Ароматная ночь
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 3. Глава 9
Горы трупов до самого горизонта. Ребёнок, спрашивающий, куда делся папа. И ещё одно...
Теперь Ю Вон стонал под мужчиной.
Чувствуя каждый сантиметр члена, заполняющего его внутренности, он обнимал мучителя, плакал от удовольствия и кончал. Как настоящий омега - мокрый, грязный, умоляющий и скулящий.
«Прекрати. Нет, остановись!» Но сколько бы он ни кричал, его сонное «я» продолжало двигаться - оседлав мужчину, вращая бёдрами, предавая свою сущность каждой клеткой тела. Зрелище было отвратительным.
Ю Вон застонал, его тощее тело покрылось холодным потом. Тонкая футболка прилипла к коже, обнажая учащённо дышащую грудь. Связанные конечности дёргались в конвульсиях.
«Прекрати, прекрати, я сказал остановись, ради всего святого...!»
Протест, вырвавшийся как вопль, так и не покинул его тело. Крики лишь гулко раздавались в сознании, словно слуховые галлюцинации.
Во сне Со Ю Вон обнял мужчину за шею. «Прости», - бормотал он, извиняясь за несовершённые преступления, целуя его. Мужчина, сытый и довольный, снисходительно принял это.
«Ты не заслуживаешь этого...!»
Горький плач прорвался наружу. Хх... ммф... Лежащий на кровати Ю Вон дрожал, когда внезапно почувствовал лёгкое прикосновение к плечу.
- ...А? Ты чего это, эй, Ю Вон!
Этот ясный голос наконец развеял кошмар. Сквозь затихающие стоны пробился голос Сехёна.
Встряхивание за плечо было грубым. В голосе, выкрикивающем его имя, сквозила толика беспокойства. Лишь когда этот зов стал полностью ясным, Ю Вон открыл глаза. В поле зрения попал Сехён, смотрящий на него с серьёзным выражением.
Сехён стукнул его по груди, крича. Только сейчас Ю Вон осознал, что задерживал дыхание. С первым вдохомЮ хриплым, как у новорождённого, мир поплыл перед глазами. Убедившись, что Ю Вон дышит, Сехён наконец выдохнул с облегчением.
Это был голос, который он не слышал уже давно. В последнее время они не разговаривали. Сехён больше не обращался к Ю Вону, да и тот не искал разговора, поэтому в маленькой комнате царила тишина.
Потому сейчас, после долгого молчания, слова Сехёна звучали неестественно, но он не смущался:
- Вызвать врача? Тебе больно? Это из-за боли?
Ю Вон, всё ещё тяжело дыша, едва покачал головой. Его боль не была тем, чем стоит делиться.
- Сон... - прошептал он едва слышно. Сехён вздохнул, обессиленно проведя руками по лицу, затем плюхнулся на стул, окидывая Ю Вона взглядом.
Зрелище было жалким: одежда, прилипшая к исхудавшему телу, сковывающие ремни, похожие на кандалы. Ю Вон в панике дёргался, поэтому остались красные следы от ремней. На потрескавшихся губах запеклась кровь, а лицо, полное страданий, было бледным, как у мертвеца.
Даже Сехён, до сих пор частично винивший его, не мог не испытывать жалости. Уткнув лицо в ладони, он тяжело вздохнул, словно собираясь с мыслями, и заговорил:
- Ты всё ещё считаешь себя виноватым в смерти директора Кимa?
Ю Вон не ответил. Любое необдуманное слово могло дойти до него. Чтобы выбраться из этой комнаты, нужно было обмануть мужчину, а если тот узнает, что Ю Вон всё ещё винит себя - план рухнет.
Его молчание заставило Сехёна замешкаться.
- ...Это по-детски и глупо, но... я так злился на тебя, что не мог сказать кое-что важное.
Следующие слова оказались неожиданными. Уловив многозначительный тон, Ю Вон медленно повернул голову. Его влажный взгляд встретился с глазами Сехёна, который понизил голос:
- Не знаю, какие у вас с директором Кимом были отношения. Даже если между вами что-то было... Я всё равно должен это передать. В каком-то смысле, это его последние слова.
Последние слова. Сердце сжалось. Он не знал, что ожидать - возможно, упрёки. «Зачем ты совершил эту глупость?», «Твой грех можно искупить только смертью». Если бы так... это было бы к лучшему. Облизав пересохшие губы, Ю Вон спросил:
Сехён глубоко вздохнул. Собравшись с духом, он прямо посмотрел на Ю Вона и передал слова Ким Унхака. Это было не то, чего он ожидал.
- Начальник Ким... сказал, что не нуждается в подарке - духах. Что никогда ими не пользовался, так что не стоит беспокоиться о его дне рождения.
