Проекция
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 2. Глава 22
- Я тоже мог бы управлять людьми, как ты... или следить за всем... я ведь знаю, как это делать...
Хан Джонхён, по всей видимости, не имел представления о том, чем на самом деле занимался Чхон Седжу. Вероятно, большинство людей в организации тоже не знали, каким образом Чхон Седжу поддерживал деятельность Шин Гёна. Если бы они были в курсе, Хан Джонхён вряд ли бы стал говорить такие вещи.
С циничной улыбкой Чхон Седжу выпрямился и посмотрел на Хан Джонхёна, который сидел перед ним и нёс какую-то бессмыслицу. Он удобно откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, словно приглашая его продолжить пьяную болтовню. Чхон Седжу, наблюдал, как Хан Джонхён шмыгает носом, и рассказывает историю своей жизни.
Хотя Чхон Седжу это совсем не интересовало, суть была такова: Хан Джонхён был младшим, никчёмным сыном богатой семьи, который прожигал свою жизнь, ничего не делая.
Однажды, посещая клубы в Чхондам-доне, он познакомился с Шин Джихо, а через него — с Шин Гёном. Заинтригованный организацией, Хан Джонхён получил от Шин Гёна приглашение присоединиться, и, естественно, согласился. Шин Гён сразу же назначил его директором, и Хан Джонхён решил, что получил настоящее место в DG.
Будучи отъявленным хулиганом, Хан Джонхён, опьяненный славой, позволял себе всевозможные безрассудные поступки, в том числе употребление наркотиков. Но в какой-то момент он пришел в себя и понял, что прошло пять лет.
Хан Джонхён, погрузившись в размышления о своём прошлом, осознал, что, несмотря на занимаемую должность, он не смог реализовать свой потенциал как истинный член организации. Чувствуя сожаление, он отправился к Шин Гёну, чтобы выразить свои извинения. Затем он попросил дать ему какое-нибудь задание, на что Шин Гён, улыбнувшись, велел ему подождать.
Это было уже шесть месяцев назад. В тот же день Чхон Седжу по приказу президента доставил товар Хан Джонхёну.
Однако до сих пор ситуация не изменилась. Хан Джонхён не был назначен на какую-либо реальную должность и, устав от безделья, начал придумывать себе занятия и бесцельно бродить. Он даже посещал такие места, как Shinsa Capital, где пытался командовать людьми, включая Ким Донгиля, который был старше его.
Однако Ким Донгиль, хоть и был вежлив на первый взгляд, лишь притворялся, что слушает, отвечая «да, да», но явно игнорируя его слова. Естественно, это усилило разочарование Хан Джонхёна и задело его гордость как «директора».
А потом, по воле судьбы, он столкнулся с Чхон Седжу, одним из ближайших соратников Шин Гёна. В нём закипела зависть, и сдерживаемые эмоции Хан Джонхёна наконец вырвались наружу.
Пока Чхон Седжу слушал эту душераздирающую историю, он мысленно ругал Хана Джонхёна за его недальновидность. Если бы он не потратил пять лет на то, чтобы наслаждаться своим положением директора, то уже давно бы оправился от своего состояния. Но вместо этого он продолжал пить и жаловаться, словно идиот.
— И... чёрт возьми, ты... ты всегда смотришь на меня так, будто я какая-то помеха...
Бессвязно бормоча, Хан Джонхён начал рыться в кармане своего пиджака, лежавшего рядом с ним. Чхон Седжу смотрел на него с пустым выражением лица, пока Хан Джонхён не вытащил маленький пакетик с белым порошком, вероятно, наркотиками. Он нахмурился и плотно сжал губы.
На мгновение Чхон Седжу задумался, стоит ли ему вмешиваться. Если он начнёт спорить с пьяным парнем, ситуация может выйти из-под контроля, и персонал может вмешаться, что только усугубит беспорядок. Но если он не остановит его, это явно не лучшее место для приёма наркотиков, и это тоже не казалось хорошей идеей.
