Дыхание и память
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 1
Дети, присев на корточки, собрались вокруг цветущих мускари. Длинные цветоносы этого растения, казалось, издавали бы звенящий звук, если бы по ним постучали. Насыщенные лавандовые цветы покачивались на ветру, источая мускусный аромат.
Джеймин и Умин с удовольствием принюхивались. Затем Джеймин, подперев подбородок рукой, спросил:
- Хён, почему у цветов есть аромат?
Кё Джин, стоявший рядом с детьми, присел на корточки и с любовью посмотрел на их маленькие головки.
- Скажи ему, — попросил Джеймин Умина. Умин, теребивший пальцы, заговорил мягким, как сахарная вата, голосом:
- Потому что цветы тоже дышат.
- Цветы дышат!? — воскликнул Джеймин, удивленный, и резко сел. Его рот приоткрылся от изумления.
- Я узнал, что всё живое в мире дышит. Нельзя наступать на них или убивать, ведь тогда они перестанут дышать.
Умин кивнул, а затем поднял глаза на Кё Джина.
Вместо ответа Кё Джин неловко почесал щёку. Джеймин, стряхнув грязь с задницы, побежал к противоположному цветнику. Умин, наблюдая за ним, протянул руку Кё Джину. Этот жест, казалось, просил о помощи, и Кё Джин улыбнулся. Ему было приятно видеть, что Умин, который раньше стеснялся, теперь полностью открылся.
Как раз в тот момент, когда Кё Джин собирался взять его за руку и назвать по имени, рука Кё Джина дрогнула.
- Доктор, с нашим Каштанчиком все будет в порядке, верно?
Женщина, которая предпочитала шубы из искусственного меха, со слезами на глазах смотрела на крошечного длинношёрстного чихуахуа. Сапфировое кольцо на её пухлых пальцах прекрасно сочеталось с камнем на ошейнике собаки, создавая впечатление единого целого.
Мужчина, известный как «доктор», осторожно поднял чихуахуа. Его бледные пальцы, казалось, тонули в чёрной шерсти животного, ещё больше оттеняя его бледность.
- С нашим Каштанчиком действительно все будет в порядке?
Женщина снова выразила своё беспокойство молчаливому доктору.
— Это всего лишь простуда, — сказал он низким голосом.
Доктор осторожно ввёл иглу в дрожащего чихуахуа, который жалобно скулил и сопел.
— Если он будет правильно принимать лекарства, с ним всё будет в порядке? Я понаблюдаю за ним несколько дней, и если его состояние ухудшится, я вернусь, — сказала женщина.
Выражение лица женщины стало более радостным, когда она произнесла слова, которые должен был сказать врач. Когда врач положил чихуахуа обратно на стол для осмотра, женщина быстро схватила собачку. Рука врача отпрянула ещё быстрее.
- Ты, должно быть, так напугался, Каштанчик. Доктор сделал тебе укол, так что теперь тебе станет лучше.
Женщину не беспокоил насморк у её чихуахуа, и она с нежностью целовала собаку. Затем она поблагодарила врача, который вежливым кивком ответил ей.
Когда женщина ушла, доктор отодвинул от стола старое кресло на колёсиках. Он достал из ящика белые хлопчатобумажные перчатки и аккуратно надел их на руки, прежде чем подняться.
Бледная кожа доктора, казалось, сливалась с белым халатом, который достигал его колен. То ли из-за аккуратно уложенных чёрных волос, то ли благодаря безупречной белой коже, но цвет его губ резко выделялся на общем фоне. Застегнув пуговицы на перчатках, он открыл дверь.
- Смешайте это с мёдом и дайте ему. Не купайте Каштанчика какое-то время. Если ему станет лучше, вам не нужно будет возвращаться. Но если его состояние останется таким же, как сегодня, приходите к нам снова через два дня.
Ли Сольхва, единственная помощница ветеринара в больнице для животных, приготовила лекарство и передала медицинскую карту Каштанчика. Крошечный чихуахуа, уютно устроившийся в складках её шубы, был настолько мал, что его трудно было заметить, если не знать, где искать.
