История случайной любви / История непреднамеренной любви
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 3. Глава 6
Поднимаясь на лифте, Ин Соп готов был провалиться сквозь землю от смущения. Женщина, ехавшая с ним, то и дело бросала на него косые взгляды. Ну конечно, кто-то тащит цветочный горшок в элитную высотку посреди ночи. Явно что-то нечисто.
На 49-м этаже он попытался вежливо кивнуть любопытной спутнице, но та, вместо ответного жеста, тут же нажала кнопку закрытия дверей, не дав ему даже толком поклониться.
С тяжёлым вздохом Ин Соп повернулся к коридору.
Как ни крути, но оставлять Кейт дома он не мог - Ли У Ён явно что-то не так понял.
После того злополучного звонка он полез искать скрытый смысл фразы «поливать» и пришёл к ужасающему выводу: она думает, что Кейт - его девушка. От одной мысли, что Ли У Ён представляет его в таких... ситуациях, кровь прилила к лицу.
«Нет. Ну нет же. Я вообще не... не такой.»
«Это Кейт...» - репетировал он, вытягивая вперёд горшок. Всё равно выйдет глупо, но лучше прояснить. Конечно, конечно.
Зажав растение под мышкой, он нажал звонок. Камера включилась, щёлкнул замок и дверь приоткрылась.
В просвете стоял Ли У Ён. Ин Соп застыл с округлившимися глазами.
Ли У Ён стоял в дверях в трусах, с мокрыми от воды волосами.
От него исходила совершенно иная, непривычная атмосфера. Не понимая, в чём именно дело, Ин Соп растерянно уставился на него, затем полез в карман и достал купленные в аптеке таблетки.
- Это... от головной боли. Не знал, какие лучше, поэтому взял несколько вариантов.
- Вы приехали сюда из-за таблеток?
- У вас завтра съёмки, нельзя, чтобы вам было плохо...
Он пробормотал это и украдкой взглянул на Кейт, зажатую под мышкой. Ведь настоящая причина его визита - не таблетки, а растение. Нужно собраться и прояснить недоразумение. Сказать, что он не из тех, кто...
Из глубины квартиры раздался хрипловатый женский голос.
Ин Соп дёрнулся, чуть не уронив горшок. В дверном проёме возникла актриса, мелькавшая по телевизору, одетая лишь в полупрозрачную ночную сорочку, откровенно обнажавшую грудь.
Он резко опустил глаза. Теперь стало предельно ясно, почему Ли У Ён открыл дверь в одних трусах.
- Менеджер, с которым я говорил. Не обращай внимания.
Когда Ли У Ён повернулся, чтобы ответить, женщина бесшумно скрылась в глубине квартиры. Ин Соп покраснел, словно получил пощечину, и не смог скрыть своего замешательства.
- Вы правда пришли из-за таблеток?
Мысль о том, что Ли У Ён мог так его неправильно понять, не давала ему уснуть. К тому же, он редко жаловался на недомогания, а тут вдруг застонал от головной боли во время звонка - конечно, он забеспокоился. Но теперь, глядя на его поведение, он сомневался, действительно ли этот стон исходил от него. Ему пришлось воочию убедиться, насколько бесполезными оказались эти таблетки, ради которых он объездил на такси все ночные аптеки.
Он хотел провалиться сквозь землю.
«Какой там «развеять недоразумение»?» Ли У Ён изначально не думал о нём вообще. А значит, и неправильно понять ничего не мог.
От собственной глупости он уже не мог даже усмехнуться.
- Это что? - Ли У Ён указал подбородком на горшок в его руках.
- Завтра съёмки начинаются только ближе к вечеру, да?
- Хорошо. Тогда и вам стоит пойти отдохнуть.
Чхве Ин Соп покорно кивнул. Дверь закрылась, и голоса Ли У Ёна и той женщины постепенно затихли.
Прижимая к себе горшок, он медленно выдохнул, чувствуя, как стыд подступает к самому горлу. С каждым вздохом в его сознание врывались горькие воспоминания, отдававшие кисловатым запахом гнили.
- Какая откровенность! Так и надо одеваться. Иначе как мы прижмём носы этим сучкам? Представляешь, как обалдеет Сандра, когда увидит меня с Принцем рядом? Правда же?
Дженни в костюме Женщины-кошки крутилась перед зеркалом, разглядывая себя с довольным видом.
- Кстати... Филипп звонил? Он заедет за тобой?
- Разве это не странно? Обычно парни забирают у дома.
