Лес заблуждений
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 33
Ему приснилось, что он мчится по идеально гладкому льду. Даже во сне он живо чувствовал быстрый ветер. Когда он пригибался, входя в поворот, звук коньков, режущих лёд, отдавался особенно громко. Хотя обгонять было некого, Урим двигал ногами ещё быстрее. Опустив центр тяжести и размахивая одной рукой для импульса, он постепенно набирал скорость. Хотя он бросил это больше пятнадцати лет назад, его тело всё помнило. Волосы растрепались от скорости на поворотах, но ему совсем не было холодно.
С трибун донёсся чей-то крик. У него не было времени обращать на это внимание - он смотрел только вперёд. Фи-иит! Свисток, возвещающий последний круг, прозвучал на пустом катке. Соперников не было, но Урим сделал рывок. Он бежал, пока дыхание не подступило к самому горлу. И в тот миг, когда он вытянул ногу и лезвие коснулось финишной линии, Урим рассмеялся - наконец позволив себе улыбку, которую всё это время сдерживал.
В тот же момент, словно на него вылили холодную воду, сознание резко прояснилось. Он широко открыл глаза - сна в них не осталось. Грудь поднималась и опускалась, будто он и вправду только что пробежал по треку, дыхание вырывалось прерывисто. И всё же уголки губ были слегка приподняты.
Сквозь дрожащие губы вырывалось горячее дыхание. Открыв глаза, он сперва увидел знакомый потолок, затем почувствовал знакомый запах. Следом в поле зрения появилось лицо, которое он любил.
Волосы были растрёпаны не из-за бега по катку, а из-за рук Хэсу, а крики с трибун оказались его шёпотом. Восторг от завершённого круга, возможно, был радостью от того, что он наконец заполучил Квон Хэсу. Квон Хэсу проник даже в его сон.
Большая рука поддержала его за спину, пока он торопливо садился. Урим залпом выпил тёплую воду, что Хэсу налил заранее. Возможно, потому что за ночь из него выжали все соки, жажда не утихла, даже когда он опустошил стакан. Шевеля влажными губами, он осторожно поворчал:
Хэсу без тени раздражения сразу же взял стакан и поднялся. Урим не мог оторвать взгляда от его широкой спины, исчезающей за дверью комнаты.
Он пил вчера, но помнил всё — от начала до конца. Как можно забыть момент, которого ждал так долго. С внутренней стороны бёдер и в районе таза разливалась тупая, тянущая боль, кожа тут и там пощипывала. Урим опустил взгляд и осмотрелся.
Это была не та комната на втором этаже, где они занимались сексом, а спальня Хэсу. В чистом, уютном пространстве, принадлежащем только Квон Хэсу, где не осталось и следа страсти, Урим лежал, укрытый одеялом, в одной футболке. Приподняв одеяло, он увидел красные следы на коже ниже поясницы. Особенно сильно - на внешней стороне бёдер, где уже проступали синяки.
Длинные синяки, идущие подряд, были похожи на отпечатки пальцев. Он вспомнил жесты и выражение лица Квон Хэсу, который, крепко сжимая его бёдра, яростно двигался. Воспоминание о его взгляде, скользившем по нему с пожирающей страстью, с лицом, покрасневшим от крайнего возбуждения, заставило его снова почувствовать жажду. Урим машинально коснулся затылка, и в этот момент Хэсу внезапно появился в дверном проёме.
- Сейчас половина восьмого. Сможешь пойти на работу?
Уриму пришлось поспешно прервать свои воспоминания. В отличие от вчерашнего дня, когда он дрожал от наслаждения, выражение лица Хэсу было спокойным. Он выглядит таким аскетичным, а в сексе был так настойчив и груб. Ему почудилось, будто тяжёлое дыхание Квон Хэсу всё ещё звенит в его ушах.
Урим поспешно покачал головой. У него закружилась голова.
Он схватился за лоб и наклонил голову, когда послышались быстрые шаги, приближающиеся к нему.
- ... Нет, просто голова немного тяжёлая.