Он не понимал. Духи? Подарок? День рождения? Они никогда не обсуждали подобное. Он даже не знал, когда у Ким Унхака день рождения.
- ...Ага. Чёрт, да что это вообще.
Сехён, казалось, сожалел, что хранил эти слова так долго. «Надо было сразу сказать, это же ерунда» - читалось в его взгляде. Ю Вон опустил глаза, лицо потемнело. Он всё ещё не понимал смысла. Но слово «духи» застряло в сознании.
- Он точно... просил передать мне?
Вежливо поблагодарив, Ю Вон замолчал. Сехён, с облегчением, встал и ослабил фиксирующие ремни. Оказывается, не всё было под абсолютным контролем - мужчина всё же разрешал ему посещать ванную. Или просто отсутствовал.
- Не говори об этом начальнику.
Видимо, была и другая причина для молчания. Ю Вон кивнул: «Не волнуйтесь».
Когда ремни ослабли, в тело, целый день прикованное к кровати, вернулась слабая подвижность. Держась за руку Сехёна, Ю Вон встал, босые ноги коснулись пола.
Ледяной холод пронзил кожу. В отличие от долгого лета, осень наступила внезапно. Ночные горы уже окутывал мороз.
Шаркая по каменному полу, Ю Вон направился в комнату мужчины. Аккуратная, как и в памяти, спальня. В ванной на краю раковины лежали полотенце и смена одежды. Сехён помог ему опереться на стену и развернулся уходить.
- Позови, если что-то понадобится.
Оставшись один, Ювон разделся. Когда он стянул прилипшие трусы, между ног хлынула тёплая жидкость.
Побледневший Ювон медленно опустил голову. Духи. Это слово промелькнуло в его голове, и странное предчувствие пронзило его разум.
Между бёдер стекала прозрачная жидкость. Медленно, очень медленно, как бы лаская кожу, она сочилась изнутри. Уже во второй раз.
В ушах зазвенело так сильно, что на мгновение он оглох. Ю Вон замер, словно перестал дышать, затем дрожащей рукой провёл по внутренней стороне бедра.
Жидкость на пальцах была густой и липкой. Не высыхала сразу, не впитывалась - похожая на ту, что когда-то оставил в нём альфа, тот мужчина...
«Не нуждается в подарке - духах. Никогда ими не пользовался, так что не стоит беспокоиться о его дне рождения.»
После этих слов обрывки забытых разговоров начали всплывать в памяти.
«Этот аромат... вы впервые чувствуете? Я использовал его раньше.»
«Слушайте, Ю Вон. Вы когда-нибудь чувствовали запах... запах парфюма Пэка, директора Пэка?»
«А генеральный директор? Вы чувствовали от него что-то... травяное?»
С тех пор, как он сказал, что Ким Унхак хорошо пахнет. Именно тогда тот начал расспрашивать о запахах.
И раньше. Ещё раньше Ким Унхак упоминал об этом.
«А вот и самый вонючий человек.»
Феромоны. Запах альф, наполнявший гору - Ким Унхак называл это вонью...
Сердце бешено заколотилось, в глазах потемнело. Ювон, поскользнувшись, рухнул на пол, его лицо выражало полное замешательство.
Прозрение пришло слишком поздно.
Ким Унхак через Сехёна сообщал Ю Вону нечто важное.
Тот аромат, который он чувствовал в тот день, был не духами - а его собственными феромонами.
Беты не ощущают феромонов. Только другие виды могут их улавливать. А значит, если Ю Вон чувствовал феромоны Ким Унхака - он не мог быть бетой.
Ю Вон опустил взгляд на лужу прозрачной жидкости на холодном кафеле. Дрожащие зрачки отражали полнейшую растерянность. Кончики пальцев, тронувшие влагу, тоже дрожали.
Он поднес мокрый палец к лицу, но никакого запаха не почувствовал. Естественно. Ведь Ю Вон не был представителем другого вида.
Но в этом мире лишь одно существо способно реагировать на феромоны альфы таким образом.
Только омега, способный выносить потомство альфы.
Голова пульсировала от боли. «Нет, этого не может быть». Снова тряхнув головой, Ю Вон поднялся и зашёл в душевую кабину. Он включил воду, и под струёй кипятка начал вспоминать.
Его родители были бетами - в этом не было сомнений. Среди родственников не было других видов, да и в больницах у него никогда не обнаруживали феромонов.
Но... мир полон вещей, которые невозможно объяснить логикой.
Если предположить, что тот запах действительно был феромонами Ким Унхака...
Тогда многое становилось на свои места.