Когда женщина шла на вечеринку с партнером, он должен был приехать за ней к дому - это было само собой разумеющимся. Но возбужденная Дженни не обращала на это внимания.
- Может, обычно и так, но не в этот раз. Какая разница? Ты же можешь проводить меня.
Питер нахмурился. Именно в этом заключалось их главное разногласие.
- Всё в порядке. Даже если тебя не пригласили, ты мой друг. Кто посмеет что-то сказать?
Питер покачал головой. Хотя под давлением - угрозами, уговорами, мольбами Дженни, он и подготовил костюм, чем больше он думал, тем сильнее чувствовал: так нельзя.
- Почему? Там будет весело. Это же вечеринка только для самых крутых в нашей школе! Ты точно не пожалеешь.
«А что, если Филипп узнает меня?» Он сказал Дженни, что они не знакомы, но вдруг она разозлится?
Дженни, поправлявшая макияж у зеркала, обернулась.
- Что мне тогда делать? Если эти стервы запрут меня в туалете, кто меня выручит?
- Ты хочешь, чтобы я врывался в женский туалет?
- Ну, образно говоря. В любом случае, ты мой единственный друг. Ты обязан присутствовать, когда я гордо займу место рядом с принцем.
Уже наступил день вечеринки, а от Филиппа - ни звонка. Он начал сомневаться, действительно ли тот, кто прислал приглашение, вообще звал Дженни. Он не раз просил её перепроверить, но она делала вид, что не слышит.
- Опять это лицо. Ты мне не веришь?
- Дело не в этом. Я просто волнуюсь за тебя.
- Если так переживаешь, тогда проводи меня.
Питер глубоко вздохнул. Она была права. Если волнуешься - проводи хотя бы до двери. Так и должно быть между друзьями.
Мать Питера постучала в дверь, спросив, готовы ли они. Хотя до места было рукой подать, услышав, что это их первое приглашение на вечеринку, она сама вызвалась подвезти их.
- Уже всё! - Дженни, повторившая те же слова двадцать минут назад, хлопала ресницами, перегруженными тушью. - Ну как я?
Питер улыбнулся, достал салфетку и аккуратно подправил её слегка размазавшийся макияж.
Спустившись вниз, они позировали для фото, а мать Питера умилённо щёлкала камерой.
В машине Дженни без остановки трещала - верный признак её нервного возбуждения.
Особняк для вечеринки располагался всего в двух кварталах от дома Филиппа. Его отец, известная персона, мелькавшая в газетах, владел тремя домами в округе. Один из них использовался для длительных визитов гостей, а иногда, как сейчас для подобных мероприятий.
- Спасибо. Закончится - позвоню.
Питер первым вышел из машины, помог Дженни, взял её за руку и закрыл дверь. Проводив взглядом удаляющийся автомобиль матери, он глубоко вдохнул.
Теперь ему действительно предстояло сопровождать Дженни.
- Дженни. Если почувствуешь, что что-то не так - сразу уходим. Договорились?
- Ты такой трусишка! Как ты вообще собрался на операцию на следующей неделе?
Она рассмеялась и шлёпнула его руку длинным кошачьим хвостом.
- Операцию ведь будет делать не я, а доктор.
- Это ещё страшнее. Полностью доверить себя кому-то другому. А вдруг ты никогда не проснёшься?
- Хватит нести чушь! Ты что, хочешь потом сожалеть, если я умру?
Операция на следующей неделе была крайне важной. Как и говорила Дженни, существовал риск, что он не очнётся. Вообще, каждая его операция была такой. Но эта - сложнее и опаснее всех предыдущих, вместе взятых. Он ждал целых четыре года, чтобы попасть к доктору Джонсону, одному из пяти лучших кардиохирургов США. Говорили, что список ожидания настолько длинный, что пациенты, ждущие своей очереди, могли бы заполнить целый город. Состояние Питера пока не было идеальным для операции, но ждать больше он не мог. Если упустит этот шанс, следующей возможности придётся ждать двадцать лет.
- С чего бы тебе умирать? Ты переживёшь меня. После операции поправишься и даже вернёшься в школу.
- Ладно, это всё в далёком будущем. А сейчас - вперёд, на вечеринку?
Он согласился, но лишь стоял у входа, уставившись на звонок, не решаясь нажать. В конце концов Дженни, не выдержав, оттолкнула его и уверенно нажала кнопку. Дверь открылась сразу же.
Переступив порог, Питер остолбенел. Никто из веселящихся гостей не был в костюмах. Исключение - Дженни в образе Женщины-кошки, которое моментально привлекло все взгляды.
Она тоже заметила неладное, но упрямо решила найти Филиппа.
