, что у него чуть не случился сердечный приступ. Он бесновался и бредил о том, что пережуёт его и выплюнет.
- Президент позаботился об этом.
- Удивительно! Джунмён очень любил Гёна, когда тот был ребёнком. Я уверен, что он даже не догадывался об этом. Он всегда носил его на руках и говорил, что хотел бы усыновить его. Гён же называл его «папой». Однако председатель, узнав об этом, сильно рассердился. Он избил Джунмёна до полусмерти, решив, что тот заставил Гёна называть его «папой», чтобы завоевать расположение его жены. Ты, наверное, не знал об этом? И после всего этого так трагически закончить жизнь от рук Гёна! Ха! Если ты хочешь уважения в старости, то должен выбрать правильную сторону, как это сделал я.
Сок Юн Хён, которому было около семидесяти, часто делился подобными историями. Когда Чхон Седжу слушал его рассказы о детстве Шин Гёна, он лишь недоверчиво качал головой, находя их неправдоподобными.
Образ юного Шин Гёна, называющего Кан Джунмёна «папой», было не тем, что он хотел бы представить, особенно после того, как несколько дней назад он стал свидетелем того, как Шин Гён собственноручно убил Кан Джунмёна.
Пока он слушал рассказы Сок Юн Хёна, в зале внезапно воцарилась тишина. Он увидел, как руководители встают со своих мест.
Чхон Седжу, повернув голову, заметил, что в комнату входит Шин Гён. Одетый в строгий костюм-тройку и с идеально уложенными волосами, он сохранял невозмутимое выражение лица, однако его недовольство было очевидно. В глазах не было и тени улыбки, что было нехарактерно для него. Чхон Седжу дал знак Сок Юн Хёну, что собирается уходить, и направился к Шин Гёну.
Пэк Сон Хван, тоже встав со своего места, занял позицию по другую сторону от Чхон Седжу. Шин Гён, сопровождаемый своими ближайшими соратниками, сел на чистый стул, который стоял в передней части зала.
Чхон Седжу, стоя позади него, искал глазами Хан Джонхёна. Он не был уверен, не был ли Хан Джонхён заранее проинформирован о случившемся, или это произошло по какой-то иной причине, но тот всё ещё находился среди других руководителей.
Хан Джонхён был одет с иголочки. Однако его бледность бросалась в глаза даже на расстоянии. Губы были сухими, а щёки впалыми. Чхон Седжу несколько раз пытался привлечь его внимание жестами, но, казалось, Хан Джонхён не замечал его. Чхон Седжу вздохнул и отвернулся.
Шин Гён расслабленно откинулся на спинку кресла. Он достал сигарету, зажал её между губами, а Чэ Бомджун, почтительно поклонившись, поднёс зажигалку. Шин Гён, держа сигарету между пальцами, махнул рукой, и руководители одновременно сели. В комнате воцарилась тишина.
Мало кто знал, что в результате несчастного случая, произошедшего в детстве, некоторые части его мозга были повреждены. Это привело к тому, что мозг Шин Гёна функционировал подобно мозгу человека с антисоциальным расстройством личности, которого часто называют психопатом.
Однако, благодаря его удивительной матери Су Сонхве, которая воспитывала его с исключительной чуткостью, а также его глубокому изучению психологии и социальной динамики, большинство людей не замечали ничего необычного в его поведении. Если кто-то и замечал, что Шин Гён не был вполне здоров, то, скорее всего, это происходило потому, что он сам позволял им увидеть это.
Поэтому большинство руководителей воспринимали Шин Гёна как человека, обладающего здравым смыслом. Однако в зале стояла такая тишина, что не было слышно даже дыхания.
Независимо от его характера или статуса, Шин Гён обладал подавляющей харизмой. Особенно в такой момент, когда он не улыбался и его холодный взгляд был на виду, мало кто осмеливался встретиться с ним взглядом.
- Вы все… слышали новости о президенте Кане?
Наконец, спустя почти десять минут после того, как он сел, он заговорил. Его голос звучал устало. Это был не вопрос, требующий ответа, но руководители, осознав, к чему он ведёт, напряглись и обратили свои взгляды на Шин Гёна.
В последние несколько дней слухи о падении Кан Джунмёна разнеслись по всей организации.
Но Кан Джунмён проработал в организации более 40 лет и занимал высокую должность президента DG Construction, поэтому мало кто полностью верил слухам. Многие пытались их разобраться, следя за кабинетом Кан Джунмёна и его особняком, но не получили никакой информации, кроме того, что доступ был невозможен. И вот, Шин Гён сам принёс доказательства:
Пока все затаили дыхание, Шин Гён с яркой улыбкой повернулся к Чэ Бомджуну. Чэ Бомджун кивнул и вышел вперёд.
Стоя перед Шин Гёном, он повернул к руководителям большой серебряный кейс, который поставил на пол, и спокойно открыл его.
Руководители вытянули шеи, чтобы увидеть содержимое кейса. По залу прокатился вздох, и по комнате прокатился ропот.