Когда Ю Вон спросил, зачем Ким Унхак помогает ему, тот рассказал историю об омеге, родившем Ёджуна. Тогда Ю Вон счёл это просто отговоркой. Единственное, что связывало его с тем омегой - возраст, поэтому он решил, что Ким просто ищет благовидный предлог для своей жалости.
Но если он сам омега… всё встаёт на свои места. Ю Вон уже пережил гон с тем мужчиной. Не раз был помечен. На нём должно было остаться столько феромонов, что Ким Унхак не мог не заметить.
Поэтому, когда Ю Вон сказал, что от него «хорошо пахнет», Ким, конечно, вспомнил того омегу. Ю Вон был помеченным омегой, отказывающимся от еды из-за тошноты. Возможно, Ким предположил, что он беременный.
А в это время мужчина продолжал насилие, и состояние Ю Вона ухудшалось. Шансов на спасение не было. И тогда Ким так спешно отправил его с гор…
Одно лишь осознание, что он омега, объясняло рискованные действия Ким Унхака.
Тревога и отвращение нахлынули одновременно. Но это объясняло не всё. Например, тот самый запах сухих табачных листьев от мужчины.
Впервые он почувствовал его той зимней ночью, когда он встретил его. Но сразу после второго появления мужчины такого запаха не было. Он появился только после того, как тот набросился на него, как зверь.
С каждым разом запах становился сильнее, оставаясь с Ю Воном на дни после ухода мужчины. Если это были феромоны, то теперь ясно, почему они усиливались, когда мужчина злился или возбуждался.
То же самое с ощущением удушья во время гона. Ю Вон знал, что для других видов бывает сложно контролировать феромоны в зависимости от силы эмоций.
Но он отчаянно отрицал это. Если он действительно омега, то, возможно, сейчас носит в себе семя того чудовища. Одна мысль о ребёнке от него вызывала ужас.
Чтобы избавиться от этого отвратительного предположения, Ю Вон попытался вспомнить факты. Если были вещи, которые можно было объяснить тем, что он омега, то наверняка существовали и причины, по которым он не мог быть омегой.
Ему уже за двадцать, но у него никогда не было циклов течки, а анализы никогда не выявляли феромонов. Да и этот предполагаемый «запах» он чувствовал только от мужчины и Ким Унхака. Если бы он был омегой, это было бы странно - ведь все в горах были альфами.
Вспомнив, что даже Сехён, которого он только что видел перед собой, был альфой, его взволнованное сердце начало успокаиваться. Не стоило делать поспешных выводов. Требовалось более точное подтверждение.
Ю Вон повернул кран, и ледяная вода хлынула на него. Он стоял, пока губы не посинели, затем переключился на тёплую и вышел из душа. Дрожащими руками он натянул одежду, мельком взглянул на своё мрачное отражение и открыл дверь.
После душа Сехён всегда предлагал ему стакан воды. Обычно Ю Вон отказывался, но на этот раз принял. Ему нужно было кое-что спросить.
Сехён неловко кивнул и, когда Ю Вон допил, показал подбородком на комнату. Ю Вон последовал за ним, выжидая подходящий момент. Он лёг на кровать и, когда Сехён начал затягивать ремни с неловким выражением, наконец заговорил. Сейчас, казалось, Сехён был готов ответить.
- Слушай, я хотел кое-что спросить...
Когда он начал говорить, Сехён замер и закатил глаза. Затем, с серьёзным выражением, подтягивая ремни, переспросил:
- Ты точно ничего не задумал? Сегодня ты какой-то странный.
Это было ожидаемо. Они не разговаривали около двух недель, поэтому его внезапная общительность выглядела подозрительно. Но, к счастью, это не вызвало тревоги. Закрепив последний ремень, Сехён опустился на стул и кивнул:
- Ну? Если это не какая-то ерунда - отвечу.
Это означало, что не стоит задавать вопросы, которые могут помочь ему сбежать. Сехён явно следил за дверью. Ю Вон, интуитивно поняв, что этот разговор не будет передан мужчине, поколебался и спросил:
- А... у него... у генерального директора. Какой запах у его феромонов?
Он избегал темы Ким Унхака, поэтому другого выбора не было. Сехён уставился на него, будто на странное существо.
- Ты и правда задаёшь странные вопросы.
Видимо, он этого не ожидал. Сморщив нос, Сехён прищурился:
- Зачем тебе это? Ты же его...
...ненавидишь. Недоговорённое повисло в воздухе. Сехён ещё раз оглянулся на дверь, затем взглянул на Ю Вона, ожидая объяснений.
Но как бы Ю Вон ни старался, он не мог придумать правдоподобную причину.
- …Нет. Просто подумал и спросил.