- О, доктор! Вы пришли проводить нас с Каштанчиком? — спросила она.
Женщина, упаковывая лекарства, которые передала ей Ли Сольхва, с удивлением произнесла эти слова. Доктор на мгновение задумался, прежде чем покачать головой.
- О, наш доктор такой застенчивый, но он так заботится о Каштанчике!
Ли Сольхва громко рассмеялась, ее голос звучал радостно. Она часто испытывала волнение из-за прямолинейности и честности доктора.
Женщина, хоть и знала, что доктор не всегда любезен, все равно доверяла ему своего питомца, потому что он был честен и бескорыстен. Она сталкивалась со многими ветеринарными клиниками, где ей навязывали не нужное лечение лишь с целью получить больше денег, поэтому она была уверена в этом докторе. Его внешний вид также внушал доверие.
- Я бы очень хотела, чтобы вы предоставляли услуги по грумингу и здесь. Мне так сложно найти место, где я могла бы доверить Каштанчика.
- К сожалению, у нас нет возможности организовать здесь груминг. Здесь слишком тесно. Даже нашу заявку на создание приюта для брошенных собак отклонили из-за недостатка площади.
- О боже, вы пытались создать что-то настолько хорошее?
- Да, доктор обратился с просьбой приютить брошенных животных, потому что ему было их жаль. Однако нам отказали, так как помещение было слишком маленьким. Это действительно прискорбно.
Пока Ли Сольхва и женщина непринуждённо беседовали, доктор, не отрывая взгляда, смотрел на часы, висящие на стене у входа. Маленькая стрелка указывала на 11 часов.
Снаружи, в темноте, слабо мерцали редкие неоновые вывески. Когда доктор снова обратил внимание на часы, послышался цокот высоких каблуков. Он вежливо посторонился, давая дорогу женщине.
- Доктор, я пойду, — произнесла она, обменявшись с ним прощальным взглядом, прежде чем открыть дверь. Колокольчик, мелодично зазвеневший при открытии двери, затих, когда она захлопнулась.
Ли Сольхва, проследив за взглядом доктора, устремлённым на часы, внезапно заговорила, словно только что вспомнила:
- О, я забыла сменить батарейку!
Подтащив к себе табуретку, она сняла обувь. Когда она уже собиралась подняться, врач жестом попросил её остановиться.
Она слегка улыбнулась, увидев его белые перчатки, и протянула ему сменную батарейку. Доктор забрался наверх и снял часы, стряхнув с них тонкий слой пыли. Когда она отдала ему батарейку и увидела, что он настраивает время, Ли Сольхва произнесла:
- Сейчас 6:55, так что просто установите на 7.
Когда врач настроил стрелки часов, комнату наполнил тикающий звук.
- Кстати, здесь хотели записаться на осмотр. Мне отменить их? Я сказала им, что мы скоро закрываемся, но они ответили, что приедут прямо сейчас.
Доктор повесил тикающие часы на прежнее место. Когда он отодвинул стул, она снова обратилась к нему.
- И я оформила заказ на лекарства, которые вы просили. И, я слышала, что Ван Ванга недавно усыпили. Они сказали, что у них не было выбора, потому что он сильно страдал.
Глаза Ли Сольхва мгновенно наполнились слезами. Ван Ванг был уже немолодым псом, который часто наведывался в клинику. Ему было больше пятнадцати лет, и его лечение было сложным. В течение трёх месяцев они пытались поддерживать его жизнь с помощью лекарств.
Когда владелец, не в силах видеть страдания своего питомца, попросил об эвтаназии, врач направил их в другое место.
Ли Сольхва видела, как многие животные, которым было трудно дышать, умирали от эвтаназии. Однако в этой больнице её никогда не применяли.
Владелец был непреклонен в вопросе эвтаназии, как в случае с Ван Вангом, врач просто переводил в другую больницу. В конце концов, кому может быть легко оборвать чью-то жизнь? Но бывали случаи, когда это было неизбежной обязанностью ветеринара. Однако врач всегда избегал этого. Почему?