- Ой, кто это у нас? Дженнифер Бейт?
Питер сразу понял, кто есть кто среди этих девушек. Девушка с каштановыми волосами, высокая, с ярким макияжем, была Сандра. Блондинка с большой грудью, похожая на злую куклу Барби, - Келли. А рядом с ней, та, что выглядела так, будто готова подсыпать яд в еду коллег-моделей, - Рейчел. Их приметы были настолько яркими, что Питер запомнил их с рассказов Дженни.
Когда Дженни гордо подняла голову, они громко рассмеялись. К ним присоединились и остальные гости.
Питера охватило предчувствие беды. Он тихо сжал её руку: «Давай уйдём.»
- С чего бы мне уходить? Меня пригласили. Где Филипп?
- Там, у бассейна на заднем дворе.
Не дослушав, Дженни направилась через гостиную. Питер догнал её и схватил за руку.
- Дженни, пошли. Лучше вернёмся.
- Я пришла сюда не слушать твои дурацкие мысли!
Дженни резко крикнула. Питер злился и хотел развернуться, но не мог просто оставить её здесь одну.
Заметив Филиппа, Дженни вырвала руку и бросилась вперёд. Чтобы попасть во внутренний двор с бассейном, нужно было спуститься на полэтажа вниз. Питер, увидев, как она мчится по ступенькам, вздохнул и последовал за ней.
Она бежала к двери, ведущей во двор, выкрикивая его имя. Питер всё ещё надеялся увести её отсюда. Он не хотел, чтобы она унижалась перед ним.
Она с силой потянула дверь. Та поддалась не сразу, скрипнула и наконец распахнулась с грохотом.
Как только Дженни сделала шаг вперёд, что-то обрушилось на неё сверху. Питер, стоявший рядом, тоже не успел увернуться - липкая масса накрыла их с головой.
С террасы раздались восторженные вопли Сандры и её компании. Окружающие гости разразились смехом.
Питер оцепенел. Вода, смешанная с остатками еды и алкоголем, источала кислый запах. Вытирая ладонью лицо, он наконец увидел Филиппа.
Филипп медленно поднялся с шезлонга, где лежал рядом с Мелиндой. Его лицо выражало недоумение, досаду и легкое раздражение от этого переполоха. В белой рубашке и черных джинсах он выглядел одновременно смущенным и явно недовольным происходящим.
Услышав его вопрос, дрожащая Дженни посмотрела на него и прошептала: «Это я...» Филипп окинул ее недоуменным взглядом, и Питер мгновенно понял.
Ее откровенный наряд и ледяная вода, пропитавшая одежду, заставляли губы Дженни дрожать. Тушь растеклась, превратив лицо в нечто из фильма ужасов. Но она продолжала бормотать, а окружающие с любопытством наблюдали за этим.
- Прости, но здесь только приглашенные. Должно быть, какая-то ошибка.
Филипп говорил вежливо, но Дженни, не понимая, достала из кармана промокший листок и протянула ему.
Он даже не взял его, лишь бегло взглянул.
Кто-то подал сложенное у бассейна полотенце, и Филипп протянул его Дженни. Когда та попыталась поблагодарить, он мягко, но твердо добавил:
- Берите еще, если нужно. Ванная там. Что-то еще?
«Если ничего - просто уходите.»
Никто не мог не понять этот последний намёк. Дженни, сжимая полотенце, собрала последние силы и спросила:
- Ты... не знаешь меня? Я писала тебе письма на оранжевой бумаге...
С этими словами Филипп развернулся и направился обратно к шезлонгу. Когда друзья спросили: «Кто эти двое?» - он лишь пожал плечами:
- Без понятия. Впервые их вижу.
Кровь прилила к лицу Питера, окрасив его в багровый цвет.
Это прозвучало хуже, чем вылитые на них помои. Он выбежал из дома. Дженни, последовавшая за ним, звала его по имени, но Питер тонул в пучине стыда.
Теперь он понял: для Филиппа они оба были незнакомцами. Он понял, как глупо было беспокоиться и бояться, узнает ли его Филипп.
- Это недоразумение! Просто недоразумение! Филипп ещё не знает, какое письмо я написала. Если я всё объясню, он обязательно поймёт...
- О каком чёртовом недоразумении ты говоришь? Ты до сих пор веришь, что он читал твои письма?
- Но тогда кто же прислал ответ? Это же явно его почерк...
- Ты серьёзно думаешь, Сандра случайно успела подготовить ведро воды как раз к твоему приходу?