Внутренние споры Чхон Седжу длились недолго. Прежде чем Хан Джонхён успел вдохнуть порошок, он рухнул вперёд, ударившись лицом о стол, и потерял сознание.
- Ты, должно быть, издеваешься надо мной ...
Чхон Седжу в замешательстве уставился на нелепую сцену и пробормотал себе под нос ругательство.
Он глубоко вздохнул, в отчаянии проведя рукой по волосам, затем медленно пригладил их и закурил сигарету.
Даже когда он неторопливо выкурил всю сигарету, Хан Джонхён оставался без сознания. Поняв, что ему придётся убирать за ним, Чхон Седжу встал со своего места с выражением отвращения на лице.
Чхон Седжу с некоторым удовлетворением хлопнул Хана Джонхёна по щеке, но тот не проснулся. Снова вздохнув, Чхон Седжу обхватил рукой удивительно тонкую талию Хана Джонхёна и осторожно опустил его на пол. Затем он достал носовой платок и тщательно стёр белый порошок, рассыпанный по столу. После этого он нажал на кнопку вызова персонала.
Когда подошёл персонал, Чхон Седжу дал чаевые и объяснил, что его спутник очень пьян. Он попросил вызвать такси. Сотрудник с уважением поклонился и пообещал сообщить, когда такси будет подано.
Чхон Седжу планировал отправить Хан Джонхёна обратно в клуб, который практически считался его домом. Ему было всё равно, что случится с машиной Хан Джонхёна.
В ожидании такси Чхон Седжу потягивал остывший чай, и его взгляд невольно упал на лицо пьяницы, лежавшего без сознания. Хотя Хан Джонхён, несомненно, выглядел жалко, Чхон Седжу не мог не заинтересоваться, услышав его историю.
Семья Хан Джонхёна, владеющая средней компанией, обладала достаточными средствами, но не достаточным влиянием, чтобы оказывать существенное влияние на организацию. Сам Хан Джонхён был ещё менее полезен. Он был скорее обузой, человеком, который выставлял на показ своё положение директора и создавал проблемы везде, где появлялся.
Чхон Седжу не мог понять, почему такого бесполезного человека до сих пор держат на этой должности. В конце концов, Шин Гён был не из тех, кто терпит некомпетентность, а Хан Джонхён был практически её воплощением. У Шин Гёна не было причин держать такого человека в своих рядах.
Чхон Седжу всегда удивлялся тому, что Хан Джонхён стал директором, но, услышав его историю, он заинтересовался ещё больше. Он решил, что позже спросит об этом Чэ Бомджуна.
В этот момент в дверь постучали, и послышался голос сотрудника.
Чхон Седжу спокойно ответил, а затем попытался разбудить Хан Джонхёна.
Однако, сколько бы раз он ни повторял «директор», «директор» и даже не использовал грубые выражения, Хан Джонхён не отвечал.
Если он не умел пить, почему не пил что-то попроще?
Проклиная Хан Джонхёна про себя, Чхон Седжу наконец взвалил его на спину.
- Ах, позвольте мне понести его!
Персонал, увидев его, в испуге поспешил к нему, но Чхон Седжу лишь отмахнулся от них. Ему и так было неловко, что он появился в их перерыв, и он не хотел добавлять им проблем.
К счастью, Хан Джонхён оказался не таким тяжёлым, как ожидала Чхон Соджу. Его лёгкое тело, лишённое мышц, болталось, как тряпичная кукла.
Если бы Хан Джонхён не пришёл в себя, то, возможно, всё не было бы таким ужасным. По крайней мере, Чхон Седжу узнал, что Седжин солгал ему и подрабатывал после школы, следуя за Хан Джонхёном. Но на полпути вниз по лестнице Хан Джонхён пришёл в себя. Как будто в подтверждение того, что от старых привычек трудно избавиться, его рука потянулась к груди Чхон Седжу.
- Эй,.... хаа... ты ... какие маленькие ...
- Всё в порядке... оппа Штоже любит мелочи...
