Проекция
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 3. Глава 11
Чхон Седжу поднял голову с озадаченным выражением лица.
Хотя это был первый раз, когда он привёл гостя домой, он не мог поверить, что Квон Седжин проявляет такое внимание к другим. Если бы он всегда был таким, это бы уже было заметным. Должно быть, за этим необычным проявлением доброты скрывалось что-то ещё.
— У тебя были промежуточные экзамены или что-то в этом роде?
Чхон Седжу, уверенный, что Седжин ведёт себя так, потому что сделал что-то неправильное, отложил палочки и спросил холодно. Седжин, оскорблённый его обвинением, фыркнул и поднял ложку. Он съел рис и суп, как ни в чём не бывало, и ответил:
- Я справился. Я уже говорил тебе, я справился отлично.
- Что ж, посмотрим, хорошо ли ты справился, когда придут табели успеваемости.
Однако Седжин был уверен в своих силах. На третьем году обучения в старшей школе лишь немногие ученики из его класса действительно относились к учёбе с полной серьёзностью. В такой атмосфере было почти невозможно не улучшить свои результаты, приложив немного усилий. Поэтому Седжин был убеждён, что войдёт в пятёрку лучших в своём классе.
В последний день промежуточных экзаменов только пятеро учеников, включая его, не задремали и закончили решать тесты.
Однако Чхон Седжу всё ещё не верил ему. Он постукивал пальцами по столу, продолжая расспрашивать Седжина.
- Должно быть, ты сделал что-то не так, раз так себя ведёшь. Что случилось? Ты что-то сломал во время уборки? Всё в порядке, так что скажи мне честно.
- Я не сделал ничего плохого, что тут рассказывать? Просто ешь свою еду.
- Тогда в чём дело? Это странно. Ты предлагаешь свою комнату человеку, которого даже не знаешь.
Чхон Седжу был настойчив. Он приставал к Седжину, убеждённый, что тот что-то замышляет. Но Квон Седжин действительно ничего не скрывал.
Просто... он не мог позволить Чхон Седжу спать в одной постели с этим человеком. Чхон Седжу был высоким, широкоплечим и мускулистым, а мужчина, которого он принёс, был ещё меньше и слабее самого Седжина.
Что, если, в одной постели, Чхон Седжу случайно раздавит парня во сне?
Седжин не мог оставаться в доме, где кто-то умер. Мысль о том, что бедный человек стал призраком после того, как Чхон Седжу раздавил его насмерть, была невыносима.
Однако это был дом Чхон Седжу, и Седжин был всего лишь гостем и наёмным работником. Было бы правильным, если бы он уступил свою комнату другому гостю, когда это было необходимо. Это было правильно.
- Я не против поспать в гостиной. Так что не создавай гостю неудобств и позволь ему спокойно поспать в моей комнате.
Седжин сказал это с искренней убеждённостью, но затем последовал неожиданный ответ от Чхон Седжу. Посмотрев на Седжина с подозрением, он вздохнул и заговорил.
- Это твоя комната. Я не собираюсь выгонять тебя из неё. Я буду спать в гостиной, так что давай на этом остановимся. А теперь ешь.
Седжин открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни слова и опустил голову. Чхон Седжу назвал эту комнату его и заявил, что она принадлежит ему, и Седжин больше не мог возражать. В итоге Седжину пришлось согласиться на то, чтобы Чхон Седжу спал в гостиной, но неприятное чувство всё равно не покидало его.
Даже после того, как он вымыл посуду, прибрался на кухне и позанимался с Чхон Седжу в гостиной, Седжин не мог успокоиться. Они пожелали друг другу спокойной ночи, и Седжин ушёл в свою комнату, но что-то всё равно было не так.
Приняв душ и высушив волосы, Седжин лёг в постель, натянул одеяло до подбородка и уставился в потолок.
Действительно ли было правильно, что Чхон Седжу, владелец дома, спал в гостиной без одеяла?
Если бы его мать узнала об этом, она бы, наверное, шлёпнула его по спине и накричала.
Однако, Чхон Седжу был из тех, кто часто бездельничает на диване и даже может вздремнуть на нём днём. Если он сказал, что всё в порядке, то не должно быть причин для серьёзного беспокойства. Но почему слова этого наглеца так сильно его беспокоят?