- Что? Погоди... То есть ты утверждаешь, что мои письма читала Сандра? Но это невозможно! Я писала по-корейски! Ответ явно был от...
- Филипп даже не знает твоего имени! Он не узнал тебя в лицо! Он ничего о тебе не знает, ничего!
Питер кричал так яростно, что прохожие останавливались и оглядывались.
Для Филиппа Дженни, да и сам Питер, были всего лишь незваными гостями. Ни больше, ни меньше. Что бы они ни делали, в его мире для них не было места. «Мы изначально принадлежим к разным мирам.»
В тот момент, когда ледяная вода хлынула на них, Питер с горечью осознал эту истину. А за прозрением последовали лишь самоотвращение, стыд и ярость на самого себя.
- Он не знает. Ему всё равно. Ему с самого начала было наплевать.
Он выкрикивал эти слова Дженни, словно обращался к кому-то невидимому.
- Да с чего ты взял, что можешь так говорить!
Дженни тоже покраснела и закричала в ответ.
- Что ты вообще понимаешь? Это я передавала письма! Ты думаешь, я не знаю, где его шкафчик? Может, ты там что-то неправильно перевёл, и из-за этого всё так вышло?
Питер, вне себя, крикнул: «Хватит!» - и зашагал прочь. Но Дженни упрямо последовала за ним, продолжая допрос:
- Что именно ты написал в письмах? Ну скажи!
- Может, ты добавил что-то странное? И Филипп разозлился... Вот поэтому он так себя вёл. Да?
Он рванул руку, высвобождаясь из её хватки.
- Очнись, Дженнифер Бейт. Проснись, ради всего святого.
- Филипп не знает тебя. Не знал и никогда не узнает.
- Сколько можно жить в иллюзиях? Взгляни на реальность!
Желая «как лучше», Питер высказал все, что мог, даже то, чего не стоило говорить. Ему было отвратительно и стыдно. Он злился так, что готов был исчезнуть на месте.
Питер крепко схватил Дженни за руку и произнёс жёстко:
- Видишь? Это грязное, жалкое зрелище - наша реальность. Мы никогда не будем, как они.
Он указал на особняк, залитый огнями, где смешивались звуки музыки и смеха.
- Почему я не могу быть, как они? Что в них особенного? Если я перееду к тёте Спенсер, у меня будет такой же дом...
Питер усмехнулся, и лицо Дженни исказилось от ярости.
Дженни ударила его по лицу. Кровь из носа залила его губы. На языке остался солоноватый привкус.
- Ты думаешь, всё, что я тебе рассказывала - ложь?
Питер промолчал. Не то чтобы всё было неправдой, но её истории всегда содержали преувеличения и вымысел. Хотя он знал, что это её единственный способ выжить в этом жестоком мире, он не стал её оправдывать.
- Тогда зачем ты вообще потащился на эту вечеринку? Если с самого начала не верил мне, зачем... Ха-ха-ха!
Она закинула мокрые волосы назад, разразившись истерическим смехом. Слезы стекали по её лицу, размазывая растекшийся макияж.
- Ты ведь тоже влюблен в него, да? Поэтому тайком писал в моих письмах что-то другое? Вот в чем дело, да?
Её психика, и без того хрупкая, теперь висела на волоске. В таком состоянии она могла изливать лишь обвинения и ярость.
- Притворялся, что помогаешь мне, а сам за спиной занимался своими грязными делами. Точно. Ты же совратил этого жирного Фреда. Он от одного твоего вида входит в раж. А эти ублюдки из футбольной команды - я слышала, как они хихикали, что если бы пришлось выбирать между нами, они бы трахнули тебя. Ха-ха! Ты специально ходил в корейский клуб? Но когда Филипп даже не взглянул на тебя, ты решил отомстить мне вот так, да? Да?
Питер онемел. Его пальцы дрожали, пока он смотрел на человека, осыпавшего его оскорблениями - неужели это та самая подруга, которую он любил?
- Хочешь, я пойду и расскажу Филиппу? Что ты в него влюблен, что все письма писал ты! Что это всё это придумал ты!
Питер молча наблюдал, как Дженни размахивает руками и кричит во весь голос, затем тихо ответил:
- Что? Стыдно? Вот именно! Я всё ему расскажу!
Он понимал, она уже не контролировала свои слова. Но обнять её, успокоить - не мог. Не хотел. Да и сил не оставалось.
Он верил, что его боль равна её боли.
Ведь ему тоже было всего восемнадцать.
- Я больше не хочу с тобой разговаривать.
Он развернулся и ушёл, оставив Дженни одну. Это был их последний разговор.