Стоя позади Шин Гёна, Чхон Седжу не мог разглядеть, что было внутри, но гнилостного запаха было достаточно, чтобы понять, что там.
- Я хотел показать вам кое-что более целое, но, к сожалению, мне пришлось отправить его голову председателю. Так что, пожалуйста, удовлетворитесь этим.
Шин Гён, говоря, ухмыльнулся и указал подбородком. Чэ Бомджун поднял кейс с пола и пошёл вперёд. Он передал его директору, сидевшему в самом конце первого ряда, безмолвно приказав показать судьбу Джунмёна.
Когда чемодан передавали мимо, Чхон Седжу мельком заметил его содержимое. Это был аккуратно вырезанный кусок кожи со спины, на котором была татуировка в виде эмблемы DG - тигра. Хотя дизайн был обновлён много лет назад, ни у кого не оставалось сомнений, что татуировка со старыми иероглифами принадлежала Кан Джунмёну.
В зале воцарилась зловещая тишина, когда руководители, осознав ужасную смерть Кан Джунмёна, обменялись тревожными взглядами. Небрежная улыбка Шин Гён лишь усиливала гнетущее ощущение.
- Если ты настолько глуп, что предаешь организацию и продаешь нас, ты должен быть готов к последствиям. Я даже чувствую себя немного щедрым, учитывая, что я обеспечил ему легкую смерть…
Чхон Седжу молча стиснул зубы от слов Шин Гёна. В последний раз, когда он видел Кан Джунмёна, его состояние было далеко от того, что можно было бы назвать «легкой смертью». Возможно, это было «легко» с извращённой точки зрения Шин Гёна.
- В любом случае, я пригласил вас сюда не для того, чтобы обсуждать, то что уже произошло. Мне кажется, в последнее время вы часто строите какие-то планы. Возможно, это связано с тем, что процесс передачи власти занимает слишком много времени.
Самая значительная из этих «незначительных схем» была организована Кан Джунмёном, и, вероятно, некоторые из присутствующих руководителей вынашивали похожие планы. Взгляд Шин Гёна скользнул по тем, кто отвел глаза и опустил головы.
- Некоторые из вас, кажется, пребывают в заблуждении. Организация существует благодаря мне, но некоторые из вас, кажется, воображают… что я существую благодаря организации. Какие нелепые представления.
Шин Гён сделал паузу, его взгляд медленно скользил по руководителям. Некоторые избегали его взгляда, другие смотрели прямо в глаза. При виде этого на губах Шин Гёна появилась довольная улыбка, и он посмотрел на Пэк Сон Хвана, стоявшего рядом с ним.
Пэк Сон Хван кивнул и, шагнув вперёд, решительно проложил путь через руководителей. Он схватил кого-то и потащил. Чхон Седжу затаил дыхание, не сводя глаз с этой сцены.
Наконец, Пэк Сон Хван подвёл мужчину, чьи руки были заломаны за спину, к Шин Гёну. Чхон Седжу встретил испуганный взгляд этого человека и, вздохнув про себя, сжал кулаки.
Шин Гён посмотрел на Хан Джонхёна и сказал:
- Я уверен, что вы все знаете директора Хан Джонхёна.
Хан Джонхён был печально известным плейбоем в DG. Он доставлял столько хлопот, что все знали о его похождениях, но тот факт, что он оставался безнаказанным благодаря защите Шин Гёна, только добавлял ему дурной славы.
Увидев, как Хан Джонхёна вытащили вперёд, Шин Джихан, который хорошо его знал, нахмурился и скрестил руки на груди. Шин Джихан, младший брат Шин Гёна, который управлял клубом в Чхондам-доне, практически привёл Хан Джонхёна в организацию и был с ним довольно близок.
- Я знаю, что многим из вас было любопытно узнать о директоре Хан. Каждый раз, когда он создавал проблемы, каждый раз, когда я не принимал никаких мер против него, вы, должно быть, не спали ночами, гадая, почему я его не увольняю.
Несколько руководителей кивнули. Шин Гён наблюдал за ними и неторопливо скрестил ноги. Откинувшись на спинку стула, он положил руки на подлокотники и ритмично постукивал пальцами.
- По правде говоря, мне было просто любопытно. Я хотел посмотреть, сколько из вас бросят мне вызов, если я дам власть никчёмному, жалкому куску мусора вроде него, человеку, у которого нет абсолютно никаких положительных качеств.
Хан Джонхён вздрогнул. Его состояние было жалким. На его шее, скрытой рубашкой, виднелись едва заметные синяки, вероятно, от удушения, а его руки сильно дрожали. Он ёрзал, словно отчаянно пытаясь сбежать, с каждым словом, которое произносил Шин Гён.
«Президент чего-то ждет от меня».
Слова Хан Джонхёна эхом отдавались в ушах Чхон Седжу. Внутри него нарастало беспокойство, и он сцепил руки за спиной. Его ладони были влажными от пота.