Он не мог понять почему, но, лёжа с закрытыми глазами, Седжин подумал, что, по крайней мере, Чхон Седжу не спит в одной постели с этим парнем. Каким-то образом эта мысль успокоила его, и в конце концов он погрузился в сон.
Глубокой ночью Седжин внезапно проснулся, почувствовав волну жара. Раздражённый, он откинул одеяло и глубоко вздохнул. Ему казалось, что в комнате включили отопление. Вскоре он сел, встал с кровати и направился к панели отопления, чтобы проверить её.
Однако температура в комнате оставалась такой же, как и в прошлый раз, когда он проверял её перед сном. Бойлер не работал, обогреватель тоже. Седжин осознал, что причина его жара в чём-то другом. Он инстинктивно приложил руку ко лбу и нахмурился.
Ему казалось, что у него жар, но без каких-либо других признаков было сложно определить, насколько сильным он был. В любом случае, он решил принять лекарство и вернуться в постель. По дороге он подумал, что может захватить одеяло для Чхон Седжу, так ему, судя по всему, оно больше не понадобится.
В коридоре, за дверью его комнаты, царила тишина, когда он щёлкнул замком. Мягкий лунный свет проникал сквозь окна, отбрасывая бледные тени на белые мраморные полы. Ночь была безмолвной, и Седжин медленно пошёл вперёд, стараясь не нарушить тишину.
Однако, когда он вошёл в гостиную, то с удивлением обнаружил, что Чхон Седжу там нет. На диване лежала только одна пустая подушка. Повернув голову, Седжин посмотрел на часы на холодильнике.
Чхон Седжу ещё рано было отправляться на утреннюю пробежку.
Однако, когда Седжин направился к ванной, расположенной рядом с гостиной, он обнаружил, что дверь широко распахнута, а свет выключен. В недоумении он склонил голову набок и, не в силах больше оставаться на месте, пошёл на кухню.
Там он достал из шкафа аптечку, отыскал жаропонижающие таблетки и, взяв из холодильника бутылку воды, запил лекарство. Прохладная вода, казалось, уняла жар внутри него, и он почувствовал себя значительно лучше. Не говоря ни слова, он смял пустую бутылку и бросил её в мусорное ведро, прежде чем вернуться в свою комнату.
Но как раз в тот момент, когда он уже собирался возвращаться, он что-то услышал.
Внезапно из глубины безмолвного дома до Седжина донеслись чьи-то всхлипы. Звук был очень тихим, но, поскольку он прозвучал в короткую паузу, когда механический гул холодильника стих, Седжин не мог его не заметить.
Он остановился как вкопанный, оглядываясь по сторонам и прищурив глаза.
Однако других признаков движения не было. Звук доносился не из гостиной и не из кухни. Создавалось впечатление, что он шёл откуда-то ещё в квартире.
В доме Чхон Седжу было пять комнат, но использовались только две из них. Помимо своей спальни и комнаты Седжина, Чхон Седжу оставил остальные три комнаты пустыми и незанятыми.
Мог ли звук исходить из одной из этих пустых комнат?
Представляя себе три пустые комнаты, в которых ничего нет, Седжин нахмурился и сделал шаг вперед. В его сознании всплыл образ мужчины, которого привёл домой Чхон Седжу. Возможно, этот человек сейчас находится в одной из пустых комнат, и его тошнит. Мысль о таком беспорядке заставила Седжина задуматься о том, как его убирать.
Однако, когда он проверил комнату напротив гостиной, которая была ближе всего к кухне, там никого не оказалось. Седжин вошел внутрь, убедился, что даже на балконе никого нет, и закрыл дверь.
Интересно, подумал он, поворачиваясь, чтобы, наконец, вернуться в свою комнату.
Он услышал тихий стон, словно кто-то пытался сдержать боль. Хотя звук был едва различим, Седжин почувствовал, что знает, чей это голос.
В окутанной ночью гостиной его взгляд упал на пустой диван, где раньше лежал Чхон Седжу. Подушка, на которой его не было, лежала на том же месте. Наконец, его глаза остановились на двери спальни, за которой теперь находился кто-то другой, а не её владелец.