Услышав это, Урим тут же покачал головой. Лучше уж с головой уйти в работу, чтобы не думать. Иначе, казалось, он будет снова и снова перебирать в мыслях время, проведённое с Квон Хэсу... и желать большего.
- У тебя же сегодня собеседования. И ты, Хэсу... должен быть на работе.
Не в силах выдержать горячий взгляд, Урим отвернулся. Ему стало неловко от обнажённой кожи, и он закрыл глаза, когда сбросил одеяло. Поскольку футболка едва прикрывала его ягодицы, он не мог нормально встать. Едва он неловко слез с кровати, тепло Хэсу прильнуло к его спине. Рука, крепко обхватившая его талию, сковала его ноги.
Губы, прижавшиеся к его уху, тихо прошептали. От интимного дыхания по коже пробежали мурашки.
- Тогда почему ты был таким горячим?
От вопроса, прозвучавшего с усмешкой, его лицо снова запылало. Если быть точным, его память прояснилась с того момента, как он вошёл в ванную. Хотя сцены были смутными, словно в тумане, момент, когда холодный воздух ванной натянул нервы до предела, запомнился ясно.
Когда он замолчал, Хэсу, хихикая, уткнулся лбом в его плечо. Поскольку их тела были плотно прижаты, он, казалось, чувствовал каждую лёгкую вибрацию. У него защекотало в груди. Было удивительно, что атмосфера, похожая на ту, что бывает у обычных влюблённых, впервые проведших ночь вместе, могла возникнуть между Квон Хэсу и Чин Уримом. Урим, изо всех сил надавливая тыльной стороной ладони на пылающие щёки, закусил нижнюю губу.
- Должно быть, это было от возбуждения.
Хэсу, пробормотав это, внезапно высунул голову и посмотрел на лицо Урима. Хотя Урим чувствовал его настойчивый взгляд, ожидающий ответа, он уставился в открытую дверь. Послышался тихий сдавленный смех, а затем пальцы потянулись к его щеке.
- Сегодня ты не возбуждён и не пьян, но всё равно горячий.
Едва он подумал, что прикосновение к коже, кажется, обожжёт, Хэсу отстранился. Затем он нашёл руку Урима и взял её. Его рука не отпускала, пока они не вышли из комнаты, не умылись, не позавтракали и не оделись.
Даже по дороге в офис, всякий раз, когда они останавливались на светофоре, Хэсу брал его за руку. Как будто так и должно быть. Пальцы Хэсу, естественно переплетённые с его, слегка поглаживали его тыльную сторону ладони, а когда загорался зелёный, он снова отпускал её. И само движение машины было не резким, как обычно, а удивительно мягким.
- Сегодня сигналы светофора какие-то короткие.
Слова Хэсу прозвучали почти с сожалением. Урим неловко почесал бровь.
Машины по обе стороны уже давно уехали далеко вперёд, а автомобиль, в котором ехали они, медленно пересекал перекрёсток.
Урим уставился на него, моргая от неожиданного предложения. Хэсу, часто меняющий машины по прихоти, редко что-либо оставлял в них. Даже такие обычные вещи, как освежитель воздуха или салфетки. Урим, полагая, что бардачок, конечно, пуст, протянул руку без всяких подозрений.
Щёлк. С лёгким звуком открывшийся бардачок оказался не пуст - внутри лежала маленькая коробочка. Она была куполообразной и каталась внутри; он быстро подхватил её.
Коробка оказалась легче, чем он ожидал. Простая, без логотипов, если не считать изящного бантика. Он не мог даже догадаться, что внутри.
От неожиданности Урим широко распахнул глаза. Хэсу не раз дарил ему дорогие часы или обувь, но такие вещи - никогда. Этот подарок казался чем-то обычным, из тех, что дарят друг другу влюблённые, и от этого сердце забилось быстрее.
Из-за улыбки его голос сам собой смягчился. Кончики пальцев, развязывающие ленту на коробке, онемели от волнения. Сердцебиение было таким громким, что он боялся, будто его услышат в машине. Сняв верхнюю часть круглой коробки, он увидел внутри фигурку размером с кулак.