Поскольку эта мысль озадачила ее, она с любопытством склонила голову набок.
- Доктор, кстати... Пентобарбитал...
Громкий лай, раздавшийся за стеклянной дверью, привлёк внимание доктора и Ли Сольхву.
За дверью мужчина, крепко держа поводок, боролся с бультерьером. Пес, напрягая передние лапы, не давал себя затащить. Он вонзил когти в землю, словно пытаясь удержаться на месте, и мужчина щёлкнул языком. Затем, проявив неожиданную силу, он поднял необычайно крупного для среднего размера бультерьера на руки.
Держа собаку под мышкой, мужчина быстро вошёл в клинику. Его плечи и волосы были влажными от моросящего дождя, начавшегося на закате.
Собака, чьи прищуренные глаза беспокойно бегали, замерла, как только мужчина поднял её. Доктор и Ли Сольхва молча наблюдали за мужчиной, который слегка нахмурил брови и заговорил.
- Здравствуйте. Я тот, кто писал по поводу осмотра.
- О, так это вы хотели провести полное обследование своего питомца? — воскликнула Ли Сольхва, хлопая в ладоши и глядя на монитор.
- Не могли бы вы сначала заполнить это?
Стоя у стола, она протянула ему ручку и регистрационную карточку с названием клиники. Мужчина, опустив собаку на пол, взял ручку в свободную руку. После короткой паузы он задумчиво покрутил её в пальцах и спросил:
- Мне нужно написать ещё и кличку собаки?
- Простите, что вы сказали? Собаки...? — удивилась она, глядя на хозяина бультерьера. Её поразил небрежный тон, с которым он произнёс это слово. Ей показалось странным, что он обращается к своему питомцу просто «собака».
Мужчина, одетый в чёрный костюм и галстук, на мгновение задумался, прежде чем снова взять ручку. Несмотря на строгий костюм, его крепкое телосложение сразу бросалось в глаза.
Доктор, взглянув на мужчину, быстро потерял к нему интерес и направился к двери. Перевернув табличку «Закрыто» лицевой стороной вперёд, он дал понять, что бультерьер станет последним пациентом на сегодня.
Врач вошёл в кабинет и стал ждать, пока мужчина приведёт свою собаку. Ожидание затянулось дольше, чем он предполагал, возможно, из-за оформления документов. Но наконец дверь открылась, и на пороге появился мужчина с собакой. Врач вежливо кивнул ему, и мужчина ответил тем же.
Его голос звучал так же уверенно, как и его внешний вид. Мужчина снова поднял собаку, которая не хотела заходить внутрь, и с треском опустил её на стол для осмотра. Хвост собаки поник, а её поза выражала крайнее беспокойство.
Бультерьер дрожал ещё сильнее, чем чихуахуа, и даже немного помочился на стол. Врач снял перчатки и начал осматривать собаку. В ужасе животного было что-то большее, чем просто робость.
Их разговор прервал стук в дверь, и в комнату вошла Ли Сольхва.
- Доктор, кажется, с системой что-то не так, записи не сохраняются. В последнее время она часто сбоит.
Для подстраховки она взяла с собой написанную от руки карту. Мельком взглянув на руки врача без перчаток, она решила положить карту перед ним, а не передавать её напрямую.
- Просто позвони, если я тебе понадоблюсь.
Она с теплой улыбкой вышла из кабинета. Мужчина, который до этого стоял, опустился в кресло перед смотровым столом и стряхнул влагу с плеч.
- Пожалуйста, проверьте, все ли с ним в порядке, — произнес он.
С невозмутимым видом мужчина наблюдал за действиями врача, который полностью сосредоточился на собаке.
Он ожидал, что ветеринар будет приветливым, возможно, похожим на доброго дядюшку из соседнего дома. Однако этот доктор, с его яркой внешностью, мог бы легко украсить собой страницы журнала.
Волосы, словно чёрные как смоль и будто крашеные, бледная кожа, которая, казалось, пачкалась от малейшего прикосновения, и ярко-красные губы — всё это делало его непохожим на обычных людей.