Эта мысль внезапно пришла в голову Седжину, и он, словно загипнотизированный, двинулся вперёд.
Возможно, что-то не так было с ужином. У Седжина поднялась температура, а Чхон Седжу тоже чувствовал себя нехорошо. В бреду, вызванном лихорадкой, Чхон Седжу, вероятно, искал свою кровать и забрел в спальню.
Решив, что ему необходимо дать лекарство, Седжин поспешил на кухню, взял жаропонижающее и наполнил бутылку водой.
Стоя перед спальней Чхон Седжу, Седжин положил руку на дверную ручку и медленно повернул её.
Сквозь приоткрытую дверь доносился слабый стон. Вместе со звуком Седжин услышал влажный хлюпающий звук и застыл на месте, на мгновение забыв, как дышать.
Его слух уловил незнакомый голос. Затем, как будто успокаивая и утешая мужчину, который стонал от боли, Седжин услышал ответ Чхон Седжу.
- Доюн-а, расслабься. Хаа, да, всё в порядке, всё хорошо...
Седжин был поражён тем, как Чхон Седжу способен говорить. С нежной заботой он обратился к Доюну, шепча самые ласковые слова, словно стал самым любящим человеком на свете.
Сердце Седжина забилось с невероятной скоростью. Он почувствовал, как всё его тело наполняется теплом, словно внутри него включили обогреватель. Ему не нужно было видеть, чтобы понять происходящее. Звуки, которые он слышал, рисовали в его воображении яркую картину.
Липкие, скользкие тела прижимались друг к другу.
Чхон Седжу тихо рассмеялся и, наклонившись, нежно поцеловал мужчину, но сразу же отстранился. Седжин обнаружил, что распахивает дверь шире, его тело действовало словно само по себе.
Всё это обрушилось на него в одно мгновение. Мягкий свет, льющийся из гардеробной, освещал кровать, придавая комнате оранжевый оттенок, словно при закате. Широкая спина Чхон Седжу предстала перед ним во всей красе, залитая этим теплым светом. Седжину показалось, что его ударила молния.
- Всё в порядке. Так не больно? Дыши... ха-ха, да, вот так...
Татуировка в виде тигра, покрывающая спину Чхон Седжу, словно пульсировала, будто живая. Капли пота, сверкавшие в лунном свете, стекали по изящным изгибам его позвоночника. Мышцы, словно идеально вылепленные и безупречные, напрягались и расслаблялись с каждым движением. При каждом движении бёдер мощные мышцы его спины сокращались, напрягаясь и расслабляясь.
Это было похоже на сцену из художественного фильма — действие, балансирующее на грани между искусством и непристойностью.
- Нг, ах...! Хён, мне больно, мне больно...
Когда голос Доюна задрожал под Чхон Седжу, большие руки, грубые, но нежные, погладили его кожу, словно успокаивая боль. Взгляд Седжина следил за движением вен на тыльной стороне ладони Чхон Седжу, которая ласкала тело Доюна, и его горло сжалось, когда он с трудом сглотнул.
Чхон Седжу издал звук, напоминающий вздох, и, отпустив ноги Доюна, наклонился к нему. Он осторожно поднял Доюна на руки и, приблизив его губы к своей шее, тихо прошептал, чтобы тот укусил его. От его нежного и заботливого голоса по телу Седжина пробежала дрожь, и он отступил назад. Он тяжело сглотнул, звук был слишком громким, и он подумал, что его может услышать Чхон Седжу.
Дрожащей рукой он взялся за дверную ручку и медленно, осторожно закрыл дверь, стараясь не издавать ни звука. Только после этого он смог выдохнуть.
Седжин стоял неподвижно, слушая звук собственного дыхания, и медленно опускал голову. Его лицо было бледным, и он почти бегом вернулся в свою комнату.
Как только Седжин оказался в своей комнате, он без сил рухнул на пол, жадно вдыхая воздух. Его щёки пылали, словно вот-вот лопнут.
Это был не просто физический жар. Казалось, что где-то глубоко внутри него разгорелся огонь, сжигая всё на своём пути, поглощая все его мысли и эмоции.