То, как он шептал Чхон Седжу на ухо и его прикосновения не были похожи на прикосновения пьяного человека. Подавив желание бросить Хан Джонхёна на землю, Чхон Седжу с трудом заставил себя идти дальше.
Вскоре он затолкал полубессознательного ухмыляющегося Хан Джонхёна на заднее сиденье такси.
- Ого, он действительно пьян. Куда мне его отвести? - спросил таксист, глядя на Чхон Седжу с таким выражением, будто недоумевал, почему такой молодой парень находится в таком состоянии.
Чтобы справиться с гневом, Чхон Седжу сделал глубокий вдох и назвал таксисту адрес клуба в Чхондамдоне. Как только автомобиль отъехал, он сразу же направился к парковке.
На своём пути он заметил машину Хан Джонхёна и почувствовал желание разбить её от злости. Однако он сумел сдержаться, ведь если бы это произошло, ответственность легла бы на парковщиков, а он не хотел создавать для них лишних проблем.
Чхон Седжу выехал с парковки и припарковал машину в переулке рядом с рестораном. Он тяжело вздохнул, с разочарованием на лице, и достал телефон. Теперь, когда проблема с пьяницей была решена, можно было перейти к следующей задаче.
Он отправил сообщение Седжину.
«Мне нужно кое-что сделать, так что я задержусь в офисе. До скольки ты будешь с другом?»
«10 часов. Ты засиделся допоздна?»
Ответ поступил более чем через 10 минут. Судя по тому, что Седжин задерживался, он, вероятно, согласился подменить кого-то в последний момент. Вероятно, ресторан закрывался в 22:00. Несмотря на его ложь, было очевидно, что он не хотел ехать домой на метро в одиночестве.
Чхон Седжу ухмыльнулся, печатая свой ответ.
«Да. Пришли мне адрес, я тебя заберу.»
Закончив разговор с Седжином, Чхон Седжу откинулся на спинку водительского сиденья.
Глядя на мерцающие уличные фонари в тёмном переулке, отбрасывающие тени на его машину, он погрузился в размышления. Мысли, которые он не мог закончить после встречи с Хан Джонхёном, снова начали возвращаться к нему.
В его душе бушевал водоворот эмоций и чувств, о которых он так давно не задумывался, что даже не был уверен, есть ли они у него. Но единственной эмоцией, которую он мог четко распознать и которая лежала на поверхности этого океана, было разочарование.
В тот момент Чхон Седжу осознал, что испытывает боль и разочарование из-за того, что Седжин работал неполный день, не сказав ему об этом.
Из-за чего мне расстраиваться?
Я говорил ему, чтобы он не работал, так что, конечно, он мог скрывать это от меня.
Пытаясь избавиться от своих чувств, Чхон Седжу рассуждал сам с собой, но запутавшиеся в его груди чувства не отпускали его.
После того, как в декабре Чхон Седжу разобрался с делом о нападении на Седжина, он думал, что заслужил доверие Седжина. Но, осознав, что это не так, он задумался, не было ли его убеждение, что они сблизились, просто ошибкой.
Было очевидно, что Седжин стал более открытым по отношению к нему, чем при их первой встрече. Хотя они оба иногда могли огрызаться друг другу, это было знаком того, что они стали более комфортно общаться. Чхон Седжу больше не испытывал неловкости в присутствии Седжина.
Итак, он предположил, что Квон Седжин чувствовал то же самое...
Неужели я был единственным, кто думал, что мы сблизились?
Мысль была детской, почти как у первоклассника. Чхон Седжу счёл её нелепой и горько рассмеялся.
В любом случае, если такие пустяки вызывали у него разочарование, это означало только одно.
Чхон Седжу заботился о Седжине больше, чем думал. Как и сказала Шин Гён, Седжин ещё не стал его слабостью, но был большой шанс, что со временем это произойдёт.
Что, черт возьми, я должен с этим делать....
Чхон Седжу, охваченный сложными эмоциями, мог лишь вздохнуть.