От его плотно сжатых губ веяло таким холодом, что, когда он заговорит, можно было подумать, что из них пойдёт пар. Его присутствие источало необычайную прохладу. Взгляд, которым он окинул ветеринара, остановился на его груди.
Хотя это была небольшая клиника, должность «директора» казалась слишком серьёзной для человека, который выглядел таким молодым.
Мужчина тихо повторил про себя это имя, прежде чем резко прервать свои мысли. Он слегка улыбнулся, осознавая, что его привычка всё тщательно обдумывать была профессиональным недостатком.
Странно, но большинство людей почувствовали бы себя неловко под таким пристальным наблюдением, но доктор даже не взглянул в его сторону.
Привык ли он к тому, что на него смотрят, или его просто игнорировали? Мужчина достал из кармана вибрирующий телефон и спросил:
Хан Нэён, крепко удерживая мускулистую переднюю лапу собаки, поднял голову и посмотрел на мужчину.
- Я кое-что не упомянул. В прошлом эта собака участвовала в боях.
Мужчина с опозданием поделился этой важной информацией. Наконец-то Хан Нэён заговорил, его губы были плотно сжаты.
- Обратитесь в другую клинику.
Как и ожидалось, в голосе Хан Нэёна звучал резкий холод. Возможно, едва заметная враждебность в его взгляде сделала его ещё более суровым. Когда он уже собирался опустить собаку, мужчина заговорил снова:
- Сейчас это не бойцовская собака. С сегодняшнего дня я о ней забочусь.
Несмотря на это, Хан Нэён всё же опустил напряжённую собаку на землю, надел перчатки и взял поводок. Мужчина не обратил внимания на протянутую руку, а сосредоточился на Хан Нэёне.
Это был его способ сказать, что он не сможет помочь, если не будет уверен, что собака не бойцовская? Мужчина не был против того, чтобы обратиться в другую клинику, но времени на это не было. Его телефон, который непрерывно звонил, подтверждал, что действовать нужно срочно.
- Он едва выжил. Не могли бы вы его осмотреть?
После минутного колебания Хан Нэён отпустил поводок. Положив собаку обратно на смотровой стол, он без промедления взял у неё кровь на анализ. Мужчина ожидал, что ему придётся привести более веские аргументы.
Хан Нэён выглядел на удивление спокойным, отметил про себя мужчина.
- Результаты анализов будут готовы послезавтра, — сообщил он.
- Вы хотите сказать, что на первый взгляд всё в порядке? — уточнил мужчина.
- Его состояние очень нестабильно, — ответил Хан Нэён. — Вам придётся постоянно следить за ним.
Мужчина поймал себя на мысли, что спокойствие Хан Нэён больше подошло бы патологоанатому, чем ветеринару. Его бледная шея напоминала предсмертную бледность, что лишь усиливало это ощущение.
- Очень хорошо. Я вернусь послезавтра. Я рассчитываю на вас.
Хотя мужчина протянул руку для рукопожатия, Хан Нэён просто положила поводок на стол. Не обращая внимания на этот жест, мужчина взял поводок в руки.
- Пойдем, Нари, – произнес он.
Собака, которая безудержно дрожала, навострила уши. Однако её лапы по-прежнему отказывались слушаться, поэтому мужчина снова взял её на руки.
Не взглянув на мужчину, выходящего из клиники, Хан Нэён сосредоточилась на карте нового пациента.
Почерк этого человека был заметно неряшливым.
Распорядок дня Хан Нэёна был строгим и повторяющимся изо дня в день.
Он просыпался ровно в 7 утра, принимал душ, аккуратно одевался и завтракал в одиночестве. Аккуратность была его неотъемлемой частью, и он тщательно убирал в своей комнате три раза в неделю.
Расправив простыни без единой складки, он направлялся прямо на свое рабочее место на первом этаже. Этот распорядок стал основой его жизни.