Вырвался короткий возглас. Фигурка была до боли знакомой Уриму. Прошло уже так много времени, а она всё равно стояла перед ним ясно и отчётливо.
Это были те самые коньки, в которых он выступал на своём последнем соревновании. Чёрные по всей длине, с синим носком и золотыми лезвиями - даже мельчайшие детали были идентичны.
- ...Такие же, как те, что носил я.
Дрожащими пальцами Урим осторожно потрогал фигурку. Он почувствовал твёрдую, холодную поверхность под кончиками пальцев. Ощущение было совершенно иным, но форма была точно той, что он помнил. Его пальцы, скользящие по синему носку, были полны ностальгии. Сколько медалей он взял в них, какой была атмосфера, когда заказывали ботинки, как старательно он точил лезвия, чтобы не уступать друзьям с дорогой экипировкой. Дремавшие воспоминания поднимались одно за другим.
- Я старался сделать их как можно более похожими. Работа закончилась быстрее, чем я ожидал, так что вчера вечером я их забрал.
- Тебе тяжело на это смотреть? Тогда я пока уберу. Отдам, когда ты сможешь обрадоваться.
Его короткая спортивная карьера не получила особого признания или уважения со стороны Хэсу. Поскольку он не раз чувствовал себя обиженным и раненым из-за этого, он и представить не мог, что получит такой подарок. Урим не мог оторвать взгляд от фигурки коньков.
- ...Нет. Не тяжело. Совсем не тяжело. Спасибо.
- Слава богу. Ты не представляешь, сколько я перерыл, чтобы найти это.
Коньки, в которых он участвовал в последнем соревновании, были полностью испорчены в аварии. Всё, что осталось, - это лишь несколько маленьких фотографий в интервью или статьях. Даже если какие-то материалы сохранились, точно воспроизвести их форму должно было быть непросто.
Урим всегда задавался вопросом, почему Хэсу, которому не особо нравилось говорить о его спортивной карьере, так тщательно собирал следы его прошлого. Он мог только предполагать, что это потому, что тот должен был знать каждую мелочь о Чин Уриме, чтобы чувствовать себя спокойно. Ведь Квон Хэсу всегда хотел знать о нём всё.
- Было интересно. Я подумал: «Чин Урим и в детстве был красивым».
Но Урим и представить не мог, что всё это когда-нибудь пригодится для такого подарка.
- На самом деле, мне не нравилось чувствовать себя второстепенным, когда речь шла о шорт-треке.
Хотя это звучало как признание, Урим знал. Маленький Хэсу использовал всевозможные отговорки, чтобы помешать его тренировкам, и всегда с пристальным вниманием следил за тем, где и как Урим носится в своих коньках.
- Но раз это тоже часть твоего прошлого, я подумал, что не должен так сильно это ненавидеть. А то маленький Чин Урим расстроится.
От одной этой фразы почему-то казалось, что раны, копившиеся годами, начинают затягиваться. Руки Хэсу, спокойно вращавшие руль, были удивительно осторожными. Урим, перебирая пальцами знакомую форму фигурки, посмотрел на него.
- Я ведь хочу полностью понять Чин Урима.
Урим полностью повернул голову и уставился на профиль Хэсу, держащего руль. Он смотрел точно так же на отца в день аварии. Хотя казалось, что тот момент, полный лишь боли и страха, накладывается на настоящее, сейчас всё было иначе. Возможно, потому что он чувствовал, что приближается не конец, а начало.
Пришло твёрдое чувство, что давняя привычка напрягаться всякий раз, когда он садится в машину, скоро исчезнет. То ли потому, что он наконец был по-настоящему понят Квон Хэсу, то ли потому, что от Хэсу ясно ощущалось искреннее намерение принять что-то важное. Как бы там ни было, одно было очевидно: их отношения сделали шаг вперёд.