В конце концов Ю Вон покачал головой и отвернулся к окну. Сехён последовал за его взглядом - за крошечным стеклом виднелся лишь клочок неба. Из-за малого размера окна лежащий Ю Вон мог видеть лишь этот кусочек. Даже погоду по нему не разглядишь.
Может, поэтому Сехён сжалился? Коротко вздохнув, он понизил голос:
- Очень резкий, густой, но со странной сладковатой ноткой. Как сухие табачные листья.
У Ю Вона потемнело в глазах. Внутри живота защекотало. Напрягая мышцы, он зажмурился, затем открыл глаза. Зрачки, полные смятения, мелко дрожали. Сехён, ничего не замечая, добавил:
- Не знаю, зачем тебе это, но если вздумаешь врать начальнику, что чувствуешь его феромоны - даже не думай.
Это предостережение дало Ю Вону понять, почему Ким Унхак передавал слова через Сехёна.
На мгновение губы Сехёна искривились. Он колебался, стоит ли продолжать, но всё же закончил:
- Омега, родивший Ёджуна, умер из-за него.
Сердце застучало. Ладони покрылись холодным потом. Разрозненные воспоминания сложились в голове, как пазл.
Доминантный альфа провёл гон с Ю Воном, считавшимся бетой. Каждый раз он с одержимостью вдыхал запах его шеи, патологически пробовал его жидкости на вкус.
Зная, что Ю Вон бета, он всё равно проверял с маниакальной тщательностью - настолько ненавидел омег. Ким Унхак, зная это, сразу вывез Ю Вона с горы, как только понял правду.
Боясь, что Ю Вон повторит судьбу того омеги, убитого мужчиной.
Осознание, как важен был его побег для Ким Унхака, вызвало прилив самоосуждения. Ю Вон стиснул зубы, чтобы не разрыдаться.
- Не говори об этом другим. Это известно лишь избранным... И не поднимай тему феромонов. Понял? Он знает, что ты бета, но если соврёшь, что чувствуешь его феромоны - тебе несдобровать.
- Ты точно понял? Ни слова. Даже намёка. И мне достанется.
Твёрдый ответ Ю Вона наконец заставил Сехёна расслабиться. Он встал, окинув взглядом Ю Вона, скованного, как пациента психиатрической клиники. Его лицо нахмурилось от смешанных чувств, но он лишь развернулся, будто смирившись.
Искренняя благодарность заставила Сехёна замедлить шаг. Он вздохнул - видимо, его мысли были не менее запутанными, чем у Ю Вона.
Сехён, как и тот мужчина, был частью Горы, но отличался от него. Даже считая Ю Вона чужой собственностью, он испытывал к нему жалость.
- Пойми, Ю Вон. Просто извинись. Это не так уж сложно. Разве твоя гордость важнее жизни?..
Он говорил это из сострадания. Зная, что Ю Вон может бессмысленно погибнуть от рук мужчины, он искренне жалел его.
- ...Тогда я был зол и сказал тебе много лишнего, но честно - это не твоя вина. Просто невезение. Тебе и директору Киму. Так что подумай о нём. И о Ёджуне, который всё спрашивает, когда ты вернёшься и почему нельзя играть с тобой.
В его словах звучала искренность. Ю Вон смотрел на отвернувшегося Сехёна, затем закрыл глаза.
Пустое обещание сорвалось с губ. Сехён кивнул: «Ладно» - и вышел.
Оставшись один, Ю Вон, закусив губу, издал сдавленный стон.
Голова раскалывалась. Боль накатила, как шторм. Он не мог поднести руки к вискам, лишь сжал кулаки, пытаясь осмыслить ситуацию.
Почему у него не было феромонов. Почему не наступали циклы. Почему он родился у бета-родителей.
Не всё поддавалось объяснению, но он точно был друним видом. Более того - омегой, которых тот мужчина, Го Сан Гён, так ненавидел.
Для прожившего 20 лет бетой это был шок. Он хотел верить в ошибку, но все улики указывали на одно. Времени сомневаться не оставалось.
Если спросить, изменилось ли его решение от осознания своей природы - конечно, нет. Его цель была ясна.
Сложные, переплетенные чувства теперь стремились к одной единственной цели. Он хотел отомстить мужчине, принёсшему ему столько страданий, и в процессе - искупить вину за невинную смерть, разрушив себя.
Тот факт, что Ю Вон был омегой, не повлиял на эту цель, но было очевидно, что это станет переменной в процессе её достижения.
Будет ли эта переменная оружием против мужчины или капканом для него самого - никто не мог сказать.
Ясно одно: вариантов стало больше.
Его потухший взгляд опустился. Дрожащие пальцы сжались, пока он смотрел на живот, перетянутый ремнями. Похоже, пришло время покинуть эту комнату.