Если бы не непрекращающийся звон телефона, сегодняшний день ничем бы не отличался от вчерашнего. Хан Нэён взял свой телефон, лежавший на столе. Не было необходимости проверять номер звонившего, так как звонки поступали только из одного места.
В ответ на его безжизненный тон с другого конца провода послышался вздох.
- Я всегда должна звонить первой?
В голосе женщины средних лет слышались разочарование и беспокойство. Хан Нэён перехватил телефон в другую руку и надел перчатки.
- Ты ведь хорошо кушаешь? — спросила она.
- Да, — ответил он. — Пожалуйста, убедись, что ты тоже хорошо питаешься, мама.
- Твой отец тоже беспокоится о тебе. Береги своё здоровье и не пропускай обед.
Спасибо, что вырастили меня. Я не хочу больше обременять вас.
Хан Нэён проглотил эти слова в своем сердце.
- «Спасибо». Между родителем и ребёнком не нужны такие слова. Но в следующий раз почему бы тебе не позвонить самому? Я буду ждать.
Она повесила трубку, прежде чем он успел ответить. Зная, что это трудный для него вопрос, она избавила его от необходимости отвечать.
Его взгляд скользнул в дальний угол гостиной, где стояла плотно закрытая дверь. Она была заперта так плотно, что, казалось, сквозь неё не проходил даже воздух.
Возможно, этим утром он был слишком рассеян, поэтому вышел из дома немного позже обычного.
Двухэтажное здание, расположенное между двумя коммерческими постройками, было подарком от родителей через год после того, как он успешно сдал экзамен на ветеринара. На втором этаже находилась его квартира, а на первом — ветеринарная клиника. Хотя здание почти терялось среди более крупных построек, дела в клинике шли хорошо, так как в радиусе трёх километров не было конкурентов.
Спускаясь по лестнице, он вытащил из кармана связку ключей. Несмотря на мороз, из-за которого его шел пар изо рта, холод металла не ощущался сквозь перчатки. Заперев дверь, он вышел на улицу.
Влажный туман, пропитанный холодной влагой, оседал на его веках. Он сморгнул его и перевел взгляд на окутанное туманом здание напротив, прежде чем свернуть направо.
Мужчина стоял перед клиникой, скрестив руки на груди, и с его губ вырывалось белое облачко пара. На его запястье был намотан поводок, и, проследив за его концом, можно было увидеть всё ещё угрюмого бультерьера. Хан Нэён, который был хозяином клиники, слегка кивнул гостю, пришедшему раньше, чем ожидалось.
- На вывеске написано, что вы открываетесь в 8:30, но вы опоздали на пять минут, — заметил мужчина с ноткой раздражения в голосе. Он, казалось, торопился и поглядывал на свой телефон, пока говорил.
- Мы сейчас откроемся, — ответил Хан Нэён.
Подняв руку с ключом, Хан Нэён приподнялся на цыпочки, чтобы открыть защёлку в верхней части стеклянной двери. Затем он ввёл код на центральном замке и слегка приоткрыл дверь.
Когда мужчина и его собака вошли внутрь, Хан Нэён последовал за ними, придерживая дверь. Внутри было так же холодно, как и снаружи, и вокруг двух мужчин вились облачка пара. Пока Хан Нэён регулировал температуру обогревателя, мужчина направился прямо в смотровую.
Хотя результаты анализов бультерьера были получены неделю назад, мужчина вернулся только сейчас. Он казался очень занятым.
Ли Сольхва предположила, что он, возможно, пошёл в другую больницу. Однако Хан Нэён подумал о другом: этот мужчина мог быть связан с собачьими боями. Возможно, он солгал, чтобы оценить состояние собаки. В конце концов, в организме собаки были обнаружены следы стероидов.
- Каковы результаты анализов? — прямо спросил мужчина, когда Хан Нэён вошёл в кабинет.
Хан Нэён включил компьютер, чтобы найти отчёт, хотя он уже внимательно его изучил.
- В показателях нет отклонений, — начал он.
- Но? — взгляд мужчины, казалось, требовал продолжения.
- Были обнаружены стероиды, — заявил Хан Нэён, встречаясь взглядом с мужчиной.