- Спасибо, Хэсу. Из всего, что ты мне дарил, это - самое лучшее. Правда.
Тоска, что он мог лишь прятать внутри, не показывая, наконец полностью достигла Квон Хэсу. В те дни было так тяжело. Теперь у него появилась надежда, что, возможно, он сможет даже легко делиться воспоминаниями, и их примут.
- Только не смотри на них слишком пристально. Ревность бывает не только к людям.
От этих слов он невольно рассмеялся. Он смеялся так, что не мог даже толком ответить.
Машина плавно замедлилась на светофоре. Их пальцы естественно переплелись, и тепло их ладоней передалось друг другу. Реальность была настолько насыщенной, что сон прошлой ночи даже не всплывал в памяти. «Если так будет продолжаться, мне и правда больше нечего желать».
Несмотря на покрасневшие глаза и ноющее от боли тело, Урим совсем не чувствовал усталости. Весь день на губах сама собой держалась улыбка, и даже от пустяков настроение мгновенно поднималось. Казалось, что коллеги то и дело бросают на него косые взгляды, но обращать на это внимание совсем не хотелось.
Он поставил фигурку, подаренную Хэсу, прямо рядом с ноутбуком и всякий раз, когда выпадала свободная минута, смотрел на неё. Стоило уставиться вот так пристально - и возникало ощущение, будто он встречается взглядом с самим Квон Хэсу. К тому же сегодня был день собеседования с сотрудником на замену Чхона, так что на душе было особенно легко.
- Господин Чин, вот ручка. Спасибо.
Ручка, переданная сотрудником отдела кадров, выскользнула из его руки и упала на пол.
Остановив сотрудника, который собирался поднять её за него, Урим сам наклонился. Когда он слегка согнул спину, ноющая боль распространилась ниже поясницы. Настолько резкая, что пришлось крепко зажмуриться.
Его лицо мгновенно побледнело. Тогда сотрудник широко раскрыл глаза и присмотрелся к Уриму.
- С вами всё в порядке, начальник?
Неловко подхватив ручку, Урим выпрямился. Когда он выровнял спину, набухшая грудь снова потёрлась о ткань рубашки, отзываясь жжением. Со стороны он, должно быть, выглядел как обычно, но всё тело болело, храня на себе следы Квон Хэсу. Урим натянуто улыбнулся, медленно провёл ладонью по груди и слегка повернулся. Его взгляд встретился с Хэсу, стоявшим в нескольких шагах.
Выражение лица у того было нечитаемым, но стоило их взглядам пересечься, как он тут же улыбнулся. Словно только этого и ждал, Хэсу шагнул в его сторону.
- Мы подробно проведём инструктаж для нового сотрудника.
Это Хэсу ответил на слова сотрудника отдела кадров. Внезапно встав между ними, он незаметно обнял Урима за талию. Тепло тела, отчётливо ощущаемое сквозь рубашку, заставило его напрячься. Урим украдкой посмотрел на сотрудника.
К счастью, сотрудник отдела кадров, казалось, не интересовался ими, бегло просматривая документы и проверяя телефон.
Мысль о том, что кто-то может заметить эту странную картину - как директор Квон Хэсу обнимает за талию начальника отдела Чин Урима, вызывала тревогу. И всё же этот тайный, близкий контакт, происходящий буквально в шаге от других, одновременно приносил тихое волнение. Стоило перевести взгляд, и он снова встретился с Хэсу, который смотрел на него с аккуратной, приятной улыбкой.
Поистине удивительно, но в чёрных глазах Квон Хэсу, казалось, плавали эмоции. Тёплые, нежные, ласковые. Было поразительно, что он мог выглядеть как человек по-настоящему влюблённый.
Мягкий голос Хэсу был обращён к сотруднику отдела кадров, но его взгляд всё ещё оставался на Уриме.
- О, нет, не нужно. Тогда удачи вам до самого конца рабочего дня!
Сотрудник, поспешно собрав вещи, ярко улыбнулся и вышел из комнаты. Щёлк. Когда дверь закрылась, Хэсу украдкой посмотрел наружу, затем потянул ручку, словно проверяя её. Вскоре последовал щелчок замка.
Теперь они остались одни. Урим, тяжело вздохнув, опустился на стул. Тупая боль распространилась, но, казалось, он постепенно к ней привыкал. Периодически потирая ладонью свою ноющую грудь, он полностью облокотился на спинку стула.
- Похоже, людей пришло много достойных. Хорошо.
Он пробормотал это, не открывая глаз, но в ответ тишина. Вместо слов послышались приглушённые шаги, приближающиеся всё ближе. Даже с закрытыми глазами ощущалось, как на него ложится тень. И одновременно у самого уха раздался низкий голос.
- Менеджер Чин, вы выглядите счастливым.
Урим, откинув голову и расслабившись, медленно открыл глаза. В поле зрения оказалось лицо Хэсу - всего в паре шагов. Заложив руки за спину и слегка наклонившись вперёд, он смотрел на Урима так, будто внимательно его изучал.
Уставившись в его глубокие, чёрные глаза, в которых, казалось, можно было утонуть, Урим разжал губы.
Хотя всё началось с опьянения, он разделил свои чувства с тем, кого боготворил и за кем следил глазами полжизни. Они полностью отдались друг другу в страсти, оставив следы на каждом сантиметре своих тел. Было естественно не сдерживать ликования. Но ему было как-то стыдно объяснять всё это Хэсу.
- Я всегда счастлив, когда прихожу на работу. Работа интересная, и есть директор Квон.
Хэсу тихо усмехнулся и медленно наклонился. Он вытянул руку и опёрся о подголовник кресла. Его лицо оказалось в тени, но страха это не вызывало.
- Когда ты улыбаешься, это красиво.
Хэсу, прищурившись и изучая каждую черту лица Урима, втянул воздух сквозь зубы. Затем правой рукой в часах он мягко сжал его шею.
- Но тебе нужно улыбаться меньше.
Рука, обхватившая его шею, слегка сжала.
Наклонив голову набок, Хэсу не отрывал от него взгляда. Чёрные глаза настойчиво скользили по его глазам и губам.
- Улыбка не стоит денег, так какая разница?
Из-за большой ладони у затылка там было тепло. Это ощущение не казалось неприятным, и Урим, позволив себе расслабиться, снова закрыл глаза. Тогда Хэсу шевельнул большим пальцем, медленно проведя под подбородком. Липкое прикосновение постепенно приблизилось к нижней губе. И как раз в тот момент, когда он почувствовал лёгкое касание…
- Мне не нравится, что ты кажешься красивым не только в моих глазах.
Последовал очень тихий шёпот, едва слышный даже для близко сидящего Урима. От этих смущающих слов, которые он никогда не мог представить себе исходящими из уст Квон Хэсу, Урим широко раскрыл глаза.
Губы Хэсу оказались так близко, что уже не умещались в поле зрения. И вскоре тонкая кожа мягко соприкоснулась. Чётко ощущалось, как они податливо смялись, тёпло и упруго. Урим широко распахнул глаза и уставился лишь на ворот рубашки Хэсу - без единой складки.
Между слегка приоткрытыми губами продолжалось дыхание, словно он делился своим. В этот момент даже тиканье секундной стрелки часов казалось громким. Урим не мог моргнуть, сглотнуть или пошевелить пальцем. Поцелуй был коротким, но, как ни странно, интенсивнее любого другого действия, и он чувствовал себя полностью захваченным Квон Хэсу.
Соприкоснувшиеся губы медленно отдалились. Рука, обнимавшая его под подбородком, словно ища своё место, скользнула по его кадыку и слегка сжала его. Его губы почему-то казались сухими. Когда Урим сглотнул, движение кадыка передалось на ладонь Квон Хэсу.
- Тебе не нужно понимать, что это значит.
На голос, полный усмешки, Урим не мог ответить. Он лишь надеялся, что Квон Хэсу тоже осознаёт это напряжение, окутывающее их обоих.