Мужчина прищёлкнул языком, по-видимому, не подозревая об этом.
- Вероятно, его ввели на ринге, — продолжил Хан Нэён. — К счастью, никаких опасных для жизни побочных эффектов не наблюдается.
Его спокойный и размеренный тон соответствовал его
поведению. Мужчина поймал себя на том, что снова смотрит на ярко-красные губы Хан
Нэён, которые казались почти неуместными, особенно учитывая, что из-за высокой
температуры его дыхание стало заметным.
- То есть вы хотите сказать, что дальнейшее лечение не требуется? — уточнил мужчина.
Прежде чем Хан Нэён успел закончить, дверь смотровой распахнулась.
- Ух, как холодно! Доктор, я здесь! Сегодня такой туман, что... О, простите! — воскликнула Ли Сольхва, кутаясь в теплое пальто. Она широко распахнула глаза, увидев неожиданного гостя.
- Простите, я не знала, что у вас клиент, — сказала она, тихо прикрывая дверь. Но её глаза расширились ещё больше, когда она узнала этого мужчину. — О... Папа Нари?
Мужчина тихо усмехнулся, услышав это прозвище.
- Что ж, похоже, я внезапно стал отцом-одиночкой для пушистого малыша, — пошутил он, нежно поглаживая по голове нервничающую собаку, которая сидела рядом с ним.
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим жужжанием. Достав телефон, мужчина извиняющимся жестом показал на него, прежде чем ответить на звонок.
После долгого разговора он наконец сказал:
- Моей собаке нехорошо. Я скоро приеду.
Гневный крик на другом конце провода был настолько сильным, что его можно было услышать даже в соседней комнате. Закончив разговор, мужчина неожиданно передал поводок Хан Нэёну.
- Прошу прощения, но я заберу его сегодня вечером, — сказал он.
Когда Хан Нэён хотел было возразить, Ли Сольхва прервала его:
- Простите, но мы не предоставляем услуги по присмотру за животными.
Мужчина слегка улыбнулся и продолжил с очаровательной интонацией:
- Мне не по себе, когда я оставляю его дома одного. Кажется, ему нужно общение, но, возможно, из-за своего прошлого он не ладит с другими собаками.
Это было вполне правдоподобное объяснение. Несмотря на то, что холод немного ослаб, собака всё ещё дрожала. Хан Нэён без выражения посмотрел на неё, прежде чем взять поводок рукой в перчатке.
- Мы закрываемся в 7 часов вечера, — заявил он.
- Конечно, но ты же не оставишь его привязанным к столбу, даже если я немного опоздаю.
Хан Нэён держался холодно, можно было подумать, что он так и сделает. Однако мужчина, казалось, был уверен, что этот доктор не из таких.
Не дожидаясь подтверждения, мужчина быстро записал что-то в блокноте на смотровом столе и протянул его Ли Сольхва.
- Если что-то понадобится, звоните по этому номеру. Я вернусь сегодня вечером.
Мужчина быстро ушел, не сказав ни слова. Ли Сольхва, державшая блокнот, выглядела ошеломленной, переводя взгляд с уходящего мужчины на Хан Нэён, который сидел напротив нее.
Когда хозяин ушел, беспокойство собаки усилилось. Он начал неистово кружить на месте, запутавшись в поводке. Вздохнув, Ли Сольхва присела, чтобы оказаться на одном уровне с собакой, и крепко обняла ее. Успокоенная человеческим прикосновением, собака перестала метаться и вместо этого нервно огляделась по сторонам.
- Доктор, что на вас нашло? - осторожно спросила она. - Обычно вы не соглашаетесь на такое.
Это было правдой: хотя клиника иногда оставляла животных на несколько часов, она никогда не предлагала круглосуточный уход. Хан Нэён, отпустив поводок, снял перчатки. Опустившись на колени, он начал осторожно поглаживать и массировать морду и лапы собаки. Казалось, животное немного расслабилось под его прикосновениями.
- Это потому, что Нари раньше был бойцовой собакой? - тихо спросила она.